Мелисса Марр - Темное предсказание
Дония говорила ровным, бесстрастным тоном. Таким же бесстрастным было и ее лицо. Все опасные чувства таились глубоко внутри, в ледяном колодце.
— Ты хочешь, чтобы между нашими дворами началась война?
— В общем-то, нет.
Дония сделала еще шаг. Она разглядывала снег под ногами, словно разговор почти ее не занимал. На мгновение ей подумалось, что эта уловка сработает. Редко, но такие уловки срабатывали.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты держался от меня подальше.
Кинан подошел почти вплотную, и решимость Доний начала таять.
— Дон, что случилось?
— Я сделала выбор.
— Решила показать силу своего двора? Побольнее меня задеть?
Из-под ее пальцев тянулись длинные острые льдинки. Кинан лишь взглянул на них, и они растаяли.
Он взял Донию за руку.
— Ты ранила Эш. По-твоему, как я должен к этому отнестись?
— А что ты намерен делать?
Она крепко сжала его руку.
— Простить тебя. Ударить тебя. Попросить больше так не делать. — Кинан печально улыбнулся. — Мой двор… моя королева… это почти все, что у меня есть.
— Скажи мне, что ты ее не любишь.
— Я не люблю Айслинн. Я…
— Скажи, что ты не будешь делать попыток затащить ее к себе в постель.
— Этого я сказать не могу. Сама знаешь.
Другой рукой Кинан провел по дереву за спиной Доний. Лед стаял, а на ветвях набухли почки.
— Когда-нибудь, когда Сета не станет…
— В таком случае, держись от меня подальше. — Дония едва видела Кинана сквозь густые хлопья падающего снега. — Я не жалею, что ранила ее. Если твой двор и впредь будет игнорировать мое правление, Эш станет первой из моих многочисленных жертв. Большинство твоих подданных слабы и не оправятся после моих ран.
— Я попытаюсь ее убедить… в свое время. Но не сегодня и не завтра.
Кинан приблизился к Доний, не обращая внимания на снег. Снежинки таяли, а солнечный свет, брызжущий из-под его кожи, слепил ей глаза. Снег и лед под ее ногами растаяли, и земля от избытка внезапной влаги стала болотистой. Вскоре земля замерзнет опять, но сейчас король Лета был сильнее. Гнев давал ему преимущество над нею.
— Постой и выслушай меня. Ты — единственная, кого я всегда любил. Когда тебя нет рядом со мной, я мечтаю о тебе. Я просыпаюсь с твоим именем на губах. Зачем мне держаться от тебя подальше? Ей нужен Сет, а мне нужна ты. Когда Эш рассказала, как ты ее ранила, во мне что-то надломилось. Я не хочу воевать с тобой. Меня страшит сама мысль о том, чтобы ударить тебя.
Дония замерла. Спиной она чувствовала шершавость древесной коры. Рука Кинана была плотно зажата в ее ладонях.
— Но если ты еще раз дотронешься до моей королевы, я забуду обо всем. Пусть это будет разрывать меня изнутри, я обязан заботиться о безопасности Айслинн. Не заставляй нас являться к тебе с ответным ударом.
Он вырвал свою руку и быстро провел пальцами по волосам Доний. Вспышка гнева оказалась недолгой. Кинан дотронулся до ее лица, осторожно сжав его в ладонях.
— Прошу тебя, — прошептал он.
— Дело не только в ней. Всякий раз, являясь сюда с требованиями, ты оскорбляешь мою королевскую власть. Никто из правителей такого себе не позволяет. Никто из сильных одиночек.
Она приставила пальцы к его груди. Лед разрастался. Ледяные иголочки уперлись Кинану в кожу.
— Ты растоптал все милосердие, какое у меня было.
Кинан наклонился к ней. Дония инстинктивно убрала льдинки, чтобы не ранить его. Он улыбнулся.
— Мы с тобой всегда умели мириться. Вроде бы и сейчас помирились. Ты перестанешь угрожать нам?
Дония порывисто провела своими губами по его губам. Не поцелуй. Только прикосновение. Потом она окутала его ледяным дыханием, покрыв коркой инея его лицо и одежду. Нет, сейчас она не смогла бы ранить его, как ранила Айслинн. А вот ударить смогла бы.
— Я тебя люблю, Дон, — прошептал он. — Зря я не сказал тебе это много лет назад.
В словах Кинана была сладость и горечь, как и в самой его любви — одновременно ранящей и прекрасной. Так было всегда. Сердце Доний заколотилось, готовое разорваться. Она вздохнула.
— Я тоже тебя люблю… Потому нам и надо все определить. Если и дальше так будет продолжаться, я перебью весь твой двор.
— Размечталась, — улыбнулся он.
Потом Кинан ее поцеловал, но не мимолетно, а по-настоящему. Поцелуй обжег ей язык. Дерево покрылось листвой. Под ногами журчала талая вода. На проталине пестрели цветы.
Когда он отстранился от нее, все платье Доний было запачкано влажной землей.
— Я веками сражался с Зимой за власть. Теперь я свободен, но опыт сражений остался. И если мы будем ссориться, ты первая пожалеешь об этом. — Он вновь притянул ее к себе. Осторожно, чтобы показать силу, но не обжечь. — Я не хочу ссориться с тобой. Пока в жизни Эш есть Сет, я буду держаться от нее на расстоянии. Я попытался сблизиться с ней. Я должен был попытаться. Так было бы лучше для нашего двора. Но Эш пока не моя.
Их дыхание смешалось, превращаясь в облачка пара.
— Ты нужен мне весь, а не частично. Иначе меня ждет многолетняя пытка.
Кинан воткнул ей в волосы орхидею. Он не знал, откуда здесь взялся этот цветок. Орхидея в зимнем саду!
— Я не хочу рвать отношения с тобой. Не хочу осложнений между нашими дворами. Я люблю тебя. Я устал защищать Айслинн. Сила Лета сделала меня совсем глупым. Айслинн хочет быть с Сетом, и, пока ее желание не исчезло, мы с тобой могли бы чаще быть вместе. Если бы выбирал я, я бы остался с тобой навсегда. — Кинан осторожно поцеловал Донию. — Я не люблю Эш. Мы с ней говорили об этом, и не раз.
Дония отвела взгляд.
— Это я толкнула ее к тебе. Я ошиблась. Напрасно я думала, что еще сколько-то лет ты можешь быть моим. Она — твоя пара. Не я.
— Возможно, когда-нибудь, но сейчас… Первое лето настоящей власти вскружило мне голову. Во мне слишком много безрассудства и горячности, однако я сумею найти для своей энергии верное русло и перенаправить ее. Я хочу мечтать о нас с тобой… пока это возможно. Не отнимай у меня эти мечты. Двору нужен счастливый король. Король, влюбленный в ту, которая влюблена в него. Я хочу потеряться в тебе. Скажи, что ты согласна.
Она уступила.
«Я всегда ему уступаю».
— Согласна.
Дония притянула его к себе. Их одежда была запачкана комьями земли. Они обнимались крепко, но осторожно, чтобы не повредить друг другу.
— Но это значит, что, пока Сет не исчезнет, ты — только мой. Я не хочу видеть ее здесь рядом с тобой.
— И еще ты не хочешь, чтобы мы вмешивались в дела твоего двора. Понимаю. Твой двор, твои правила. Никакого вмешательства, никаких манипуляций.
