Дж. Уорд - Король
— Эрик, сколько осталось? — спросил он резко.
Рейнж Ровер резко затормозил.
— Уверен, мы на месте… где только…
Она нахмурилась, посмотрев через плечо водителя перед ней. Шаткий забор, освещенный фарами, казалось, можно встретить на ферме… причем заброшенной. Частично ограда покосилась, доски старые, и ржавая проволока сильно запутана.
— Куда мы едем? — спросила она хрипло. — Я думала… что домой.
— Сначала мы должны оказать тебе помощь. — Эссейл опять протянул руку, но отпрянул прежде, чем прикоснуться к ней. — Тебе нужно… ты ранена, и мы не можем отвезти тебя к бабушке в таком виде.
— О, точно. — Господи, она забыла, что была полуголой, раненой и нуждалась в хорошем и долгом душе.
— Спасибо.
— Это не может быть оно.
Эссейл перевел взгляд на лобовое стекло… и посмотрел так, будто ожидал увидеть совсем не это.
— Подъезжай к тому ящику.
Когда они остановились у, вроде как, деревянного скворечника на шаткой палке, водитель опустил стекло и…
Из штуки раздался хриплый голос:
— Я впущу вас. Проезжайте через ворота.
Словно по волшебству, разбитые ворота открылись посередине, бесшумно и плавно.
Дорога по ту сторону была занесенной снегом, но ухоженной. И спустя какое-то время они подъехали к следующей преграде. В этот раз ворота были менее шаткими, повыше, сделаны из ржавых звеньев и все же, казалось, прочно крепились к столбам. И им не пришлось останавливаться… ограждение распахнулось, пуская их.
И они двинулись дальше.
И пока они ехали, череда заборов становилась все новее и внушительней, пока Рейнж Ровер не оказался у чего-то, напоминавшего правительственную постройку: бетонные пилоны, большие, как на мостах Кодвелла, держали прочные металлические панели размером с рекламные щиты. В обе стороны от столбов тянулась стена в двадцать футов высотой, с колючей проволокой наверху и предупреждениями для правонарушителей через каждые десять футов.
Напоминает Парк Юрского периода, подумала Сола.
— Впечатляюще, — протянул водитель.
Как и с предыдущими воротами, проход открылся прежде, чем они смогли остановиться у очевидного пропускного пункта с клавишной панелью, коммуникатором и устройством слежения.
— Это… военная база? — прошептала она.
Может, Эссейл был копом под прикрытием… и в этом случае…
— Мне нужен адвокат? — требовательно спросила она.
— Зачем? — Эссейл не сводил взгляда с того, что надвигалось спереди, он смотрел в лобовое стекло так, будто сам был за рулем.
— Ты собираешься арестовать меня?
Он резко повернул голову, низко опустив брови.
— О чем ты говоришь?
Сола расслабленно откинулась на заднее сиденье. Если он лгал, то заслуживал Оскара. А если нет… ну, может, Господь ответил на ее молитвы: один из вариантов уйти от прежней жизни — попасть в судебную систему.
Они въехали в подземный тоннель, сравнимый с тоннелями Линкольна и Холланда, с флуоресцентными лампами на потолке и желтой полосой по середине. Рейнж Ровер спускался под серьезным углом.
— Мы в Колдвелле? — спросила она.
— Да.
Эссейл откинулся назад, и в обилии света она увидела, как он запустил правую руку в свою парку.
Сола хмурилась.
— Ты… ты взялся за оружие?
— Я никому кроме себя не доверю вопрос твоей жизни. — Он повернулся к ней. — И я дал обещание твоей бабушке. Ты вернешься к ней целой и невредимой, и я сдержу свое слово. По крайней мере, в этом плане.
Встретив его взгляд, Сола ощутила нечто странное в своей груди. Отчасти страх, и это смутило ее: учитывая ситуацию, в которой она побывала, хорошо, что у ее спасителя был сороковой, и он был готов воспользоваться им.
Но отчасти… она не хотела анализировать это чувство глубже.
Туннель закончился крытой парковкой, которая напомнила ей Колдвелловскую Арену: низкие потолки, полно свободного пространства, подъем, скрывающийся за углом, предполагал наличие нескольких этажей.
— Где мы? — спросила она, когда они подъехали к закрытой двери.
Вместо ответа створки открылись, и оттуда вышла команда медиков, доктор, медсестры, каталка и все такое.
— Слава Деве-Летописеце, — пробормотал Эссейл.
О… дерьмо. Белые халаты были не одни… их сопровождали трое огромных мужчин: блондин с лицом, сошедшим с киноэкрана, солдат с короткой стрижкой и жестким выражением на лице, и поистине ужасающий мужчина, с бритым черепом и шрамом через всю щеку, искажающим половину его рта.
Нет, это не Правительство США.
Скорее секретное подразделение головорезов.
Эссейл потянулся к двери.
— Оставайся в машине.
— Не выходи, — выпалила Сола.
Он снова посмотрел на нее.
— Не бойся. Они у меня в долгу.
Ее спаситель снова потянулся к ней и в этот раз не стал останавливать себя. Он невесомым касанием погладил ее подбородок, так, что она не почувствовала бы ласку, если бы не видела его.
— Оставайся в машине.
А потом он вышел, плотно закрыв дверь. Сквозь тонированное стекло она наблюдала, как четвертый мужчина вышел из ярко освещенного проема. Да, бухгалтеров там точно не было… С меховой шубой до пола и тростью он выглядел, как старомодный сутенер, а ирокез и улыбка-оскал идеально дополняли образ.
Мужчины одновременно протянули друг другу руки. А потом, не разрывая рукопожатия, обменялись парой слов…
Что-то было не так. Эссейл начал хмуриться; потом откровенно разозлился. Но когда мужчина с ирокезом просто пожал плечами и не сдвинулся с места, Эссейл наконец протянул свой пистолет и его обыскали на предмет другого оружия. И только когда другие мужчины вышли из автомобиля и позволили себя осмотреть, сутенер кивнул, и команда докторов и медсестер бросилась к автомобилю.
Когда они открыли дверь, укол страха заставил Солу натянуть мешок до подбородка….
Женщина, засунувшая голову в салон, была красивой, с короткими светлыми волосами и темно-зелеными глазами.
— Привет, я — Док Джейн. Я бы хотела осмотреть тебя, если ты позволишь.
Ее голос был ровным. Добрым. Спокойным.
Но Сола не могла пошевелиться или ответить.
Пока Эссейл не появился позади доктора.
— Марисоль, все в порядке. Она позаботится о тебе.
Она очень долго смотрела в его глаза. А потом, удовлетворившись увиденным, прошептала:
— Хорошо. Хорошо…
И только тогда ее дрожь, наконец, прекратилась.
***
Эссейл не прыгал от счастья при необходимости опустошить кобуру, но Рив выразился ясно: либо он и его кузены заходят без оружия, либо человеческую женщину не будут лечить.
Единственные обстоятельства, при которых он добровольно принял уязвимое положение, и его это бесило. Но ничего не поделаешь…
— И ее зовут Марисоль, — он услышал свой голос, обращенный к блондинке, и женщина начала говорить на пониженных тонах.
— Сола…
Краем глаза он увидел, что стоящий слева Рив пялится на него, и Глава Совета был не один. Трое Братьев, ответственных за охрану, были слишком профи, чтобы показывать что-то, но Эссейл не сомневался, они гадали, почему он появился у них на пороге с человеческой женщиной. Раненной. Ради которой он сдал все свое оружие.
— Нет. Марисоль, оставайся там. Мы подойдем с другой стороны. — Женщина отошла назад и кивнула своей команде: — Жизненные показатели низкие, но стабильные. Пулевое ранение в правое бедро. Возможно, сотрясение. Она в шоке. Может страдать от других травм, о наличие которых не хочет мне сообщать.
Эссейл ощутил, как кровь отлила от головы, но не предоставил тенденции свободу действий…
— Ты, — сказал он резко, — держись подальше.
Мужчина… о, Боже, он действительно человек?.. замер на месте.
Главный доктор, женщина, заговорила:
— Это мой напарник, Доктор Манелло. Он…
— Не будет ее лечить. — Эссейл обнажил клыки. — Она обнажена ниже пояса.
Он смутно осознал, что все замерли, поглядывая в его сторону. А также почувствовал запах, который внезапно зазвучал на сцене. Не заморачиваясь этим, он просто смотрел на мужчину, готовый вцепиться ему в горло, если тот сделает шаг к заднему сиденью Ровера.
Парень поднял руки так, будто на него направили пистолет.
— Окей, окей. Расслабься. Не хочешь, чтобы я участвовал, значит, не буду.
Отойдя назад, он встал рядом с Братьями, качая головой, но, не говоря ни слова.
Женщина-доктор положила руку на предплечье Эссейла.
— Мы должны уложить ее на каталку. Почему бы тебе не пойти со мной. Сможешь наблюдать и держаться поблизости.
Проглотив рык, Эссейл прокашлялся.
— Так и поступлю. Спасибо.
На самом деле, он сделал больше.
Когда доктор открыла дверь, ему было ненавистно наблюдать, как Марисоль отскочила назад, не успев взять себя в руки. А потом она не отрывала от него взгляда.
