Анна Гаврилова - Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона
— Раньше я тоже превращалась, но наоборот. В смысле, из человека в дракона.
Герцог Кернский подарил задумчивый взгляд, а через миг новый вопрос задал:
— Я был убеждён, что перевоплощение — это очень больно, но ты даже не проснулась.
Пришлось вновь пожать плечами…
— Понятия не имею почему так происходит. Когда перевоплощаюсь сама, то есть по собственному желанию, всегда больно, хотя…
А вот тут я запнулась. Просто вспомнила последний раз и… не уверена, но кажется, это было менее болезненно, чем обычно. Или дело в том, что я привыкла? Или вообще померещилось?
— Астрид? — подтолкнул Дантос, непрозрачно намекая, что телепатия сейчас не работает. Но…
— Не знаю, — сказала я и, подарив блондинчику хмурый взгляд, вернулась к еде.
Остаток завтрака прошел в ненапряженном, но всё-таки молчании. Не знаю о чём размышлял Дан, а лично я пыталась решить: сменить форму по завершении трапезы, или так остаться?
Вообще, превращаться в дракона не хотелось, но здравый смысл шептал, что это лучший вариант. Дело в том, что будучи драконом я не так остро на присутствие их светлости реагирую. А это в моей ситуации важно.
Угу, именно так — важно! Ибо постель постелью, а любить я по-прежнему не готова. Любовь делает людей глупыми, слабыми и уязвимыми. Она приводит к катастрофам! И моё явление в кабинет к старейшине Нилу — одно из ярчайших подтверждений данной мысли…
Что делать с чувством, которое уже вспыхнуло? Не поддаваться! Если сосредоточиться и очень захотеть, то его можно задушить на корню и из сердца своего выдернуть. И мне, если намерена жить вдали от неприятностей, следует именно такой линии поведения придерживаться. А раз так, то превращение в дракона — единственный из всех вариантов.
К тому же, кто-то до сих пор не спросил моего согласия на брак, и раз так…
— Как насчёт Натара? — ворвался в мысли голос Дантоса. — Ты готова встретиться с ним после завтрака?
Едва не подавившись кусочком кекса, я подняла голову и уставилась вопросительно. Что? Встреча? Но ещё вчера ты упирался всеми лапами!
— Думаю, я выдержу, — угадав ход моих мыслей, сказал блондинчик. И после паузы: — Ну что? Зовём?
Я подумала и… кивнула.
Порог личного кабинета герцога Кернского Натар переступил очень решительно, а потом замер. Я тоже застыла, и даже дышать на пару секунд разучилась, но быстро опомнилась. Стремительно, словно за мной бесы гонятся, пересекла кабинет и повисла у друга детства на шее.
— Я ужасно рада, — прошептала тихонько, а Натар…
Лейтенант замкового гарнизона стиснул так крепко, что рёбра затрещали. А через миг приподнял и начал кружить. Тот факт, что я пищу и делаю нелогичные попытки вырваться, мужчину не волновал. Наличие в помещении Дантоса — тоже.
Сам Дантос стоял у той же двери и хмурился, но прервать это далёкое от этикета приветствие не пытался. Впрочем, злоупотреблять терпением герцога никто не пробовал — Натар довольно скоро поставил пищащую меня на ноги и, обхватив руками лицо, принялся смотреть в глаза.
Печать вечного недовольства, которая держалась на физиономии сородича как приклеенная, временно исчезла. В кои-то веки я могла наблюдать тёплую, радостную улыбку, и мне эта улыбка очень нравилась.
— Ты… так меня напугала, — наконец, выдохнул Натар. — Твоё исчезновение, твой побег… это…
Мужчина резко замолчал и притянул ближе. Обнял крепче прежнего, зарылся носом в волосы. Потом отстранился и добавил:
— Я так надеялся тебя догнать, Астрид!
Не выдержав, я опустила глаза и кивнула. И зажмурилась, дабы осознать и навсегда отпустить это запоздавшее и уже неактуальное признание. Вслух Натар не сказал, но интонации были красноречивее слов — когда-то этот вечно хмурый мальчишка любил! А я не понимала…
Новое объятие было нежнее и заботливей. Оно несло столько тепла, что я едва не разревелась. И лишь теперь нашла в себе силы ответить…
— Ты бы не догнал. Я… Меня…
Нет. Нет, сказать про поджидавшего на перекрёстке Ласта язык не повернулся! Но друг детства не настаивал, и допрос в его намерения не входил. По крайней мере сейчас.
Ощутив мою нервозность, Натар успокаивающе погладил по волосам и вновь отстранился. Подарил ещё одну удивительную улыбку и, кивнув на герцога, задал другой, куда более приятный вопрос:
— Как так вышло, что их светлости известно, а?
Я отвела глаза и, вопреки моменту, слегка смутилась. Просто мне детали разоблачения вспомнились. Угу, те самые!
Но пересказывать историю про внезапное возвращение с охоты я, конечно, не собиралась. Вместо этого сказала о главном…
— Угадай откуда мы в Керн приехали.
Друг детства приподнял бровь, а через миг замер.
— Нет… — после о-очень долгой паузы, неверяще выдохнул он. — Невозможно!
Я подарила хитрую улыбку и пожала плечами, а Натар опять застыл, чтобы через миг звонко хлопнуть себя по лбу и воскликнуть:
— Розовые алмазы! Ну конечно!
Дальше события слегка смазались и смешались.
Во-первых, герцог Кернский… Он удивлённо заломил бровь, сложил руки на груди и переспросил:
— Что-что?
Во-вторых, сам Натар. Сородич бровей не заламывал — у него глаза на лоб полезли, и челюсть слегка отпала. Когда же страж с этой своей реакцией справился, в звенящей тишине кабинета прозвучало:
— Так это алмазы из Лабиринта? Но как такое возможно?!
Ещё миг, и уровень общего изумления достиг пика. Дан был искренне шокирован осведомлённостью стражника, ну а стражник… собственно, он — метаморф, и побольше светлости о Лабиринте знает.
Оба, одновременно, раскрыли рты в явном намерении засыпать друг дружку вопросами, но я этот ужас пресекла…
— Давайте присядем? — предложила решительно.
Мужчины нахмурились и дружно кивнули.
— Я не распространялся насчёт алмазов, — отхлебнув давно остывшего кофе, буркнул герцог Кернский. — Лично отнёс ларец в сокровищницу, а в том, что доступ к хранилищу имеется только у меня, сомнений нет.
— Значит, вы о содержимом ларца сказали, — предположил Натар.
Хозяин замка недовольно поджал губы и нахмурился, пытаясь вспомнить, и…
— Да, — после непродолжительной паузы, признал он. — Я упомянул алмазы в разговоре с Верноном. Как раз по прибытии, когда собирался отнести ларец в сокровищницу.
— И кто был рядом? — подтолкнул страж.
Прежде чем ответить, блондинчик одарил метаморфа строгим взглядом, мол — желание помочь это, конечно, хорошо, но я и без подсказок знаю, на что внимание обратить.
— Хирим, — недовольно признался Дантос. И пояснил, будто кто-то не в курсе: — Дворецкий.
