Джена Шоуолтер - Последний поцелуй на ночь
«Вика, пожалуйста. Послушай меня. Никогда не пытайся заключить сделку со злом.»
— Не угрожай мне, — прорычал Матас… непосредственно перед тем, как ее ударить.
Ее голова дернулась вбок, щёку пронзила острая боль. Вкус крови наполнил рот. Очередное избиение, и от мужчины, который оттолкнул ее? Нет. Нет! Она не позволит этому произойти.
Она схватила нож и ударила, вонзая его максимально глубоко в бок Матаса. Возможно, он взревел, возможно, нет, но он отпрянул спотыкаясь.
Пока он стоял, тяжело дыша и глядя на нее, Вика посмотрела вниз на ярко-красное лезвие. Ужас окатил её, и кровь в жилах стала не холодной, а замерзшей, как маленькие кристаллики льда, из-за чего она чувствовала себя тяжело и плохо.
Она почти зарезала человека. Причинила кому-то боль, наихудшим из возможный способов. Возможно, даже могла убить Матаса. Да, это была самозащита, но хуже того, что делал ее отец.
Я не могу быть похожим на него. Просто не могу.
«Ох, Вика, — Икс сказал печально. — Я сожалею.»
— Ты заплатишь за это. — Нахмурившись, Матас гневно бросился к ней, сократив расстояние прежде, чем она смогла отступить. Он ударил ее тяжелым кулаком по голове, сбив на землю.
Еще удар, и мозг ударился о череп.
После второго удара Вика отключилась.
Переводчики: maryiv1205, anapa, kr71. Редактор: natali1875, ShottikГлава 16
Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя.
— Книга пророка Исайи, 43:2Соло услышал спор двух мужчин прежде, чем увидел их, его уши дернулись, и он прислушался. Он ожидал что Икс, который болтал несколько минут назад, тайно скажет перед исчезновением:
— Держи себя в руках, поскольку она нуждается в твоей помощи, а не в твоем характере. — Но нет, это был не Икс.
— Я убью тебя, Матас.
Соло узнал этот суровый голос, он принадлежал Джекису.
— Я же сказал, что сожалею.
— От этого лучше не становится!
— Я показал видео. Теперь вы знаете, что она сделала.
— И это — проблема, но это — моя проблема. Ты должен был прийти ко мне, чтобы я разобрался с этим. Теперь… — Такой дикий рев ярости Соло слышал только однажды… от себя, в день, когда обнаружил разложившиеся трупы своих родителей. — Ты должен был сделать ей ребенка, заставить ее захотеть остаться, занять ее чем-то. Взгляд в ее глазах в последнее время был точно таким же, как раньше, когда она… но ты разрушил все!
Матас собирался сделать ребенка… Вике? Несмотря на то, что она не любит это животное?
— Я сделал тебе подарок, — продолжал Джекис неуверенно, — мое самое дорогое имущество, и ты сломал его. Я должен выгнать тебя из цирка.
— Она ударила меня, и я среагировал, — оправдывался Матас неуверенным голосом. — Это не повторится. Как я уже сказал, мне жаль.
— Не ври! Ты чуть не убил ее, избивая таким образом.
— Позволь мне позаботиться о ней. Я исцелю её магией.
Ее. Она. Для них же лучше, если они обсуждают не Вику.
— Ты больше никогда ее не тронешь. Если какой-либо человек поставит меня в эту ситуацию… если какой-либо человек причинит моему ребенку боль как эта…
Его ребенку. Они говорили о Вике. Соло не услышал разговор до конца.
Секунду спустя он вскочил на ноги и сжал решетки, страх накрыл его, вместе с яростью и отчаянием… так много отчаяния… Он не мог полагаться на одни эмоции, не в наручниках, из которых поступали наркотики, истощающие тело.
Что с ней сделали? Как ужасно она пострадала? Жива ли?
Вопросы, вопросы, так много вопросов, но один ответ сформировался: он накажет ответственных за это.
Не из-за того, что хотел использовать Вику для побега. Не из-за того, что осознал — она была его единственной надеждой, а потому что у него не было другого выбора.
Он был совершенно уверен, что отомстив, наконец, почувствует себя хорошо.
«Оставайся спокойным. Помни, что я тебе сказал. Прямо сейчас ей нужна нежность», — произнёс Икс, появляясь без предупреждения и выглядя немного слабее прежнего, его кожа поблекла.
— Помоги ей, — потребовал Соло.
«Я пытался, но не могу помочь тому, кто не хочет. Никто не может».
Наконец Джекис и Матас вышли из-за угла, появляясь в его поле зрения. Оба мужчины хмурились. Джекис нёс на руках свою дочь похожую на сломанную куклу.
Колени Соло почти подкосились. Светлые волосы Вики рассыпались каскадом и спутались. Одна рука безвольно повисла. Другая была сломана и лежала у Джекиса на груди, лицо разбито и прижато к его груди, скрывая повреждения.
Ярость, наконец, вырвалась, и Соло зарычал, вторя Джекису. Двое мужчин споткнулись.
«Успокойся, — сказал Икс. — Сохраняй спокойствие».
Мужчины подходили все ближе и ближе к клетке Соло, так, что их зло ощущалось на коже. Сердце Соло колотилось, словно пытаясь вбить гвоздь в одно из ребер.
Он никогда не был тем, кто наслаждался своей работой, восхищаясь лишением жизни, но он будет наслаждаться, и восхищаться на сей раз.
«Успокойся».
Для него это будет легко. Вследствие своей профессии он видел последствия домашнего насилия тысячи раз, и считал себя слишком ожесточенным, чтобы переживать об этом.
Он всегда говорил себе, что люди, которые попадают в подобные ситуации, заслужили то, что получили. Теперь же, видя ушибы Вики, учитывая ее глухоту, зная о ее воспитании в этом замкнутом мирке и подозревая, что она понятия не имела о чем-то лучшем там…
Но, даже если бы она знала, то не покинула бы цирк. Он помнил ее слова: «Ты также приговоришь других пленников к смерти.»
Она хотела освободить их, спасти. Чего бы ей это не стоило.
Внезапно кусочек головоломки встал на место, и начала формироваться ясная картина ее характера. Она заботилась о своих подопечных всем сердцем.
Не только, чтобы успокоить совесть, но и потому что ставила других превыше себя. Вика осталась здесь, принимая оскорбления от отца, от Матаса, даже от иных, что бы спасти последних.
И да, возможно были другие причины, может даже тысячи, но он был уверен — иные всегда оставались на первом месте. Но более удивительно, что она понимала причины, толкающие иных на такие поступки, и не держала на них зла.
Как могла она, и все еще хотела, нарушать правила и раздавать печенье и шоколад?
Какой человек мог сделать это?
Ответ пришел незамедлительно. Это было похоже на заботу его матери.
