Охотник на демонов (СИ) - Вин Милена
Закусив нижнюю губу, я сжала пальцами толстую ткань плаща, чувствуя, как внутренняя холодность балансирует на тонкой грани с обжигающей обидой, злостью и горечью. Не выдержав испытывающего взгляда столь родных льдисто-голубых глаз, я понурила голову и глухо произнесла:
– Ли, давай уйдем?..
Ответом мне послужило молчание – тягостное, рвущее душу на части. Но я покорно ждала, желая услышать от нее хоть что-нибудь; главное, чтобы моя Ли не молчала, не изводила меня воцарившейся тишиной. Ждала, а сердце в груди обливалось слезами, которые, сбившись с пути, так и не достигли моих глаз.
Я говорила себе, что не смогу расстаться со своей Далией. Но сейчас, если она отвернется от меня, я готова нарушить брошенное в пустоту обещание.
– И куда мы пойдем? – тихо спросила сестра, подошла ко мне и, взяв меня за руку, нежно погладила обветренную кожу на костяшках пальцев. – Ты же знаешь, Лив… Я пойду с тобой, куда только скажешь. Я всегда буду рядом, несмотря ни на что. Но скажи, милая… – Она замолкла на мгновение, а я подняла на нее глаза, поймала ее взгляд, наполненный нежностью и печалью, и судорожно вздохнула, разом утратив всю свою решимость. – Будем ли мы в безопасности там, за пределами этой пещеры? Вдали от наших родных, от наших собратьев, от нашего народа? Если мы с тобой убежим, то всю оставшуюся жизнь проведем как на открытом поле, где нас будут выслеживать люди так же, как охотники выслеживают дичь. Пойми… нам некуда идти. Здесь наш дом.
– Но я не чувствую этого, – шепнула отрывисто, невольно сжав дрожащими пальцами ладонь Далии. – Долгие годы моим домом был гарнизон. Но сейчас я не чувствую того же, что чувствовала там. Не понимаю, как отличить дом от других мест.
– Я знаю, ты боишься всех этих перемен. Мне тоже страшно, Лив. Я боюсь потерять тебя раз и навсегда. – Глаза моей Ли вдруг наполнились слезами. Она улыбнулась, шмыгнула носом и продолжила мягким голосом: – Но мне кажется, сложнее и страшнее всего принимать свой выбор, свыкаться с ним и поступать согласно этому выбору. Я не смогу отпустить тебя одну. Ты прекрасно об этом знаешь. Но очередное расставание с родителями разобьет мне сердце, Лив. Прости, что говорю о своих чувствах… Это так эгоистично по отношению к тебе… И неправильно – оставаться с родителями и пытаться удержать тебя рядом с собой. В любом случае, Лив, я выберу тебя. Мой выбор никогда не изменится. И если мне снова придется выбирать, как и сейчас, я выберу только тебя.
Ее слова были настолько искренними, что сердце мое в очередной раз заныло – только намного больнее, мучительнее и сильнее. Нет. Я не смогу отказаться от данного обещания. Ради Ли я готова терпеть. Снова и снова.
– Прости, Ли, – выдохнула едва слышно и сама порывисто обняла ее – впервые за всю жизнь, которую я помнила. Наверное, поэтому Далия замерла, даже перестала дышать. – Я не рискну рушить то, что приносит тебе счастье. Я обещала тебе. Помнишь?.. Обещала, что нас никто не разлучит. Я никому этого не позволю. И себе тоже…
Далия тихо всхлипнула, обняла меня в ответ и выдохнула облегченно, кажется, до последнего веря в мое благоразумие.
Остаток дня мы провели в своей каморке, болтая на совершенно глупые, невинные темы. Далия старалась не затрагивать наше прошлое, но порой забывалась и озвучивала свои воспоминания. Например, воспоминание о том, как мы однажды заблудились в лесу, вышли к озеру и увидели там очень красивую женщину. Оказалось, что это была ундина. Вместо ожидаемой злости мы застали на ее лице теплую улыбку. Дух воды напоила нас живительным напитком, пообещав, что мы станем сильными и смелыми, а после отвела нас домой. Многое из рассказов сестры мне казалось смешным, нелепым, но я почему-то сразу узнавала себя в своих детских поступках. К примеру, заставить толпу невинных мальчишек и девчонок спрыгнуть с большой скалы могла только я… Благо они к тому моменту уже умели летать.
Все это время родители к нам не заходили, но я чувствовала их энергию – кажется, пару раз они топтались совсем рядом в нерешительности, а потом, так и не набравшись смелости, уходили. Ближе к вечеру Далия принесла нам пару фруктов, сохранивших свою свежесть благодаря магии, и сладкий тягучий напиток – в этот раз не магический. Перекусив, мы замерли на постели, молча сверля взглядом ткань балдахина, а спустя какое-то время я услышала тихое, мерное сопение.
Бережно укрыв Далию белым одеялом, я осторожно выскользнула из каморки, не взяв с собой ни меча, ни плаща. Внутри горы было тихо. Демоны разбрелись по своим местам и, кажется, устав за весь день, наполненный тягостными тренировками, легли отдыхать.
Я спустилась с горы с помощью подъемника и вышла к берегу, желая побыть в тишине и спокойствии. А сегодняшняя ночь с радостью предоставила мне эту возможность.
Присев у кромки замерзшей реки, я поджала к себе ноги, обхватив их руками, и посмотрела на высокие сосны и клены, голые ветви которых были окутаны густым инеем. Маленький серпик луны и звездное небо освещали находящийся на противоположном берегу дремучий лес дриад, и на мгновение мне почудилось, что там, за толстыми стволами деревьев, прячутся лесные нимфы и бросают на меня заинтересованные взгляды. Их бледно-желтые глаза блестели в темноте. А может, мне вовсе не почудилось, и лесные нимфы на самом деле наблюдали за одиноко сидящей на снегу охотницей.
Мне нравилась эта река, нравился этот берег. Ночью здесь было по-особенному тихо и волшебно. Я наслаждалась этими чудесными мгновениями, забывая обо всем на свете. Что-то нежно обволакивало меня, уносило мучения прочь, прятало на время, давая мне возможность отдохнуть от суеты и дум. А я и не противилась…
– Весной здесь еще красивее, – послышалось позади меня, и я вздрогнула от неожиданности, но не обернулась, сразу расслабилась, узнав этот голос.
Калеб передвигался невероятно бесшумно. Его не выдавал даже рыхлый снег, по которому он ступал. А спрятанная энергия позволяла полукровке быть невидимым для остальных, помогала бродить там, где ему вздумается, делать то, что ему хочется. Даже как-то завидно.
– Ты только представь, – продолжил бывший рыцарь, вальяжно усевшись рядом со мной и поджав под себя ноги, прямо как Далия, – все эти деревья расцветают с наступлением оттепели, на ветвях появляются нежно-розовые листья, возле стволов распускаются пышные цветы с уникальным ароматом. К реке выходят лани с золотистым, как само солнце, мехом. Лисы с пышными хвостами, кролики и бельчата… Лед тает, и из воды порой выпрыгивают красно-белые рыбы. А иногда сюда приплывают русалки. Хотя нет. Они приплывали… раньше…
Голос Калеба стих, и я заметила, как он нахмурился, сверля взглядом толстый слой льда. Кажется, он нехотя позволил грустным воспоминаниям захватить его сердце. А я впервые увидела этого обычно веселого мужчину таким поникшим.
– Отчего теперь не приплывают? – после недолгой паузы тихо поинтересовалась я.
– Мало их стало, – грустно вздохнул Калеб. – Прячутся в глубинах моря, боятся высовываться на поверхность. В реках их уже не встретишь. Люди перебили их. – Мужчина закусил щеку изнутри и кивнул каким-то своим мыслям. – А раньше с ними было весело. Преображая свои чешуйчатые хвосты в человеческие ноги, они выходили из воды, играли с детьми демонов. Наши народы были союзниками. Отец говорил, что порой их даже нельзя было отличить от людей. Единственное, что помогало распознать русалку, это золотой узор на запястье в виде браслета. Вот такой.
Калеб вдруг оттянул пальцем край левого рукава темной рубахи, представляя моему взору сияющий золотом узор – тонкую ветвь с изогнутыми листьями, опоясывающую его запястье. Он был таким ярким, что казалось, его можно было заметить с противоположного берега. Я любовалась этим рисунком, неосознанно желая прикоснуться к нему, до тех пор, пока он не потух и не скрылся с глаз, оставляя на своем месте чистую кожу. Поймав мой изумленный взгляд, Калеб беззлобно усмехнулся и решил унять мое любопытство:
