Сделай выбор (СИ) - Долматова Александра

— Что же, не будем затягивать, — усмехнулся ректор, который до этого со спокойным лицом наблюдал за истерикой парня. — Смелее, адепты. Покажите, на что вы готовы пойти ради собственного будущего.

Глава 20. Последний выбор, или Главная тайна Академии

— Итак, кто из вас готов сделать шаг навстречу новой жизни?

— Я! — Жинжер утер выступившие слезы и поднялся на ноги. — Я готов! Я хочу!

— Отлично. Выходите к нам, адепт Гуоно, — приглашающе махнул рукой ректор. Сам он отошел к коллегам и опустился на свободный стул.

Одногруппник уже было дернулся в сторону комиссии, когда в его плечи вцепились стальной хваткой.

— Жер... — Напарник Жинжера — коренастый, черноволосый парень, чем-то похожий на Ричарда Гира в молодости, встряхнул друга. — Ты же пошутил? Пожалуйста, не говори, что и впрямь собираешься сделать это.

— Не мешай мне, Эрэн. Отпусти.

— Но ты не можешь.

Предатель с омерзением стряхнул с плеч чужие ладони:

— О, еще как могу! Разве не понимаешь, это мой единственный шанс закончить Академию! Впрочем, — парень вдруг криво усмехнулся: — такому качку не понять. Никому не понять, каково это — быть слабейшим в паре. Каждую миссию оставаться на подхвате, выполнять самую нудную работу. Так что не мешай мне, Эрэн. Хотя бы сегодня я буду круче тебя.

Руки черноволосого опустились. Эрэн сделал шаг назад и обессиленно привалился к стене. А Жинжер одарил бывшего друга ненавидящим взглядом, да направился прямиком к магистрам. Вышел в центр аудитории, поздоровался с преподавателями.

— Я — Жинжер Гуоно, адепт факультета актерского мастерства и партнер Эрэна, заявляю перед комиссией и своими одногруппниками. Мой напарник — беглый преступник.

По аудитории пронесся взволнованный гул, а Жинжер продолжал:

— Он отбывал срок в тюрьме Оридара, но сумел бежать три года назад. Статья. Вроде грабеж. Нет, воровство. Эрэн украл у какого-то высокопоставленного типа дорогую безделушку.

— Это был медальон моей матери, — сквозь зубы проговорил обвиняемый. Его реплика не предназначалась для чужих ушей, но мы с друзьями расслышали. — И это не я украл, а у меня. Вместе со всем, что принадлежало моей семье.

— Суд приговорил Эрэна к двум или четырем годам заключения, — не унимался Жинжер. — Но напарнику повезло.

— Думаю, информации более чем достаточно. — Магистр Рокл сделал жест ладонью, прерывая исповедь предателя. — Хорошая работа, адепт Гуоно. Можете занять свое место. — Затем он развернулся и посмотрел на сгорбившегося Эрэна. — А вы не хотите что-нибудь рассказать? Конечно, это уже не поможет сдать экзамен, но порой месть — лучшее утешение.

Я прикрыла глаза, готовая услышать еще одну разоблачающую тираду. Не знаю, можно ли осуждать за желание поквитаться с предателем, но от происходящего меня начало мутить.

Однако Эрэн медлил. Ректор подождал немного и усмехнулся:

— Что ж, вы сделали свой выбор. Кто-нибудь еще желает высказаться?

А в следующее мгновение к комиссии наперегонки ринулись девушка с длинной пшеничной косой и русоволосый парень — Шардол, кажется. Они были похожи на диких собак. Аудитория наполнилась звуками борьбы, визгами. И хотя желающих было всего двое, адепты толкались, пихали друг друга, пытались выкрикнуть чужой секрет как можно громче. Я ясно видела, как Шардол схватил свою подругу за косу и с силой дернул, отшвыривая ее назад.

— А ну успокоились, — стальной голос заставил одногруппников застыть на месте. — Какая преданность делу, — насмешливо произнес магистр Рокл. — Хвалю. Вы оба были готовы пожертвовать другим, да еще в такой... — мужчина выразительно покосился на кровавые борозды, которые украшали лицо парня, — агрессивной манере. Кто из вас получит диплом, комиссия решит позже. А пока займите места рядом с адептом Гуоно.

Девушка с парнем послушно направились к Жинжеру, а я отчаянно сжала руку напарника и зажмурилась.

Не хочу так.

Не буду.

Не дождетесь!

— Адепт Лисаев?

Черт.

— Ну же, ничего не хотите рассказать о своем напарнике? — Хотя мои глаза все еще были закрыты, я кожей ощутила холодный, оценивающий взгляд. — Смелее. Только представьте, что ждет вас после окончания Академии. Какие перспективы откроются, какие возможности для дальнейшей жизни в Междумирье. Не считаете, что вы как никто заслужили этот диплом? Вспомните об отце. Разве он не желал для вас именно такого будущего?

Услышав последнюю фразу, я вздрогнула. Папа? Хотел, чтобы его дочь стала предательницей? Ну уж нет.

— Магистр Рокл, — неожиданно раздалось тихое. — Мне нужно сделать признание.

— Ирда, зачем? — Второй голос принадлежал нашей старосте. Я приоткрыла один глаз и присмотрелась к двум девчонкам, которые стояли чуть поодаль от остальных актеров. На лицах обеих застыло отчаянье. — Не надо.

— Прости, — слабо улыбнулась напарница старосты. — Но я не могу по-другому. Магистр Рокл, — девушка сделала шаг вперед, — я тоже хочу сказать. Моей подруги на самом деле не существует.

Откровение звучало настолько бредово, что никто из одногруппников сначала не поверил. А зря.

— Она — иллюзия, — быстро-быстро заговорила девица. — Созданная каким-то чернокнижником и наделенная человеческим интеллектом. Она чувствует, как мы, думает, как мы, ее даже можно потрогать, но она не человек.

— Вот как. — Казалось, на мужчину признание не произвело никакого впечатления. В отличие ото всех остальных. Как не пыталась, я не смогла отвести от старосты взгляда. Светлые, немного пушащиеся волосы, пухлые губки, ярко серые глаза с черной окантовкой. Кто бы мог подумать, что эта девчушка — ненастоящая. А между тем, по щекам иллюзии потекли вполне настоящие слезы. Всегда веселая, радующаяся каждому моменту жизни, одногруппница жалобно всхлипнула:

— Я не иллюзия! Отец истратил все силы и магию, чтобы его дочь стала настоящем человеком. Я живая. Живая.

И девушка горько разрыдалась.

На этот раз магистр не стал предлагать бедняжке отомстить. И так было видно, что староста не в том состоянии. Вместо этого он коротко кивнул предательнице и обратился к аудитории:

— Так на чем мы остановились? Ах, да. Что ж, раз адепт Лисаев отказывается поделиться с нами интересными фактами, спросим у его напарника. Адепт Миртэн, как насчет вас?

Тишина стала ему ответом.

— Нет? Жаль. Похоже, следует кое-что вам напомнить. — Лицо мужчины исказила неприятная усмешка. — Процедура отчисления — это не просто вычеркивание имени из списка адептов. Каждому исключенному стирают все воспоминания так или иначе связанные с Академии. Спрошу еще раз. Уверены, что хотите распрощаться со своей памятью? Пожертвовать ею ради чужого человека?

В дальнем углу гаденько захихикали Жинжер с подравшейся парочкой. Ирда изо всех сил пыталась не встречаться глазами со старостой, судьбу которой сама же и предрешила. Эрэн бездумно пялился в одну точку. Казалось, он даже не слышит слов магистра. Из шести пар осталось лишь три: я с Кайлом, Трэвильд с Фрэдом, Веттиниэль с ее молодым человеком. И что-то подсказывало, наше молчание совсем не устраивало ректора.

— Понимаю, — мужчина вдруг тепло улыбнулся. У меня аж сердце в пятки ухнуло от неожиданности и волосы встали дыбом. — Сейчас вам страшно признаться, что выбор очевиден. Ничего, это пройдет. А я помогу каждому сделать первый шаг. Адепт Миртэн, адепт Лисаев, подойдите.

Так и подмывало послать мага вместе с его помощью, но тут я почувствовала, как мою руку отпускают.

— Кайл, ты куда?

— Пойдем. — Напарник даже не посмотрел в мою сторону. — Магистр прав, выбор и впрямь очевиден. Прости, Лисаев.

У меня в буквальном смысле затряслись руки. И губы. И ноги чуть не подкосились, настолько сухо звучал голос брюнета. А это его «Лисаев»...

В голове само собой всплыло воспоминание: Мы с ректором стоим посреди спальни в общежитии.

«Но почему нельзя рассказать о моем секрете друзьям?», — восклицаю я обиженно. Мужчина тяжело вздыхает. В его взгляде проскальзывает жалость.