Эмбер Кизер - Меридиан
— Вскоре после того, как я появился здесь. Церковь была на подъеме и расширялась, но оставалась нормальной. А затем произошла встряска, скандал, и Перимо получил власть. В первое время почти ничего не изменилось. Новое название. Новая вывеска. Тихие сплетни, которые никто не мог подтвердить, но в которые все верили. Когда закрылись предприятия, безработица взлетела до небес. Перимо завлекал все больше людей, давая им работу и пищу. Я не знаю. Я не могу точно сказать.
— Когда начались мертвые животные, проколотые шины и тому подобное?
— В октябре. Про тетушку пошли разные слухи и люди стали все меньше звать ее к себе. Телефон перестал звонить — как минимум дружелюбные звонки прекратились.
— Значит, с октября?
— Звонил телефон. Кто-то спустил ей шины, пока она была в магазине. Лавочник перестал закупать те товары, за которыми она приходила постоянно. Потом перерезали нам провода.
— Я могу ошибаться, но что если церковь и Ности действуют сообща?
— Но почему? — Тенс сел и шлепнул ладонью по столу.
— Что изменилось? — спросила я.
— Вот оно что — это все ты. Тетушка говорила, что она может почувствовать Ности, так?
— И это значит, что Ности, в свою очередь, могут чувствовать нас. — Я выдохнула. — А ей сто шесть лет.
— Они знали, что кто-то из членов семьи приедет, чтобы помочь ей перейти. Они знали, что покажется молодая Фенестра. И не будет проблемой найти тебя, где бы ты ни была, следить за тобой, ждать.
— Попытаться убить меня в Портленде, прежде чем я даже доберусь сюда?
— Именно. — кивнул Тенс.
— Но зачем выгонять тетушку?
— Когда церковь не смогла заполучить её…
— Они отрезали её от снабжения, от друзей.
— Держу пари, они даже не догадываются, каков истинный смысл.
— Ты думаешь, Перимо в курсе? — спросила я.
— Должен быть. Он не христианин по верованиям — он проповедует злобу и кровопролитие.
— И младенцы? Смерти? Ловушки — Селия? — на глазах кусочки мозаики собирались в целую картину.
— Это все души для Ности. Но что он получил взамен?
Я постучала пальцами по дереву.
— Они должны что-то получать взамен. — голова почти болела от напряженного размышления. — но я не могу понять, что именно.
Тенс встал.
— Посмотри, может быть найдешь что-то в ее дневнике, ладно? Хотел бы я, чтобы она дала мне его прочитать несколько лет назад.
— Тетушка не позволила тебе его прочитать?
— Он только для Фенестры. — он забил последний гвоздь. — Мы повесим несколько одеял внутри, чтобы не пустить холод. Мне нужно поработать.
Мы заколотили переднюю часть дома, оставляя рисунки на завтра. Мы обнаружили тетушку на кухне.
— Пора. Я собрала последнее.
Она кивнула Тенсу.
Я еще не видела такого мрачного выражения на его лице.
— Ты уверена?
Она казалась побежденной.
Его лицо стало совсем могильным, когда он надел свои самые тяжелые ботинки и пальто.
— Ты куда? — спросила я.
— Наружу. — я мигнула от такой злобы в его голосе.
Наверное, мое лицо отразило боль, так как он смягчился и сказал.
— Прости, я должен пойти проверить кое-что. Я вернусь к ужину. С тобой все будет в порядке. Попробуй отыскать что-нибудь, о чем мы тут говорили.
Он прошел мимо меня, направляясь к крыльцу, ненадолго остановился, чтобы поцеловать мои волосы.
— Я хочу отведать шоколадный торт. Давай я научу тебя семейным рецептам, ага? — тетушка потянула мою руку, и я пошла за ней.
Тенс закинул на спину огромный рюкзак и открыл заднюю дверь. Свистнул, и из соседней двери выскользнула Кустос.
— Я вернусь.
Он подмигнул мне, но я не почувствовала облегчение от этого жеста.
— Почему ему надо уходить? — спросила я тетушку.
— Дорогая, дотянись, пожалуйста, до верхней полки. Там я храню особенную шоколадную пудру. Неужели ты не хочешь шоколадного пирога? Давай еще приготовим макароны с сыром. С нуля. Бабушка всегда знала лучшие рецепты вкусных блюд. Запиши этапы приготовления, ты должна знать, как сготовить эти блюда.
Она включила радио, настроила волну, на которой играли музыку больших ансамблей, и старые трещавшие записи артистов тридцатых и сороковых годов.
— Слушай. Элла Фитцджеральд. Она заставит тебя почувствовать себя лучше.
Я прилежно записала рецепты лапши и сыра. Ароматы масла и сыра заполняли кухню — от них живот стал урчать. Я была голодна, но в то же время очень беспокоилась. Мы вытащили из духовки кастрюлю и поставили туда торт. За окном стало совсем темно, и я то и дело подходила к нему, пытаясь найти Кустос и Тенса, вздрагивая от каждого шороха.
— Мои родители в безопасности? — спросила я.
— В достаточной безопасности, — тетушка поджала губы.
— От меня? — не смогла я сдержаться.
Она в шоке подняла взгляд.
— Господи, нет, детка. От Атерности, от ужаса. Как ты думаешь, почему мы отсылаем Фенестр от своих ближайших родственников. Чтобы не подвергать их опасности.
— Я увижу их когда-нибудь?
— В свое время ты сможешь к ним поехать, — тетушка взяла меня за руку и сжала с удивительной силой. — Мы должны защищать тех, кого мы любим. Все, кто рядом с нами, уязвимы и находятся в опасности. В былые времена у нас были воины-Защитники. Их больше нет. А у тебя есть Тенс. Может так оказаться, что он один из воинов, но только время покажет, так ли это. Нет способов быстро проверить, какова его судьба.
— Значит, я не могу иметь семью?
— Нет, ты должна иметь семью, но каждый день они будут подвергаться риску. Это твой путь, Меридиан.
— Тогда почему у меня не может быть родителей прямо сейчас?
— Если ты не изменишься, не сделаешь свой выбор, тогда ты захватишь всех, кто рядом, и заставишь их перейти. Ты знаешь, как открыть окно, но не как его закрыть. Если не будешь осторожной, то запутаешься в жизненной энергии.
— Я убью всех вокруг себя?
— Не совсем так, дорогая.
Тетушка наложила лапшу в тарелку так, будто она только что сообщила мне, что завтра будет дождливо.
— Ты будешь в порядке. Я знаю эти штуки. А теперь отведай лучей в мире лапши с сыром.
Я не поверила в ее слова до конца, но она так хотела, чтобы я не волновалась, чтобы не убежала в панике, не сдалась. И когда я сделала первый укус, то я оказалась в мире сливок, заварного крема и сыра.
— Боже мой, как вкусно, — промычала я.
— Я знаю, — тетушка захихикала как ребенок.
Мы поели. Торт остыл и мы заморозили его. Тенс до сих пор не вернулся. В конце концов я не выдержала и взяла кусок пирога и высокий стакан холодного молока.
