Мария Захарова - Черта: прогулка по грани
Скрипнув зубами, он выбрался из постели, понимая, что если останется, то не видать Тамаре тех сорока с лишним минут сна, что остались до рассвета. Находясь так близко, слыша ее дыхание и ощущая запах их страсти, он просто не даст ей возможности отдохнуть.
"Кофе. Много кофе и не здесь", — приказал себе мужчина, погасив прикроватную лампу и закрыв за собой дверь. Широко шагая, он направился на кухню, хотя прекрасно понимал, что кофеин ему в этом деле не помощник. Вряд ли черная жидкость заставит его мысли свернуть в другом направлении.
* * *Она проснулась словно от толчка. Что-то или кто-то (Мара не смогла определиться) безжалостно выдернул ее из прекрасного сна, в котором она была счастлива и абсолютно, совершенно свободна от всего — лежала на диване, гладила белую шерстку Джун и получала взамен раскатистое урчание. Вершина блаженства!
Даже в свете событий последних дней — подпольной жизни Джун — во сне однозначно было привычнее, чем то, что Тамара увидела, когда открыла глаза. Девушка нахмурилась, обводя взглядом незнакомую обстановку.
"Это сон?" — мысль промелькнула в голове и тут же исчезла.
Неясные очертания мебели в потемках, впускающее свет уличных фонарей окно по правую руку, полоска приглушенного комнатного освещения, бьющая из-под закрытой двери — все это было не ее. Резонный вопрос "где я?" накрыл ее отчаянным биением сердца и шумом в голове.
Ошалевшая от увиденного, Мара жадно втянула в себя воздух и тут же пожалела об этом. Разум и тело накрыло волной чего-то жаркого, знойного, того что требовалось ей до умопомрачения. Сейчас и сразу. Много. Того, что так настойчиво прорывалось в ее реальность последнее время. Ее вновь затягивало в содержание припадков, накрывало ирреальными образами, от которых внутри натянулась дребезжащая струна желания. Но сейчас она не хотела он них избавляться, наоборот — жаждала шагнуть в самый центр, раствориться в видении.
Девушка нахмурилась еще больше, в попытке прогнать напористое требование от себя, словно назойливую муху. Но жужжащая неприятность, видать, прицепилась к ней не хуже, чем к клейкой ленте — намертво. Все тело ныло и покалывало. У сочленения ног ощущался небольшой дискомфорт, но даже он не смог остановить теплую волну, что родилась где-то в ее животе и начала расползаться, посылая мурашки по коже.
Тамара зажмурилась, заранее осознавая тщетность подобной попытки спрятаться. Ноздри щекотал запах секса. Казалось, он пропитал все вокруг. Въелся в простыни, на которых она лежала, заполнил каждую пору ее расслабленного тела. Облаком осел на ее волосах. С одной стороны Мара задыхалась от его вязкого прикосновения, а с другой — какая-то часть ее, очень большая и жадная часть, смаковала этот аромат, ластясь к нему и облизываясь. Затем пришло почти болезненное требование наполнения. Наполнения им… тем, что был где-то рядом. Вот только кем им?
Она еще раз шумно втянула в себя воздух, и этот глоток прогнал зародившуюся было неуверенность. Вопросы "где", "зачем" и "как" оказались сметены требованием тела, и Мара слезла в постели, чтобы найти того, с кем провела ночь. Найти не для того, чтобы выяснить кто он, а для того чтобы подарить удовлетворение той части себя, что так стремилась к нему.
Руслан с чашкой кофе в руках стоял у окна и бессмысленно смотрел на свое отражение. Мысли его находились в другой комнате — рядом с ней на его кровати — и потому, мужчина сразу не отреагировал на появление нового силуэта на гладкой поверхности стекла. Подумал, что он — отображение желаемого, то есть разгулявшейся фантазии, а потому, чуть хрипловатое: "Привет", — заставило его вздрогнуть и обернуться. Бодрящая жидкость, перелившись через край, с громким шлепком выплеснулась на пол, но он даже внимания не обратил, вбирая в себя образ обнаженной девушки. То, как она оглядела его с головы до ног, заставило мужчину судорожно сглотнуть.
— Мара? — несколько неуверенно произнес он.
Руслан и сам не знал, что именно насторожило его. Что-то в ней было не так. Что-то почти неуловимое, но оно тревожило.
— Да, — промурлыкала Тамара, с томной грацией приближаясь к нему, и лишь когда девушка прижалась к его груди и посмотрела в глаза, Руслан осознал, что именно было не так. Ее глаза не были медовыми, а превратились в бездонные серые омуты, в глубине которых мерцали золотые искорки. Такие знакомые золотые искорки, врезавшиеся в его память с первого дня.
Вот только поразмыслить над этой метаморфозой Руслану не удалось. Розовые губки прижались к его груди, а тонкие пальчики ухватились за пояс домашних шорт, в один миг заставив позабыть обо всем. Шаловливый язычок заскользил по коже, прокладывая влажную дорожку к животу, и мужчина поспешил избавиться от чашки с кофе, которая вдруг стала совершенно не нужна. Пальцы Руслана зарылись в светлые волосы, когда Мара принялась расстегивать молнию. Как оказалось, на сегодня чувственный марафон еще не закончен, и он был совсем не против. Очень даже не против.
* * *Иллария вынырнула из сна под навязчивую трель будильника и, едва открыв глаза, горестно застонала. Понедельник наступил как всегда неожиданно. Что-что, а сваливаться на больную голову понедельники умели, как никто другой.
Девушка натянула на голову одеяло, беззвучно соглашаясь с персонажем известного фильма и голосуя за отмену злополучного дня. Взять и отменить! Отличная идея, особенно после бурно проведенной воскресной ночи. Ошарашенная воспоминаниями об этой самой ночи Лана, резко села на кровати. Перед глазами замелькали яркие картинки с участием подруги, Березина и этого… как его… милиционера Руслана. Визуальный ряд завершился победным исчезновением разошедшейся парочки в подъезде многоэтажного дома, а разгулявшееся воображение додумало остальное — то, что происходило за закрытыми дверьми без свидетелей.
— Хотя и в такси они особо не смущались, — хмыкнула Иллария и тут же сорвалась на поиски сотового.
Ее собственный телефон отыскался без особых проблем, а вот у той, чье имя высвечивалось на дисплее, руки до аппарата явно не дотягивались. Выслушав с десяток длинных гудков, разочарованная Лана нажала отбой. Видимо, с подробностями придется повременить, — вынуждена была признать огорченная девушка.
Пока Иллария торопливо принимала душ и в ритме ужаленной — обычное для нее состояние по утрам — собиралась на работу, ее не покидали мысли об отвязном поведении Тамары в клубе. Вот уж удивила, так удивила! Ланка до сих пор ощущала себя персонажем диснеевского мультфильма с отвалившейся до пола челюстью и подпрыгивающими на пружинке глазами. Подобное представление совсем не вязалось с извечно чопорным поведением подруги. И что только на нее нашло?
