Земля воров (ЛП) - Халле Карина

— Видар — настоящий наследник, — говорю я. — Именно его будут женить. Мой отец считает, что союз между нами и Альтусом Дугреллом — это путь вперед, но пусть королевские семьи сами решают эту проблему. Мы не королевские особы, так почему на нас должно оказываться такое давление?

Он просто пристально смотрит на меня. Мы обсуждали это много раз. Дело в том, что, хотя мой отец и предполагает, что я женюсь на принцессе Фриде королевства Альтус Дугрелл, ни одна из сторон никогда не давала никаких обещаний. Я не думаю о ней, не думаю о браке. Этого не произойдет, как бы сильно не давил на меня отец.

Хотя, наверное, в какой-то момент я был более склонен пойти на это.

Все изменилось с тех пор, как я встретил Бринлу.

Я смотрю на нее, стоящую на носу корабля, ее лавандовые волосы развеваются на ветру ее родной земли, Леми стоит рядом с ней. Мне не нужна принцесса. Мне нужна воровка.

— Твое счастье — мое счастье, мальчик, — говорит Тумбс, возвращая руку на штурвал. — Я надеюсь, что ты получишь именно то, что хочешь. Ты это заслуживаешь.

Я благодарно улыбаюсь ему, хотя сейчас трудно игнорировать напряжение в груди. Так много поставлено на карту.

— Пойду разбужу команду, — говорю я.

Глава 19

Бринла

Я нечасто испытываю неловкость, но два самых унизительных случая в моей жизни были связаны с Андором — он увидел меня голой после ванны, и я поцеловала его, когда была пьяна.

Я хотела провалиться сквозь землю. В тот момент, когда он рассказал мне, что я сделала прошлой ночью, ко мне вернулись некоторые воспоминания. Я помню странное влечение, которое испытывала к нему, желание быть невероятно бесстыдной, использовать алкоголь как топливо, чтобы решиться. Я даже не знала, было ли что-то между нами, и все равно выложила все свои карты на стол, а он делал все возможное, чтобы сдержаться.

Он вел себя как джентльмен, хотя я совсем не этого от него хотела. Я не могу сильно расстраиваться по этому поводу — возможно, в противном случае почувствовала бы себя использованной и уязвимой.

Но я помню поцелуй.

Я помню его тихий стон, небольшое подрагивание его губ, легкое, но жадное скольжение его языка. Думаю, он шутил, когда сказал, что это был лучший поцелуй в его жизни, но даже наполовину забытый, это был лучший поцелуй в моей.

А потом я вспоминаю очень твердое, большое и устрашающее ощущение его члена, когда он прижал мою ладонь к нему, огонь, который горел в его глазах, когда он спросил, не кажется ли мне, что он меня не хочет, и сразу чувствую, как мой пульс учащается, а между ног вспыхивает жар.

Черт.

Я снова ополаскиваю лицо холодной водой и наклоняюсь над умывальником, пытаясь успокоиться. Мои физические потребности и желания придется пока игнорировать. Я должна сосредоточиться на задаче, которая стоит передо мной. Сегодня мы отправимся в Темный город. Я возвращаюсь домой. И я понятия не имею, что меня там ждет. Мне нужно подготовиться к любому сценарию.

В дверь уборной стучат.

— Бринла?

Это Андор.

Я в последний раз смотрю на себя в ржавое, мутное зеркало, висящее над умывальником, радуясь, что не могу как следует разглядеть свое лицо, а затем глубоко вдыхаю и открываю дверь.

Его брови нахмурены, отчего на лбу появляются морщинки, придающие ему щенячий вид. Совершенно неподходящее время, чтобы испытывать к нему сексуальное влечение.

— Ты в порядке?

Я киваю.

— Просто нервничаю.

Его губы складываются в сочувственную улыбку, и я замечаю, что он вытащил свой драконий зуб из-под рубашки, а это значит, что он нервно теребил его.

— Мы как раз собираемся бросить якорь, — говорит он. — Тумбс подумал, что ты, может быть, знаешь хорошее место.

Я киваю и выхожу из каюты.

— На этом побережье один песок, у него не должно быть…

Прежде, чем я успеваю закончить фразу, Андор издает негромкий стон, поднимает руки, обнимает мое лицо ладонями и притягивает к себе. Он быстро наклоняется и накрывает мои губы своими. Сначала я в шокировано упираюсь руками ему в грудь, готовая оттолкнуть его, но потом чувствую его твердые мышцы и жар, разгорающийся внутри меня, внезапный прилив желания, и решаю, что не хочу больше притворяться. В любом случае, после прошлой ночи это бессмысленно.

Его поцелуй собственнический. Он властный и глубокий, медленное, неумолимое слияние губ, рты открываются от желания, давая волю нашим языкам, все сильнее разжигая жар между нами, и я чувствую, что таю в его руках, как будто, если бы он не держал меня так крепко, я бы превратилась в лужу на палубе. Я чувствую его до самых кончиков пальцев ног, сжимающихся в ботинках, все мое тело пылает.

Я хочу делать это вечно.

Я хочу гораздо большего.

Я впиваюсь ногтями в его рубашку, а он прижимает меня к стене, пока я не ощущаю каждый его твердый сантиметр, желание словно душит меня, пугающее и дикое, и все, о чем могу думать, — это ощущение его языка во рту, как будто он тщательно трахает меня, и эта задыхающаяся потребность, которая…

— Хорошо, — шепчет он, отрываясь от меня, прижимая свой влажный лоб к моему, его взгляд не отрывается от моих губ. — Возможно, это лучший поцелуй в моей жизни. Он значит больше, потому что ты трезвая.

Я даже говорить не могу. Как будто он лишил воздуха мои легкие, а мою голову — мыслей. Я чувствую себя ошеломленной, обессиленной, неспособной ничего делать, кроме как смотреть на его прекрасное лицо, чувствовать прикосновение его губ и хотеть, чтобы он сделал это снова.

Я хочу этого больше всего на свете.

— Андор! — кричит Кирни сверху.

Андор низко нетерпеливо рычит, его глаза светятся плотским желанием, и у меня внутри все переворачивается. Он поднимает голову.

— Уже иду! — кричит он, а затем снова смотрит на меня. — Я понимаю, что, возможно, это не самый подходящий момент, — говорит он. — Но я не знаю, что нас ждет впереди. И, прежде всего… я чертовски этого хотел.

Он поворачивается, берет меня за руку и ведет к лестнице на верхнюю палубу, и теперь все мои неудовлетворенные желания погребены под тотальным ужасом. В этом поцелуе была безнадежность, ощущение, что он может произойти сейчас или никогда, потому что мы не знаем, что будет дальше. Поцелуй мужчины, который не знает, вернется ли он живым.

— Может, мне стоит пойти в Темный город одной, — говорю я. — Останься на корабле. Я заберу тетю и приведу ее сюда.

Он смотрит на меня, когда мы выходим на верхнюю палубу, и солнце обжигает нас в мгновение ока, теперь, когда мы больше не в море.

— Я не выпущу тебя из виду ни на минуту, — серьезно говорит он, крепко сжимая мою ладонь.

— Потому что ты мне не доверяешь, — говорю я. — Ты думаешь, я не вернусь.

— Потому что не имеет значения, насколько хорошо ты знаешь свой город, — говорит он, пристально глядя на меня. — Ты возвращаешься как воровка, работающая на Колбеков. Я не доверяю никому из твоего окружения.

— Ты можешь доверять моей тете.

— Мне придется.

— Бринла, — говорит Тумбс, подзывая меня к штурвалу. Я на мгновение встречаюсь взглядом с Андором и подхожу к капитану. — Боюсь, я никогда не заходил на корабле так далеко на юг, — признается Тумбс, потирая подбородок. — Ты знаешь, есть ли здесь рифы? Карты не очень полезны… и не очень надежны.

Я ободряюще улыбаюсь ему.

— Будь осторожен с отмелями, когда приблизишься к берегу, прилив может быть сильным и непредсказуемым, но, если бросишь якорь здесь, все будет в порядке. Ты останешься на корабле?

— Да, — отвечает он. — Мы с Тромсоном останемся охранять его. Без корабля мы далеко не уйдем, и, без обид, но я не доверяю свободным жителям ни на йоту.

— Ничего страшного, — говорю я, вздергивая подбородок. — Доверие здесь заслуживают и редко дарят. Если бы мы были ближе к ущельям на границе, я бы больше опасалась рейдеров, но редко кто забирается так далеко на юг, если только не направляется в Мидланд или Сорланд.