Марти Джонс - Падение в рай
Каро предположила, что он не останется на ночь в малюсенькой комнатке, а пойдет в казарму. Либби подозревала, что он готов спать даже стоя, лишь бы не столкнуться с ней.
Его кабинет был на отшибе, словно его достроили позже, когда офицеров стало столько, что в здании уже не хватало комнат. Издалека он напоминал хижину с одним оконцем. У нее все оборвалось внутри: в комнате горел свет.
Потрясение было таким сильным, что она едва удержалась на ногах. Неужели он все время был там? Облегчение, которое она испытала, сменилось злостью. Злость затуманила ее мозг мгновенно, как языки пламени, бегущие по пролитому бензину. Как он посмел обречь ее на такие муки? Плевала она на его гордость! Она выскажет все, что накипело у нее на душе!
Здравый смысл, однако, взял верх, и она решила сперва проверить, есть ли у него кто-нибудь. Девушка подошла поближе и прижалась спиной к шероховатым планкам, прикрывавшим окно. Либби задрала голову и заглянула внутри.
Она подалась вперед. Действительно, в кабинете кто-то был, но, увы, не Джон. Прежде чем пригнуться, она успела заметить, что окно чуть приоткрыто, иначе в комнате можно было задохнуться.
Либби стала боком к щели и скосила глаза, пытаясь разглядеть людей внутри. Все, что ей удалось увидеть, – это спины двух мужчин, одетых в мундиры. Незнакомцы шептались, склонившись над столом. Но ни один из них не был блондином. Либби прислушалась.
– Перестаньте психовать. Я слышал, как он сказал два дня назад Ленгдону, что вернется не раньше среды. Нам лучше встречаться здесь, чем на улице.
– Мы были бы в большей безопасности, если бы вы не зажгли лампу, – парировал собеседник.
– Окно, – показал тот рукой в сторону Либби, и она замерла, опасаясь, что незнакомцы обнаружат ее, – выходит на залив. С этой стороны никто не заметит маленький огонек.
– Береженого Бог бережет, погасите лампу.
В ответ раздалось приглушенное проклятие, и свет погас. Либби решила последовать их примеру и пригнулась. Хорошо бы выяснить, что они задумали. Она прислушалась.
– Ленгдон вовремя разрешил индейцам устроить праздник. Мы с Миком учли все до мельчайших деталей. Он будет здесь с минуты на минуту, и я попрошу его все объяснить. Могу вас заверить, что проклятый Джеронимо не будет долго выпендриваться перед туристами. Его похороны станут последним представлением с участием апачей.
Либби пришлось крепко прижать ладонь к губам, чтобы с них не слетел крик. Что делать? Ясно одно: незнакомцы замышляют убийство. Неизвестно, как они хотят это устроить, но дольше оставаться около домика, чтобы выяснить подробности, она не могла. Этот Мик вот-вот заявится, и уж он-то точно ее заметит. Его сообщник был прав: со стороны гарнизона домика не видать. Если они поймут, что она следит за ними, ей крышка. Либби поднялась с земли. Ей пришлось повозиться, прежде чем удалось собрать подол в кулак. Стараясь держаться в тени, она помчалась к купе деревьев и спряталась там за большой сосной. Затем огляделась: а вдруг ее заметили заговорщики? Кажется, пронесло. Девушка не обнаружила ни души на залитой лунным светом лужайке. Отдышавшись, она еще долго пыталась успокоить бешено стучавшее сердце.
Итак, что ей делать? Ясно одно – она должна рассказать кому-то из друзей о том, что услышала в домике. Но кому? Каро? Пилар? Капитану Будро?
Нет, капитан отпадает. Он сам может быть одним из участников заговора. Пилар тоже отпала. Остается Каро. Но что могла сделать экономка? Кому же довериться? Тем более, что Либби не видела их лиц. Она знает одно лишь имя – Мик, Это могла быть кличка или уменьшительное от Майкла, например. Нет, такие сведения не имеют особой цены.
Проклятие, где же мог быть Джон? Она нуждалась в нем сейчас больше, чем когда-либо.
Неожиданно ей пришло в голову, что в заговоре может быть замешан Фолк, и ей стало дурно. Ведь он так ненавидит Джеронимо и имеет на то все основания. А вдруг он ничего не предпримет, даже если сам не участвует в заговоре? Или будет благодарен солдатам за то, что они воздали по заслугам Джеронимо, чего он жаждал сам, но не сделал? Нет, исключено. Джон человек чести. Она полностью доверяла ему, и ее вера ни в коем случае не должна пошатнуться.
Либби твердо решила не посвящать Каро в тайну. Когда Джон вернется, она расскажет ему, а до тех пор ничего предпринимать не будет.
– Потрясающе! – воскликнула Либби, поцеловав кончики пальцев. – Просто здорово! – Ей стоило громадных усилий уговорить Каро, но они не пропали даром. На Каро было желто-сиреневое платье, расшитое на груди бисером. Фиолетовый кушак плотно обхватывали талию, а концы его лежали на юбке, которую они скроили так, чтобы она смогла надеть турнюр.
Каро заплела косу. Один локон, который она специально оставила, изящно ниспадал на правое плечо. Шляпа из фиолетового атласа закрывала лоб до тщательно выписанных дуг бровей.
Боже мой, в молодости она была, наверное, красавицей. Не удивительно, что ее исчезновение из Пенсаколы разбило не одно сердце. Закусив губу, Либби оценивающе взглянула на подругу. Если бы Томас Кейн мог увидеть ее! Каролина нарушила тишину, сдувая прядку волос, упавшую ей на глаза. Они дружно засмеялись, и Либби решила, что Каро довольна тем, как выглядит.
Услышав, как скрипнула дверь черного хода, Либби напряглась, резко повернулась и уставилась на дверь. Она знала, кого увидит через минуту.
– Успокойся! – услышала она шепот Каролины за спиной. Но было поздно. Ее сердце замерло. А потом забилось с бешеной силой. Дыхание перехватило. Ноги стали ватными, и она отдала бы все за то, чтобы сесть. Мысль о том, что она может грохнуться на пол, заставила ее залиться краской. Джон прошел через веранду. Его глаза тотчас нашли ее. Печальное, усталое выражение его ярких глаз, которые приводили ее в такой восторг, огорчило Либби.
– Либби, – прошептал он, кивая. Не сказав ей больше ни слова, он повернулся к домоправительнице: – Как дела, Каро? Вижу, вы знали, что у нас будут гости, и разоделись по такому случаю.
– Гости? – Либби услышала, как удивилась Каро. – Какие еще гости? – Боже, как ей выдержать этот вечер рядом с чужим человеком, свидетелем ее горя?
– Да, – подтвердил Джон и отступил к двери, приглашая кого-то войти. Он улыбнулся, и Либби словно ножом полоснули по израненному сердцу.
– Думаю, вы знакомы, – прибавил он, когда мужчина вошел в комнату.
Судя по выражению лиц Каро и мужчины, они и правда знали друг друга.
Высокий незнакомец был скроен на редкость добротно. На губах его играла улыбка. Светло-каштановые тонкие волосы гармонировали с золотисто-карими глазами. Одет он был в рубаху из грубой шерсти, которая обтягивала его широкую мускулистую грудь, и брюки из толстой домотканой материи.
