Екатерина Богданова - Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь
— Чувствуешь? — удивилась я.
— Да, представь себе, чувствую. А ещё от тебя пахнет слезами и страхом, — недовольно произнесла Лелиан. — Только не спрашивай, как мне это удаётся, это не я, это она, — указала пальцем на живот принцесса. — Просила же Рондая не экспериментировать с разными видами магии на себе, так нет — не послушал. А теперь гадай, кем будет моя дочь. Но сейчас не об этом речь. Рассказывай, почему тебе страшно и ты плакала?
Я не собиралась посвящать Лелю в подробности этого дня, но слова сами полились из моего рта, и я даже опомниться не успела, как выложила ей все тайны и горести.
Лишь закончив рассказ осознала, что кто-то принудил меня к откровенности магическим воздействием. Попыталась поглотить это воздействие, но остановилась, поняв, что оно исходит из живота принцессы. Неужели мир ждёт рождение ещё одного уникального ребёнка с необычной магией? Хотя, в этом нет ничего удивительного, учитывая, кто его родители. Наши дети определённо затмят нас!
— Ой! — воскликнула Лелиан, чем отвлекла меня от раздумий. — Ой-ой-ой!!! — завопила она, схватившись за живот. — Только не сейчас, ещё рано!
Но ребёнок похоже думал иначе и я поспешила за помощью.
* * *Поговорить с Ронни до ужина мне так и не удалось. Его нашли и уведомили о состоянии жены, и после этого маг был в таком состоянии, что не мог даже изъясняться членораздельно.
Положение спас Рафэ. Доминарий явился к покоям принцессы Лелиан и, отведя меня в сторонку, шёпотом уведомил, что Карай действительно жив, но находится в некоем подобии сна и не просыпается.
— Мы с Ронни решили, что не стоит об этом распространяться, — шептал доминант, излишне сильно сжимая мою руку каждый раз, когда из-за дверей доносились крики Лели. — И вот тебе тема для раздумий, от него не отходит странное животное — толстый белый кот. И эта мерзость лохматая пыталась залезть мне в голову, нашёптывая, что никто не должен знать, что Туманный жив.
— Нет, кот, сейчас с моим сыном, — отрицательно покачала я головой, поморщившись одновременно от боли в стиснутой пальцами Рафэ руке и крика Лелиан.
— Ошибаешься, он не отходит от твоего благоверного, как сторожевой… кот, — ответил доминарий.
— Верь ему, это не простой кот, — прошептала я.
— Ошибаешься, он не отходит от твоего благоверного, как сторожевой… кот, — ответил доминарий.
— Верь ему, это не простой кот, — прошептала я.
— Да и сам уже понял. Будь он простым, я бы его щелчком пальцев в чучело превратил, — недовольно проворчал Рафэ.
— А ты пытался? — испуганно спросила я.
— А как же? Только пальцы обжёг. Его защищает огромная сила. Подозреваю, это твоя знакомая богиня, — уязвлено прошипел доминант.
— Правильно подозреваешь, — кивнула я.
На этом наш разговор был закончен на высокой ноте крика младенца, только что появившегося на свет. Все присутствующие возликовали, а счастливый отец пожелал отдохнуть от переживаний, побледнев и свалившись в обморок.
Я хотела лично убедиться в том, что Лелиан в порядке, но была уже глубокая ночь и придворная целительница, только мельком взглянув на меня, вынесла вердикт:
— Отдыхать и никаких переживаний. Вам нужно беречь себя для нас, ваше величество, а вы на грани обморока от истощения.
Я попыталась возразить, но Рафэ схватил меня за руку и утянул от дверей покоев принцессы Лелиан силой.
— Она права, тебе нужно отдыхать. Вот и отдохни… рядом с мужем. Рондай сейчас занят, а я, если быть откровенным, чувствую себя жутко в обществе полуживого мага и сомнительного кота. Но и одних их оставлять нельзя, сама понимаешь, — заявил доминарий, ведя меня по коридорам дворца.
Он привёл меня в дальнюю часть северного крыла, туда, куда даже прислуга редко наведывается, потому что эта часть дворца была неким подобием архива, хранящего память всех королей, с момента становления Возрении. Именно здесь оставались нетронутыми, напоминающие скорее лаборатории, рабочие кабинеты Возрена Первого и его сына, Возрена Второго. И именно здесь, среди десятков неприметных, покрытых пылью дверей, затерялась комната, в которой спрятали бесчувственное тело моего мужа.
— Туманной ночи, — пожелал мне напоследок Рафэ и быстро ушёл, притворив за собой дверь.
Комнату освещали лишь несколько догорающих свечей, в свете которых недвижимое тело Карая казалось совсем безжизненным. Лишь подойдя к кровати и положив руку на его грудь, я почувствовала его дыхание и тепло жизни, исходящее от него. И я не выдержала, разрыдалась, упав на кровать и обняв любимого.
Пусть завтра я опять буду сильной и несгибаемой, буду делать то, что нужно для благополучия своего королевства, но сейчас я понимала, что не смогу пожертвовать Караем даже во благо своего народа. Да, я плохая королева, потому что личное счастье для меня важнее, но я всего лишь женщина, беззаветно любящая своего мужа. И если богиня потребует принести его в жертву во благо нашего мира, я не смогу покориться. Сама умру, но его не отдам!
Руки коснулось что-то мягкое и тёплое — белый кот ластился ко мне, словно пытался успокоить и приободрить.
— Не отдам его тебе, — прошептала я и отмахнулась от животного.
«Я и не заберрру» — прозвучало у меня в голове, словно урчание кота.
Карай глубоко вздохнул и обнял меня одной рукой, как делал это всегда во сне.
— Не отдам его тебе, — прошептала я и отмахнулась от животного.
«Я и не заберрру» — прозвучало у меня в голове, словно урчание кота.
Карай глубоко вздохнул и обнял меня одной рукой, как делал это всегда во сне.
Я не отрывала взгляда от его лица до тех пор, пока ни догорели свечи и комната погрузилась во тьму, в надежде что вот сейчас он вздохнёт, потянется и откроет глаза. Но муж так и не проснулся, и я тоже уснула, под едва уловимый звук его мерного дыхания.
Часть четвёртая: РЕШАЮЩАЯ БИТВА
Проснулась от грохота и звона осыпающегося стекла. Вскочила с кровати и бросилась к окну. Разлетевшиеся по комнате стёкла резали босые ноги, но я не ощущала боли, как заворожённая глядя на разгорающийся в дальней части сада пожар. Горела старая сторожка, а вместе с ней и тайный архив Возренийской королевской семьи — место собраний недавно распущенной мною ложи хранителей королевского рода. И этой ночью как раз должно было состояться ежемесячное собрание… Или состоялось? Костяк возренийского дворянства уже на протяжении нескольких веков устраивал такие встречи в первый день месяца, в память о объединении Возреном Первым разрозненных княжеств в могучее королевство. И они могли ослушаться впервые за всю историю Возрении взошедшую на трон женщину — выскочку не чтущую традиции.
