Оксана Панкеева - Шепот темного прошлого
— Хорошо, — улыбнулся он. — Так и передам: «Пинков хороших от Гиппократа». Он все равно будет рад.
— Эй, эй, не вздумай! — спохватился четвероногий герой. — Не надо про пинки! Передавай привет, и не только от меня, а от всех. Кстати, я тебя вспомнил! Что ж ты мне голову морочишь, вовсе не Льямас нас знакомил! Ты был в той группе, которую нам выделил в помощь Гаэтано, когда мы ходили доставать Льямаса из лагеря. Ты арбалетчик, верно? Это ты тогда в паре с Джеффри снимал часовых на вышках, и он тебя очень хвалил.
— Верно, — признался Кантор. — Но мы были знакомы до того, и тогда нас действительно знакомил мастер Льямас. Я у него учился одно время, но он очень скоро меня выгнал, посоветовав поумерить гордыню и для начала освоить что-нибудь попроще, а к нему возвращаться, когда достигну подобающего уровня.
— А ты разобиделся и подался в стрелки? — ухмыльнулся Гиппократ. — Ну и правильно. Еще неизвестно, достиг бы ты подобающего для Льямаса уровня или нет, а стрелок из тебя получился что надо. Джеффри не всех подряд хвалит, да и то половину из вежливости. А тебя всерьез.
— Спасибо, — серьезно кивнул мистралиец. — Похвала такого мастера дорогого стоит.
— А у кого ты учился?
— Стрельбе? У отца. Только имени не уточняй, он все равно неизвестен как стрелок, хотя стрелял не хуже некоторых.
— По крайней мере учился бесплатно, — прокомментировал кентавр. — Ты лучше скажи, вы с подружкой хорошо знаете короля Шеллара?
— Какого рода знание тебя интересует?
— Вообще. О нем тут слухи пошли, что он — это и не он вовсе, что он умер, а на его месте то ли двойник, то ли зомби.
— Ты что, маленький, такие слухи собирать? Что, сестра Жюстин на глаз определить не может, живой человек или нежить?
— Это Жюстин отлично видит. А если двойник? Самому интересно. Вот я и спрашиваю, вы хорошо его знаете? Заметили бы, если что не так? А то старые слуги, которые помнят его еще с тех времен, когда он бывал здесь с дядей и его семьей, говорят в один голос, что на вид похож, но ведет себя совершенно иначе, и охотно верят, что его подменили.
— У них ума хоть немного есть? Вот такое уникальное творение природы «подменил»? Где бы эти таинственные злодеи взяли еще одного такого же Шеллара? Ты сам что-нибудь подобное видел?
— Да каждый день вижу и ходить далеко не надо. Наш Джеффри на него здорово похож, только ростом поменьше. И если бы у Джеффри был нормальный нос, а не его неповторимый флюгер, малознакомый человек издали мог бы и ошибиться.
— А чтобы знакомый и вблизи?
— Да можно и более похожего найти, особенно если в Лондре поискать. Вон, тот же Джеффри каждый день с умилением вздыхает и восклицает, как ему этот король напоминает дорогого брата Дональда. По его словам, так один в один и рост, и фигура, и даже лицо… почти. Нос у них с братом, видишь ли, фамильный.
— Ерунда все это, — покачал головой Кантор. — Даже теоретически ерунда. Ну, найдешь ты, допустим, полного двойника, и дальше? Можно скопировать манеры, жесты, привычки, но остальное? Его набекрень повернутые мозги, его любопытство, его феноменальную память и этот ненормальный столб света, который ни один маг объяснить не может — как это можно скопировать? Да засыплется этот двойник на первом же свидании с Флавиусом, даже если допустить, что маги его не разоблачат.
— Не разводи теории, — поморщился Гиппократ. — Ты просто скажи, это он?
— Конечно он. Я не то чтобы знал его очень близко, но очень хорошо запоминаю в людях, во-первых, голос, а во-вторых, пластику. И могу тебя заверить, что ни голос, ни интонации, ни манера двигаться, ни жесты ничуть не изменились. А что он стал иначе себя вести и сбил с толку бедных слуг, так это нормально. Любовь иногда и не то с людьми делает.
— О, это несомненно, — засмеялся Гиппократ, — Когда я видел тебя в последний раз, ты был конченым отморозком, а сейчас на человека стал похож.
— А может, меня тоже подменили? — поддел его Кантор.
— Принести арбалет, проверим? — не остался в долгу кентавр.
— И обломаетесь, — засмеялась Ольга. — Он сейчас спьяну промажет, и что выйдет?..
— Я не настолько пьян, чтобы мазать, — возразил мистралиец. — Руки не трясутся, в глазах не двоится, значит, попаду.
Ольга не стала спорить, видимо, решив, что ему виднее. Была у нее такая уникальная для женщины черта — никогда не спорить о том, в чем она разбиралась хуже собеседника. Например, об арбалетах. А вот Гиппократ загорелся:
— Спорим, промажешь? Принесу арбалет, и проверим.
— А у тебя что, есть?
— Да мне любой стражник одолжит. Только ведь промажешь.
— Спорим, — настойчиво заявил Кантор и тут же вспомнил, как Жак с товарищем идеологом мерили штаны. — На пять щелбанов.
— У Жака научился? — хихикнула Ольга. — Когда только успел?
Гиппократ, который всегда был азартным, немедленно согласился и, подхватившись, умчался в неизвестном направлении, пообещав скоренько вернуться.
— А ты попадешь? — тут же спросила Ольга, провожая его взглядом.
— Попаду, — кивнул Кантор. — И настучу Гиппократу по лбу. Никогда не давал щелбанов героям, интересно попробовать.
— Какой ты мелочный, — улыбнулась Ольга.
— Нет, я любопытный, — возразил Кантор. — А Гиппократу не повредит пара щелбанов, чтобы меньше хамил.
— А ты и вправду услышал, что в кустах сидят кентавры? Даже то, о чем они говорят? И узнал Гиппократа по голосу?
— Да. Почти сразу узнал. А вот он меня нет, хотя мастер Льямас действительно знакомил меня со своими соратниками.
— Настолько сильно ты изменился с тех пор? Ты что, пластическую операцию сделал?
— Пришлось, — ушел от ответа Кантор, сразу пожалев, что распустил язык. Нет, не стоило, в самом деле, столько пить… И еще сразу вспомнил, какой шок он испытал, впервые увидев себя в зеркале, которое с криком и скандалом вытребовал у Амарго. Он подозревал, что зеркало ему не дают по серьезной причине, и ожидал увидеть нечто ужасное, но увиденное превзошло все ожидания. Полагал, что из зеркала на него посмотрит изувеченная шрамами жуткая рожа с перебитым носом или вовсе без оного, но никак не был готов увидеть совершенно здоровое и целое лицо, только не свое… — Давай не будем об этом.
— Хорошо, — легко согласилась Ольга, но все же не удержалась, чтобы не уточнить: — А тебя теперь совсем-совсем никто не узнает?
— Я подозреваю, что Жюстин узнала бы. Маги вообще в этом отношении опасны, и я стараюсь с ними поменьше общаться.
— А твой приятель Плакса? Он же маг?
— Да какой он маг, ему до мага еще лет двадцать учиться. Нет, правда, давай не будем об этом. Помолчим и послушаем шум моря.
