Джус Аккардо - Прикасаемый
Он пролез через открытое окно и мимоходом бросил на меня хмурый взгляд. Внезапно, я обрадовалась, что так и не удосужилась переодеться в пижаму.
— Только пришла домой? Я тебя обыскался.
— Была здесь всю ночь, — сказала я, плюхнувшись на кровать. — В любом случае, почему это ты меня разыскиваешь? Разве мы не сказали друг другу все, что нужно было сказать, в прошлый раз, когда виделись? Помнишь? Ты велел мне убираться к черту?
— Я беспокоился о тебе. Хотел убедиться, что ты в порядке.
— В следующий раз воспользуйся телефоном. Или электронной почтой. Черт, используй почтового голубя.
— У меня больше нет твоего номера. И электронного адреса. И у меня нет ни одного голубя.
— У меня тот же электронный адрес, что и всегда был.
— О.
Тишина.
— Ну? — Мой взгляд прокрался к часам на тумбочке. Только полночь. Я, должно быть, задремала, потому что в прошлый раз, когда я смотрела на часы, было 11:20.
— Что ну? — раздраженно спросил он.
— Ты сказал, что хотел увидеть, в порядке ли я была. — Я покружилась. — Очевидно, я в порядке.
— Боже, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Ты так раздражаешь!
— Спасибо, — произнесла я, указывая на окно. — Было бы иронично, если бы я теперь велела тебе убираться к черту?
Алекс вздохнул.
— Слушай, извини меня за тот вечер. У меня из-за Деназен вроде как крышу сорвало. Я…
Я была заинтригована этими полу извинениями Алекса Можорна.
— Не парься, ладно? Ты должен быть осторожнее. Я понимаю.
Он помолчал минуту, незаметно осматривая комнату.
— А ты здесь почти ничего не изменила, да?
Стены были ярко-синего цвета с тех пор, как мне исполнилось семь. Кое-что из мебели было обновлено, но, в целом, всё осталось по-прежнему и на своих привычных местах. Если отодвинуть кровать от стены, то можно будет увидеть маленькое сердечко с нашими именами, пересекающими его, вырезанное на спинке кровати, обращенной к стене. Тысячи раз после той ночи у Руди я отодвигала кровать с кухонным ножом в руке, готовая выдолбить с концами напоминание об этом. И каждый раз я останавливалась, неспособная сделать это.
— Тебе нужно что-то еще? Я имею в виду, помимо восхищения моим декором?
От волнения он смотрел в пол. Этот пижон выглядел немного нерешительно.
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
Независимо от того, что он собирался сказать, это заставляло его нервничать. А это стоило еще нескольких минут моего времени. Я снова откинулась на кровать, чтобы насладиться его продолжающейся неловкостью.
— Я знал, кем ты была.
Я полагала, что он, наконец, даст какое-нибудь хреновое объяснение и принесет запоздалые извинения за то, что сделал. Облегчение. Я должна была знать лучше.
— Да?
Он переминался с ноги на ногу.
— Я знал, кем ты была. С самого начала. Я знал, что ты была дочерью Маршала Кросса.
В комнате будто стало неожиданно душно. Это был контрольный выстрел. Мой рот открылся, а затем снова закрылся. Слова… я забыла их все. Он использовал меня? Что он только что сказал? Все было ложью?
— Я предполагал, что если подберусь ближе к тебе, это сможет помочь нам получить информацию о твоем отце и Деназене.
Он остановился, чтобы оценить мою реакцию. Должно быть, то, что он увидел на моем лице, его насторожило, потому что он слишком поспешно принялся мерить шагами комнату.
— Прошло немного времени, прежде чем я осознал, что ты на самом деле не имела ни малейшего понятия относительно Деназен или того, что делал твой отец. Ты была просто невинным ребенком, пойманным в центре чего-то, о чем ты не имела представления.
В этот момент он был хуже моего отца. Хуже, потому что я в него так верила. В нас. И обнаружить, что все это было брехней, оказалось ужасно.
— Как долго?
Он поднял руки, сдаваясь.
— Мы встречались только шесть месяцев, когда я сложил дважды два.
— Что с остальным временем? — Я надвигалась на него. Голова кружилась. Из всех людей он использовал меня, чтобы добраться до моего отца! — Мы были вместе больше года.
— Я знаю, я сожалею. Джинжер и остальные, они говорили мне порвать с тобой, как только мы убедимся, что ты приведешь нас в тупик. А я все же не смог. Я влю…
Я недослушала. Мой кулак удовлетворенно соединился с углом его челюсти, несмотря на болезненный глухой стук.
— Не смей стоять здесь и говорить мне, что влюбился в меня.
— Не хочешь это слышать? — Дотянувшись, он потер подбородок, выражение его лица потемнело. — Слишком, чертовски плохо. Я влюбился в тебя. Ничего из того, что у нас когда-либо было, не было фальшивкой.
Я собралась ударить его снова, но он меня знал. Ожидал этого. Он поймал мою руку и отклонил ее, я качнулась в сторону. Глубоко вдохнула.
— Ты ублюдок. Тебе было не достаточно разорвать меня на части один раз, ты пришел и пытаешься сделать это снова?
— Если я правильно помню, ты пришла ко мне на этот раз. У меня не было намерения разыскивать тебя.
Я не отвечала. Мы стояли так в лунном свете, ведя дуэль взглядами. Спустя несколько минут он заговорил снова низким голосом.
— Я подпишусь на это.
— На что? — огрызнулась я.
— Деназен. Я сделаю это. Я помогу тебе.
Бесценно. Появился, растоптал мне сердце, а затем пытается подлизаться? Как это типично для Алекса Можорна.
— С чего бы это? Почему передумал? Это имеет отношение к чувству вины?
— Вина здесь не при чем. Я не могу спать, зная, что ты в этом одна.
Я рассмеялась.
— Вдруг ты стал переживать за меня? Мне не нужно, чтобы ты был моим рыцарем в сияющих доспехах. Когда дойдет до дела, ты облажаешься и смоешься.
— Боже, — ругнулся он. — Я на самом деле пытаюсь, Дэз.
— Что ж, не стоит! Кто тебя просит? — я сильнее подтолкнула его к окну.
Он оступился, вернул равновесие и толкнул меня обратно.
— Думаешь, ты все знаешь, но это не так, — прорычал он. — Той ночью, у Руди, та девчонка была Шестеркой.
Я застонала. Последней вещью, в которой я нуждалась, были кровавые подробности. Дальше он скажет мне размер ее груди и то, что ей нравились залитые лунным светом дорожки вдоль пляжа.
— А почему, черт возьми, ты думаешь, что меня это заботит? Старые новости. История. Теперь прошлое. Если ты думаешь, что это все исправит, тогда плевать.
— Она сделала мне одолжение.
— Одолжение? — Веселье все продолжалось. Если бы это касалось кого-нибудь другого, то я, возможно, нашла бы его объяснение до смешного нелепым. Но поскольку я была звездой этой маленькой трагедии?.. Да уж. Как-то не очень смешно. — Разрешая лапать себя, пока ты присосался губами к её лицу? Ни фига себе одолжение.
