Лиза Хендрикс - Бессмертный воин
— Выглядишь так, словно тебя съёли, и ты вышел через задний проход, — подъехав, заявил Иво. Он наклонился, передавая поводья Кракена, и принюхался. — И воняет дерьмом.
— И я тебя рад видеть, — Бранд начал было взбираться на коня, но понял, что ногой в стремя ему никак не попасть. Он подвёл Кракена к поваленному стволу, неуклюже подтянулся на виду у ошеломленного Иво, и с тяжелым стоном уселся в седло. — Поехали. Время не терпит.
Поездка оказалась едва ли менее болезненной, чем ходьба, но определенно более быстрой. Бранд стиснул зубы и вцепился в гриву Кракена, словно ребенок, пока лошади прокладывали путь через лес.
— Я недавно наткнулся на мёртвого борова, — произнёс Иво, когда Бранд отдышался. — Твоя работа?
— Да. — Бранд по пути вкратце рассказал о вечерних событиях. — Она пыталась привести меня в порядок, но и сейчас я чувствую, как воняю дерьмом этой тварюги. Похоже, дело в бороде.
— Вероятно, пора от неё избавиться.
— И выглядеть как нормандец? — фыркнул Бранд.
Иво закатил глаза, но оставил эту тему в покое.
— Знаешь, сейчас достаточно холодно и туша, должно быть, ещё не завоняла. Если волки не успели добраться до кабана, Ари может его разделать, и мы его сегодня вечером перетянем.
— Я съем его сердце, — поклялся Бранд. Он взглянул на облака, которые понемногу одевались в золотые одежды. — Оставь меня здесь и уведи подальше лошадей. Медведь сегодня будет вне себя от боли.
Иво кивнул, оглядываясь в поисках примет, по которым можно было запомнить место.
— Я вернусь, чтобы встретить тебя сегодня вечером. Не забредай далеко.
У Бранда перехватило дух и выступили на глазах слёзы, когда он спешивался. Он смахнул их, прежде чем посмотреть на Иво.
— Я постараюсь, но медведь есть медведь, он волен поступать по — своему.
Когда Иво с лошадьми скрылся в лесу, Бранд снял себя одолженную одежду и сунул её в дупло дерева, чтобы потом вернуть мужу Мейрвин. Он отыскал удобную берлогу под ближайшим поваленным деревом и залез в неё, надеясь, что медведь там останется и будет спать. Он лежал, изнывая от боли и дрожа от холода, счастливый, что находится достаточно далеко от хижины Мейрвин, но вот солнце пробило горизонт, и его охватила другая боль, и он мучительно прорычал в жемчужно — розовое небо.
Глава 12
Алейда после обеда сидела со своими женщинами и изнывала за шитьем. Ее муж целую ночь отсутствовал дома, даже нельзя было сказать, что он пренебрег ею и остался спать в зале. Алейда прилагала все усилия, чтобы не думать о том, что все это может означать, но такое поведение было затруднительно, так как в отличие от рук, ее разум был свободен от работы, и, к несчастью, ни одна из женщин не выглядела сегодня особенно словоохотливой.
Предоставленные сами себе, ее мысли ступили на опасную дорожку. Чем дольше она шила, тем большее раздражение испытывала и тем больше ошибок совершала, что в свою очередь делало Алейду еще больше раздраженной. Она в третий раз распарывала шов, когда какой — то голос у дверей рассыпался в извинениях.
Алейда оторвалась от своего шитья и улыбнулась. Вот, наконец — то, появилось что — то, что может отвлечь ее мысли от размышлений о нем.
— Да, Освальд. Что такое?
— Лорд Иво сказал что — нибудь о своей поездке?
Улыбка потускнела, Алейда закрепила иголку в ткани и отложила одежду в сторону.
— Нет, не сказал. Я предположила, что он разговаривал с Вами.
Управляющий покачал головой.
— Боюсь, что нет, миледи.
— А — а. Ну, вероятно, они оказались к одному из имений ближе, чем к Олнвику и решили провести ночь там. — Провести ночь со шлюхами — непрошено добавил ее разум.
— Это было моей первой мыслью, но Сэр Ари не вернулся и утром.
— Неужели? — Это открытие только усилило ее подозрения. Алейда постаралась сохранить невозмутимый тон. — Я не видела его за обедом, но подумала, что он, должно быть, занят делами.
— Ничем таким, о чем бы он не сообщил нам, и это тревожит меня. Я бы хотел послать гонца или двух, с Вашего позволения.
Алейда изучала вызванные беспокойством складки между бровями Освальда и обнаружила в них еще кое — что, о чем следовало подумать.
— Вы волнуетесь о шотландцах.
— Они всегда вызывают волнение, миледи.
— О да, но о набегах не было сказано ни слова. Вообще — то я сомневаюсь, что наши друзья на севере сидят, сложа руки. — Однако осторожность Освальда не единожды спасала их. — Очень хорошо. Отправь того, кого ты посчитаешь более пригодным. Но, держу пари, они найдут моего лорда и его людей расположившимися с комфортом в какой — нибудь зале с кружками эля в руках и не единого шотландца поблизости. — По элю и по женщине. Или же они просто разделят одну женщину на всех? — От этой мысли у нее ухудшилось настроение.
— Надеюсь, что так, миледи. — Освальд сделал поклон головой и вышел.
— Думаю, что у них все в порядке, миледи, — произнесла Хадвиза.
— Уверена в этом, — откликнулась Алейда, умудряясь избежать нотки презрения в голосе. Она вернулась к своему шитью. — Охота, это наиболее вероятно. Интересно, кого же они подстрелят на этот раз.
Бранд сидел в той же одежде, что дала ему вечером знахарка, перед тем как Иво прискакал к нему, и лицо его уже приобрело некое подобие цвета.
— Ты выглядишь лучше, — произнес Иво, спешиваясь. Затем втянул носом воздух, — хотя воняешь, как и прежде.
— Ты и сам не такой уж чистюля, — Бранд указал на тунику Иво, — что с тобой стряслось?
Иво посмотрел вниз на кровь, окрасившую его одежду.
— Ари. Несомненно, он решил, что мы выглядим сильно уж чистыми для людей, которые только что забили кабана. — Он отвязал узел с одеждой от седла Кракена и протянул его Бранду. — Давай — ка посмотрим, что он приготовил тебе.
— Вот черт! — Воскликнул Бранд минутой позже, когда достал предназначенные для него тунику и штаны. Ари не только вымазал их в кабаньей крови, он еще и продрал в них дыры, в тех местах, которые наиболее совпадали с ранами Бранда, и дополнительно смочил их кровью животного. — Это была добротная, теплая туника! Лучшая из всех, что у меня были. Дай мне эту птицу. Я выщиплю все перья на его костлявой заднице!
Иво фыркнул от смеха, когда ворон сорвался с плеча Бранда. — Не злись так. Ари совершенно прав насчет одежды. Они не смогут догадаться, когда рядом ты, весь такой оборванный, а за спиной у нас дохлый кабан.
— Так, я не собираюсь надевать эти вонючие вещи, — объявил Бренд, — я останусь в тех, что дала мне женщина.
— Мы подберем тебе что — нибудь получше, когда вернемся. По крайней мере, надень обувь. Ари не так уж сильно выпачкал ее.
