Нэнси Хольдер - Отчаяние
В зале ахнули.
Аманда негромко одернула сестру:
— Ты что?
— Не беспокойся, мы отправимся за Николь. Но сначала…
— Нет, — отрезала Аманда, тоже встала и обратилась к жрице: — Вы знаете, что она задумала.
Та кивнула и сказала Холли:
— Николь — твоя родная кровь. Ты обязана.
— Никому я не обязана! — прорычала девушка.
Вдруг перед ней, словно по чьему-то приказу, возникло нечто вроде мерцающего поля. И люди, и предметы, будто стали излучать голубое свечение. Холли посмотрела на свои руки: те сияли.
— Изабо, — ошарашенно проговорила Аманда, глядя на нее.
Холли открыла рот, но услышала чужой голос:
— Alors[34], мы пришли к вам, чтобы набраться сил и смелости, но до чего же вы оказались слабы! Вот кто — и никто другой — спасет Материнский ковен и не даст Верховному ковену поработить человечество! А сделает она это с помощью вражьего отпрыска, Жеро Деверо!
Жрица встала перед ней, словно хотела закрыть собой всех, кто был в зале.
«Она боится нас!» — радостно подумала Холли.
— Изабо, — вмешалась Аманда негромко, но уверенно. — Я знаю, зачем он тебе нужен. Чтобы в него вселился твой муж — так же, как ты — в нее.
— Молчать! — воскликнула та и разразилась тирадой на средневековом французском — по крайней мере, так решила Холли, утратившая контроль над своим телом.
Тем временем Изабо заставила ее свести ладони вместе. Между пальцами возникла сфера голубой энергии, которая начала покалывать, щекотать и обжигать кожу. Руки медленно свернули ее в шар, и тот вспыхнул огнем.
Одни жрицы испуганно завопили, другие вжали головы в плечи — все, кроме одной, которая стояла чуть в стороне, скрыв лицо под капюшоном. Холли бросила на нее пристальный взгляд: было в той что-то, что… но быстро переключила внимание на остальных, которые побежали врассыпную. Ее развеселило выражение этих лиц — смесь страха и уважения. Даже верховная жрица отступила на несколько шагов.
«Я с тобой, госпожа Изабо», — беззвучно сказала Холли своей прародительнице.
«Ма brave[35], — так же мысленно ответила та. — Ты — прекрасная ведьма».
— Не смей нас принуждать! — крикнула девушка, наслаждаясь своим превосходством.
Кипя от радости, она грозно подняла руки над головой и нацелила шар на ближайшую статую Богини.
«Опять эта Геката!»
И вдруг, как тогда, в саду, каменная фигура заплакала.
Девушка мгновенно пришла в себя.
«Что я творю?»
«Давай же, давай!» — понукала Изабо. Но ее власть уже иссякла.
Сгорая от стыда, Холли опустила руки. Огненный шар исчез, а вместе с ним и Изабо. Их связь прервалась так же ясно, как если бы во время разговора по телефону кто-то неожиданно положил трубку.
В ужасе от того, что наговорила и наделала, Холли прижала к себе Аманду и зарыдала.
— Прости меня, прости!
— Все в порядке, — шептала та, утешая, но страх в ее голосе говорил о том, что это неправда.
Холли уткнулась в плечо сестры.
— Мы поедем за Николь. Мы спасем ее.
СЭР УИЛЬЯМ, ДЖЕЙМС И НИКОЛЬ
Резиденция Верховного ковена, ноябрь
Сэр Уильям с наслаждением и явной завистью смотрел, как Николь Андерсон безропотно — не обошлось без колдовства! — вкладывает свою руку в руку его сына. Колдун сам связал их веревкой, пропитанной травяным отваром, и сделал каждому по надрезу на ладони, смешивая кровь новобрачных.
«Джеймс разделит с ней ложе, заберет ее силу, потом заманит сюда остальных Катерсов, и на ближайший Йоль все три ведьмы отправятся на костер».
Незадолго до этого сэру Уильяму донесли: Холли Катерс с остатками ковена только что тайно приехала в Лондон — очевидно, чтобы спасти Николь.
Его даже повеселило их старание проделать все скрытно: точно так же совсем недавно явилась и компания Хосе Луиса. Неужели они не понимали, что Лондон — это вотчина Верховного ковена? Здесь невозможно оставаться незамеченными.
«Конечно, Джеймс знает, что я осведомлен о его многочисленных планах свергнуть меня, — размышлял он, сияя улыбкой своему сыну, новоиспеченному жениху. — Майкл тоже должен это понимать. Ах, Деверо — что за чудесные сумасшедшие стрелки: никогда не знаешь, в кого целят. А стоит дать команду "огонь" — поди угадай, кому достанется пуля. С ними не скучно — а для любого, кто поживет с мое, это драгоценный подарок. Достаточно драгоценный, чтобы не убивать опасных врагов, хотя им давно пора с выклеванными глазами гнить под клумбой».
Перед ним одетая в черное с ног до головы стояла юная невеста и, хлопая глазами, едва заметно покачивалась из стороны в сторону. В ее глазах читались ужас и смятение — она была совершенно бессильна остановить церемонию. Девушка даже не могла ничего сказать, чтобы отказаться от брака с Джеймсом.
Сэр Уильям, с большим удовольствием посыпая ее рану солью, поднял кубок, в который стекала их кровь, и приветствовал пару:
— Дело сделано. Теперь вы — муж и жена! — и тут же обратился к молодому честолюбивому колдуну по имени Иен, чьим истинным стремлением было стать знаменитым голливудским режиссером и продюсером: — Отыщи Холли Катерс и ее компанию и приведи сюда. Не сможешь взять в плен — убей на месте.
МАЙКЛ, ИЛАЙ И ЛОРАН
Сиэтл, ноябрь
Луна сначала убывала, потом прибывала и теперь вновь светила полным диском. Особняк Андерсонов пустовал. После осторожных расспросов выяснилось, что Ричард Андерсон переехал, и ни его обычный турагент, ни работавший в телефонной компании слуга Майкла не могли сказать, куда именно.
Ничего не показали даже магические кристаллы.
«Ну и ладно. Все равно я его скоро найду… если он мне понадобится».
Рядом с колдуном, на заднем дворе изысканного особняка Андерсонов, стояли Лоран и Илай. Последний только что вернулся из Лондона и привез новости о свадьбе Джеймса и Николь.
Илай всем сердцем чувствовал, что сейчас — самое время бросить лондонские интриги и трезво взглянуть на свое положение. Убить Жеро пока не удалось, а чтобы самому Илаю не отправиться на тот свет, необходимо совершить некий серьезный поступок, который примирил бы его с отцом.
— Здесь. — Майкл указал на розовый куст.
В ноябре розы обычно не распускаются, по крайней мере в Сиэтле, но эти ярко алели, хотя в лунном свете должны были бы выглядеть серыми.
С неба слетел Фантазм. Майкл улыбнулся, Илай кивнул, а Лоран с радостным вздохом протянул руку, припомнив бессчетные охоты, на которых, покуда он был жив, сокол составлял ему верную компанию.
