Алисия Дэй - Предательство Атлантиды
Фиона проснулась, окутанная теплотой и чувством полной безопасности впервые с тех пор, как стала изображать Алого ниндзя. Она моргнула, не понимая, откуда взялась большая, мускулистая рука, покоящаяся на ее голой груди, а затем память вернулась. Она покраснела. Кристоф. Душ. То, как она сама попросила его заняться с ней любовью.
Ладно. Им сейчас уже не до стеснения. Она не девушка на свидании вслепую, а взрослая женщина. Он был настоящим мужчиной. Вместе они боролись против вампиров и выжили. Так или иначе, Кристофа к близости никто не принуждал.
— Мысли у тебя на уме, должно быть, захватывающие, если судить по выражениям, пробегающим по твоему лицу, — заметил воин. Фиона почувствовала, как грохотал голос в его груди, и ей захотелось потереться об него, как котенку.
— Честно говоря, я думала о прошлой ночи. Вампиры. И душ, и музей, — призналась она, покраснев. Очевидно, то, что Фиона считала себя взрослой женщиной, не избавило ее от смущения.
— Ах, да, музей. Одно из моих любимейших воспоминаний, — посмеиваясь, ответил он. — И все же с ним может сравниться пробуждение рядом с тобой.
Она повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Почему? Ты, должно быть, не раз просыпался со многими женщинами. — Она, не хотела об этом думать, но ей следовало опуститься с небес на землю, особенно, в свете того, что Кристоф прожил больше трехсот лет. Даже одно или два свидания в год составили в целом… безумное число.
Она не могла об этом думать сейчас, а то бы ее мозг загорелся.
— Вообще-то, никогда. — Он притянул ее еще ближе и поцеловал ее нос. — Я не сплю с женщинами.
— Так я и поверила. Неужели ты монах?
— Я занимался сексом, но никогда не спал с женщиной до сегодня. Я еще никогда не встречал женщину, которой доверял достаточно, чтобы расслабиться. — В его пристальном взгляде светилась искренность и кое-что еще. Возможно, неловкость?
Она изумленно взглянула на него:
— Никогда? За столько лет?
— Никогда.
— Я… я не знаю, что сказать, — призналась Фиона. — Ты оказал мне такую честь.
— Это ты оказала мне честь, принцесса, — торжественно ответил Кристоф, а затем сексуально улыбнулся. — Если хочешь почтить меня снова здесь и сейчас, можешь забраться на меня сверху и…
— Я все поняла. — Фиона наклонилась и неторопливо поцеловала его. Когда она оторвалась от него, то глубоко вздохнула. — Ты делаешь со мной нечто удивительное, атлантийский воин. Подожди. Шон! — Она отодвинулась от Кристофа и села, прижимая простыню к груди. — Не могу поверить, что первым делом не проведала Шона.
— С ним все в порядке, — ответил Кристоф. — Я уже общался с Дэналом. Рана Шона начала заживать, возможно, из-за быстро примененной щедрой порции святой воды.
Она прислонилась к подушкам.
— Это хорошо. Полагаю, что могу немного подождать, прежде чем проверю его состояние лично.
— Дэнал и Деклан планировали устроить марафонское сражение в какую-то видеоигру после обеда, — сообщил Кристоф и наклонился, чтобы поцеловать ее грудь. — Думаю, что мы можем благополучно пропустить это событие.
— Но Хопкинс…
— Пусть Хопкинс устраивает свою личную жизнь. — Он потянул ее, устроил сверху и занялся любовью с ней на протяжении следующих нескольких часов, пока они не обессилили и могли просто лежать в спутанных простынях, испытывая настоящее блаженство.
Фиона провела пальцем по выпуклостям и линиям татуировки на верхней левой части его спины.
— Что это означает?
— Этот знак символизирует мою воинскую клятву. Посейдон клеймит нас им, как только мы пройдем обучение и станем его воинами. Своего рода подарок по случаю окончания.
Девушка почувствовала горечь под налетом сарказма.
— Тебе это не нравится?
— А тебе хотелось бы стать заклейменной? — Он сел и отбросил темные волосы от своего лица. — Это подразумевает владение, а я никогда не хотел никому принадлежать.
— Что это означает? Круг, треугольник и этот символ?
— Это знак, символизирующий наши обязанности. Трезубец Посейдона делит круг, представляющий все народы мира, пополам. Треугольник представляет собой пирамиду знания. Все воины Посейдона носят эту метку, доказывая, что служат морскому богу. Мы поклялись служить Посейдону и приняли на себя ответственность за безопасность человечества.
— Но ты ее не принял? Мне кажется, что ты не хочешь нести ответственность, защищая нас от нашей собственной глупости, верно?
Он с явным удивлением посмотрел на Фиону.
— Ты очень проницательна для ниндзя, принцесса. Скажем так: до встречи с тобой, я никогда не хотел защищать людей. А теперь начинаю получать удовольствие от своей работы.
Она легко стукнула воина в плечо.
— Я никакая не работа.
— Нет, ты, моя красавица, награда и фантазия. Я боюсь, что мог бы проснуться и лишиться твоего общества. И стать одиноким, как тритон.
— Лишиться твоего общества. Как приятно. Даже поэтично, — ответила Фиона. — Тебе известно, что тритон — то же самое, что саламандра? В былые времена ведьмы — или бедные женщины, которых обвиняли в колдовстве — кипятили хвосты тритонов в своих варевах.
Он рассмеялся.
— Замечательно. Я пытаюсь быть романтичным впервые в жизни, а ты болтаешь о ящерицах. Мое бедное эго ждет ужасная смерть.
— Но ты же не такой, — сказала она, посерьезнев. — Ты не романтик, а воин.
— Это тебя беспокоит? — Его глаза превратились в зеленые льдинки. Фиона уж знала, что это один из способов самозащиты Кристофа.
— Нет. Я все еще пытаюсь смириться с тем, что убила двух вампиров. Я намеренно использовала святую воду, чтобы навредить им, чем вызвала их смерть. Теперь я убийца.
Ее руки задрожали, и Фиона сжала их вместе.
— Они были вампирами.
— Сейчас они имеют те же права, что и обычные граждане.
— Эти вампиры пытались убить тебя. Всех нас. Самооборона и защита других все еще в рамках закона, даже в этом гребанном новом мире, который создали вы, жители суши, — сказал он, переворачиваясь, чтобы сесть и посмотреть на нее сверху вниз. — Никогда не думай о себе плохо просто потому, что не дала им убить ни себя, ни Шона.
— Ты немного испугал меня, — признала Фиона. — Я слышала, как ты называл себя воином. Но я не знала всех обстоятельств. Не понимала, как в это поверить. Там ты был таким ловким и смертельно опасным, как никто другой. Ты успевал повсюду, сражаясь кинжалами и волшебством, несмотря на число вампиров.
— Ты все еще боишься меня? — Он снова закрыл глаза и стиснул зубы, в ожидании ее ответа.
— Неужели похоже, что я тебя боюсь? Например, когда я брала в рот твой член? — Услышав ее ответ, Кристоф блаженно потянулся, и Фиона рассмеялась, а затем снова стала серьезной. — Нет, как ни странно, я чувствую себя с тобой в безопасности. Ты опасен внутри, но рискнул жизнью ради меня и Шона. Ведь он не мог убить шестерых вампиров, я права?
