Ирина Чернова - И аз воздам
Я принялась рассказывать свое видение фуршетного стола и мажордом, поначалу недоверчиво качая головой, постепенно соглашался на эту нехитрую удочку. Оставалось только побольше притащить местных овощей и дело будет в шляпе.
— Госпожа Дайлерия, со столом я все понял, — негромкий оклик Никомуса остановил меня, когда я уже успела слинять от него на приличное расстояние шагов этак в десять. — А как с гостями быть?
— С гостями… хм, — обернувшись, я пыталась понять, что он от меня хочет. — Ну… как обычно…
А как это делается обычно? Приезжают кадиллаки, гости выгружаются, проходят в зал приемов, кто-то кричит, что прибыли такие-разэтакие, все чинно прогуливаются парами… или непарами, потом приглашают к столу, где жрут-пьют-болтают, как дойдут до нужной кондиции — либо танцы устраивают, либо посиделки по углам, потому что на таком приеме главное — тусовка, обсудить наболевшее, послушать сплетни, составить пару-тройку заговоров и коалиций, сосватать детей или себя… список можно продолжать до бесконечности. Беда лишь в том, что великосветские приемы я видела исключительно по ТВ и понятия не имела, какая должна проводиться работа перед тем, как все приедут. Да и приедут ли? Это же маги, может они как-то по-другому передвигаются? А если все приедут на чем-то, то куда это «что-то» девать? Я почесала затылок и выжидательно уставилась на мажордома. Этот пройдоха наверняка уже не раз принимал участие в подобной подготовке, так чего он заставляет меня ломать голову?
— Госпожа Дайлерия, — вздохнул Никомус, — вы предупреждали меня, что это будет особый прием, все приглашенные вам почти близкие люди и относиться к их желаниям надо соответствующе. Потому и интересуюсь, чтобы потом не было нареканий с вашей стороны о непочтительном или оскорбительном поведении по отношению к приглашенным.
— Приглашения были разосланы… — начала я говорить как бы про себя, перечисляя возможные варианты событий и посматривая на мажордома, — значит, гости дорогие обязательно приедут… кто не приедет, не обижусь, мало ли что за дела задержали и без них обойдемся… кто из них кто, объявят при входе… если забудем, спросим… — при этих словах Никомус хихикнул, — свои потаенные желания воспитанные люди или заранее сообщают или потом на ушко хозяйке дома… надеюсь, что их будет не слишком много… потом всех за стол и всем тут же вина налить, я первая выступлю, чтобы на голодный желудок выпили побыстрее, там, глядишь, едой займутся и со всякой ерундой приставать не будут… что еще у нас в программе? Танцы будут?
На все мои медленные размышления вслух мажордом кивал поэтапно, что невероятно радовало, осекся он только на утверждении о танцах.
— Это… хм… по просьбам гостей… ну вы понимаете, госпожа Дайлерия… — он почему-то начал заикаться и я сделала себе заметочку на этом странном факте.
— Тогда остается малая гостиная для переговоров, — а что еще делают на приемах, как не кадрят друг друга или не строят заговоры?
— По вашему распоряжению я уже приказал там все подготовить, а с защитой вы сами работали третьего дня, — с облегчением выдохнул Никомус. — Вы предупредили, кого туда надо будет позвать, я помню его имя. Вам тоже напомню, как и просили. Все распоряжения, которые вы мне отдавали тогда, я заучил наизусть и ваши предупреждения тоже.
— Да-да, Никомус, за последние два дня это все несколько… не пришло в соответствие… я предвидела эту ситуацию и попыталась заблаговременно ее взять под контроль… — умные слова, даже не несущие особого смысла, прикрыли мое незнание в этой области и успокоили мажордома. Внешне, по крайней мере, потому что он перестал искоса поглядывать на меня. — Я очень рада, что ты помнишь мои инструкции, — сольная партия повелась более уверенно, — так что в процессе приема подходи ко мне смело и напоминай, не стесняясь. Не обязательно громко, можно и на ухо, но без намеков, а то я могу отключиться на другие проблемы и не понять, о чем речь. Если меня где-то ждут, то не шепчи это, а докладывай, что господин А хочет поговорить со мной и проводи к нему или госпоже Б нужен носовой платок и она возьмет его только у меня. Это понятно?
— К-конечно, госпожа Дайлерия, — бедный Никомус только кивал головой в ответ, а вторая половина речи и вовсе повергла его в шок. Но спорить он не осмелился, и на том спасибо. А как я еще могла узнать, кто до меня на приеме хочет достучаться? Сама Дайлерия уже отдала соответствующие распоряжения мажордому, раз он об этом упомянул, за что ей большой респект.
Одеваться к будущему приему было интересно, но совершенно неувлекательно. Будь я сама собой, этот процесс, безусловно, доставил бы мне немало приятных минут при подборе подходящего для фигуры туалета. Можно было бы оживить детские воспоминания об играх в принцесс и принцев, поприкладывать к себе различные цвета и материалы для изысканных платьев, повыпендриваться с фасонами, кружевами и декольте, вертясь у огромного полированного зеркала — на свою фигуру я никогда не жаловалась, трогательно любя даже небольшие недостатки. Для Дайлерии с ее жесткой мужеподобной внешностью подбор платьев, на мой взгляд, был делом заведомо провальным. И дело тут было отнюдь не в фигуре, на подиумах еще и не такое увидишь, а в лице хозяйки этого замка. Слишком оно было жестким, резким и целенаправленным для женской атрибутики, ей бы прекрасно подошла любая мужская одежда спортивно-походного стиля, а в платье это тело выглядело… нет, не смешно, выражение лица не позволяло смеяться над его обладательницей, оно выглядело совершенно неестественно и это бросалось в глаза. Мне, во всяком случае, это было очень заметно.
Катарина и Добжина постарались на славу — темно-синий бархат, расшитый серебром, прекрасно оттенялся белыми тонкими кружевами на рукавах и низу широкой юбки, контраст узкой талии и пышных складок при достаточно высоком росте Дайлерии смотрелся очень логично, круглое декольте было очень изящно отделано по краю и притягивало взгляд, пока он не поднимался выше… ох ты, с таким выражением только преступников допрашивать, да слуг на дворе пороть!
— Госпожа Дайлерия, — щебетала Добжина, стоя за моей спиной и укладывая последние жесткие кольца волос в замысловатую прическу, — вы просто красавица сегодня, я такой вас никогда не видела! И прическа эта вам идет, а уж если улыбнетесь, то и подавно все кавалеры будут вашими!
Улыбнуться я, естественно, попыталась, но подобная гримаса могла испугать кого угодно и я только хмыкнула на столь неприкрытую лесть. Правда, девушка говорила достаточно искренне и сама верила в свои слова.
— Это верно, госпожа Дайлерия, — поддержала ее Катарина, не достававшая мне в моем нынешнем виде даже до плеча, — вы сегодня очень хорошо выглядите, честное слово! — служанка что-то поправляла сзади на платье, стоя на скамеечке, — вы вообще похорошели за последнее время, как будто стали похожи на себя с того портрета, где вы после храма на ступенях стоите. Красивая была картина, я всегда на нее любовалась! Ну вот, все готово, — она спрыгнула вниз и расправила складки на юбке, — можете идти вниз, все гости будут от вас в восторге!
