Ева Никольская - Зачарованный город «N»
— Нахожу, — сказала я, окончательно уверовав в то, что предела моей глупости не существует. Осталось только броситься к нему на шею с криками «Наконец-то я нашла тебя, моя вторая половина, глядишь, и первая отыщется в местных закромах… и будет наш дом — полная чаша». Все! отключите мой свихнувшийся разум, ибо он несет чушь! Хорошо хоть для приватного прослушивания. — Но полагаю, что ЭТО, — я указала на свои заостренные локаторы, которые послушно задергались, довольные оказанным вниманием, — в такой идеальной комбинации лишнее. Может, уберешь результаты охранного заклинания в качестве первого взноса в копилку нашего светлого будущего? Ну, пожалуйста, — я вымученно улыбнулась, глядя на него. Хочет развлечься за мой счет? Подыграем… главное, своего в процессе не упустить.
Он какое-то время смотрел на меня, щуря зеленые глаза, а потом засмеялся… хрипло, отрывисто, словно каркающий ворон. Я чуть поерзала на месте, ощущая пятой точкой неприятный холод пола, покачала головой своим невеселым мыслям и грустно вздохнула, решив, что попытка не удалась. Сэн прекратил смеяться так же резко, как и начал. Он повернулся ко мне и спросил:
— О чем ты думала, когда первый раз входила в мою мастерскую, Зоя?
Ну, ничего себе, прогресс! Меня только что назвали по имени. Где бы записать? Такое событие следует оставить в памяти для потомков. Особенно если после моего сегодняшнего поведения ничего другого от меня им на память не останется.
— Надеялась, что это выход, — честно призналась я, заглядывая ему в глаза. Не холодные, не теплые, не добрые, не злые, а какие тогда? Осторожно! В этом изумрудном болоте можно ведь и утонуть, увлекаясь чрезмерным визуальным анализом.
Его пальцы мелькнули возле моего уха, что-то поймав. Присмотревшись, я поняла, что это тонкая светящаяся нить, которая, судорожно дернувшись в своей ловушке, медленно растаяла, оставив после себя ворох ослепительных искр, вспыхнувших лишь на мгновение и исчезнувших в воздухе.
— Что это было? — проговорила я, продолжая насторожено изучать его пустую руку.
— Охранное заклинание, — усмехнулся мужчина. — Ты же просила первый взнос.
Смысл его слов доходил до меня медленно, но все-таки доходил. Когда его большая часть уже дошла, а остальное еще где-то задержалось, я осторожно поднесла к уху предательски дрожащую ладонь и несмело дотронулась до него. Все вернулось в прежнее состояние… без онемения и жара. Не веря своему счастью, я принялась энергично ощупывать многострадальные органы слуха, глупо улыбаясь при этом.
— Но если войдешь сюда без моего разрешения снова, — испортил эйфорию голос наместника, — будешь ходить с таким «украшением» всю оставшуюся жизнь, девочка.
Я вздохнула, прикрывая волосами уменьшившиеся до нормальных размеров предметы обсуждения, и тихо сказала:
— Уже нет.
— Что нет? — Сэн не понял.
— Уже не девочка, — набравшись храбрости, пояснила я. — И даже не девушка, — и прежде, чем эта насмешливая сволочь что-нибудь сообразит, затараторила, явно намереваясь прояснить ситуацию раз и навсегда, а заодно и избавиться от «почетной» роли Сейлин. — Я слышала ваш с Эваном разговор, и Вы об этом знаете, не так ли? — он открыл рот, чтобы ответить, но я перебила. — Вы сказали, что для церемонии нужна девственница, а я не являюсь ею. Так уж получилось, знаете ли…
— Ты, — ему все-таки удалось вклиниться в мой монолог, который тут же сменил окраску, став диалогом… довольно глупым, кстати. Во всяком случае, поначалу.
— Что я?
— Ты — ничего, — он сделал пазу, затем пояснил: — Не «Вы», а «ты». Не надо официальностей, малышка.
Ответом ему был мой кивок и вялое бормотание:
— Знаю, что я ничего, особенно когда сплю зубами к стенке и не вякаю…
— Верно.
Когда этот человек иронизирует (э-э-э, надо бы все же уточнить его происхождение… до седьмого колена хотя бы), он не такой страшный. Когда в его голосе нет металлических ноток, приказных интонаций и прочих малоприятных характеристик, с ним даже можно разговаривать. А когда он смотрит на меня и вот так вот улыбается, мне хочется ответить ему тем же… то есть сказать какую-нибудь изощренно — язвительную гадость. А вы что подумали?
— И как обстоят дела с церемонией? Ее не будет? — я задушила свой творческий порыв по придумыванию гадостей и выдержала вежливо — отстраненный тон. Эх, плачет по мне театр горючими слезами… и не только он один.
— Будет. Завтра на заходе Мелирис.
— Но почему? — я растеряла все актерские таланты, выдав с потрохами свое разочарование. Угу, не зря театр плакал… только не по мне, а от меня.
— Потому что ты лжешь, — спокойно пояснил наместник, рассматривая мою фигуру с особым вниманием, как коллекционер пока еще живую бабочку, которой уготована судьба красивого экспоната под стеклом.
— Вовсе нет! — уверенно заявила я и принялась вспоминать все свои нереализованные сексуальные фантазии, на случай, если этот господин умеет читать мысли.
Телепата тоже можно обмануть, надо только правильно думать. И не важно, что от этих самых дум вспыхивает, как факел, кожа на щеках. — Почему вы… то есть ты не веришь? Какой мне смысл врать?! Я ведь без пяти минут замужняя женщина! Ты считаешь, что мы с будущим супругом только за ручки держались до свадьбы? — так, так… побольше возмущения в голосе и праведного гнева в пылающем взоре. Может, не все еще потеряно с карьерой актрисы?
— Не представляю, чем вы там с ним занимались, — насмешливо отозвался Сэн и вновь принялся перекатывать в руке два металлических шарика. — Но мужских ласк твое тело не знало.
— С чего это ты взял? — я опешила и, как и он, уставилась на шарики. Движение его пальцев завораживало и… успокаивало.
— Можно многое прочесть по энергетической оболочке живого существа. Она не видима для большинства, но не для меня. Способности, настроения, состояние здоровья… и даже то, о чем я тебе только что сказал — все это отражено в цветных переливах ауры, — его голос был задумчивым и мягким, будто он объяснял маленькому ребенку, почему нельзя снять с неба Луну.
Я покачала головой и со странной улыбкой на губах поинтересовалась:
— А много ли мужских ласк нужно, чтобы лишиться девственности?
— Хм, может, и не много, — зеленые глаза сузились, пытливо изучая меня. — А как же насчет свадебного обряда. Насколько мне известно, в твоем мире белое платье свидетельствует о невинности невесты.
Я с минуту всматривалась в него, пытаясь определить, шутит он или нет, а потом не выдержала и расхохоталась. Немного нервно, правда, но зато от души. Сэн выразительно изогнул черную бровь, ожидая объяснений. Отсмеявшись, я сказала:
