Елена Каламацкая - Тэйла. Принцесса на неделю (СИ)
— Ну, уж нет! — Тэйла поймала разгневанного отца за рукав, — вы должны были сделать это раньше! А теперь — это мой сын! Теперь — это моя война! Если бы я спросила у богов: имею ли я право казнить или миловать жестокую старуху, они бы ответили — да, имеешь!
И, в подтверждение слов негодующей королевы, под потолком высокого зала громыхнул гром.
— Кто это шутит? — зло спросила раздражённая девушка, греша на духа дворца, и совершенно упустив из вида, что находится в магическом мире.
— Это боги дали ответ! — изумлённо поведал маг. — Ваше право решить судьбу вдовствующей королевы!
— Боги дали ответ на твой запрос, хозяйка, — продублировал Кузя.
Тэйла отпустила королевский рукав, в который она вцепилась в гневе и, глубоко вдохнув и выдохнув, немного успокоилась.
Посмотрела на взбешённого короля, сжимающего кулаки, на подлеченного принца, возле которого, как два охранника, стояли мальчишки, и решительно заявила:
— Я, королева Ледонии, буду вершить суд! За издевательство над моим сыном, мужем, Лиенрисом и другими невинными людьми вдовствующая королева и её прихвостни-фрейлины приговариваются к… шурушке! К вечной головной боли! Чтобы они могли думать только о своей голове, и ни о чём больше! Издевались над людьми, так пусть теперь нечисти пользу принесут. Агафон, есть у нас шурушка?
— Есть! Как не быть! Даже две! Есть, хозяйка, есть! Есть! — ликующе зачастил домовой, подпрыгивая от нетерпения.
— Две на четверых — в самый раз, — подвела итог Тэйла и, обратившись к присутствующим, объявила: — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! Агафон, исполняй!
Дворцовый домовой счастливо крутанулся на месте и исчез.
— Тэйла, — удивлённо захлопал глазами Бертик, — что же это за наказание? Надо было что-нибудь посерьёзнее придумать, вон, Серому бы отдали, чтобы сгрыз её!
Шон недоумевающе поддакивал другу и кивал головой. Мужчины молча обдумывали странный приговор и им, по большому счёту, тоже не всё было понятно.
Девушка рассмеялась.
— Ну, во-первых, Серый не людоед и, вообще, всякую дрянь грызть не будет; а во-вторых, дети, у вас когда-нибудь болела голова? — и обратилась к пожилой служанке, стоящей возле старого дворецкого, — Розита, у тебя когда-нибудь болела голова?
Женщина, у которой много чего уже болело, кивнула, и впала в ступор — откуда только что прибывшая королева знает её имя?
— Я сейчас продемонстрирую для непонятливых, — влез Кузя и, недолго думая, колданул.
Все присутствующие, кроме любимой хозяйки, разумеется, схватились за виски.
— Хватит, хватит! — сдались дети, — так ей и надо! Злюшке по голове шурушкой!
Когда народ понял, что с такой мигренью старухе будет не до интриг, и просто её убить будет слишком милосердно, все заметно повеселели, и королева обратилась к принцу:
— Габрион, познакомься с моими мальчиками, это Шон, а это Берт. Надеюсь, вы подружитесь!
— А то отправим на конюшьню, — передразнил личный домовёнок, и все засмеялись, — а я Кузя, меня-то, что не знакомишь, хозяйка, ребёнок в шоке!
Мальчишки тут же стали объяснять новому другу, кто такой Кузя и как классно его тискать.
Тэйла посмотрела на остатки роскоши на столе и сказала:
— По-моему, пора бы и поужинать. Предлагаю совершить набег на королевскую конюшню… тьфу-ты… кухню!
— Ну, что вы, Ваше Величество! — засуетилась служанка, — сейчас быстренько всё уберём и накроем заново!
— Набег! Набег! — закричали непосредственные мальчишки, — совершим набег на кухню! Здесь так противно, жёлто, фу!
Устами младенцев, как известно, глаголет истина. Лекс извинился и сказал, что пойдет, обрадует ребят и поужинает в казарме, а мэтр Бирон уверил, что ему необходимо встретиться с учителем. (Ну, как же, магиус!). Мужчины откланялись.
Его Величество с маркизом присоединились к Тэйле с детьми и с радостью пошли совершать набег.
Королевская кухня была большая и одновременно тесная. Место вдоль одной стены полностью занимали печи и плиты, вдоль другой теснились шкафы и буфеты. По центру стояло несколько столов, и всё это создавало ощущение загромождённости. Обед во дворце длился два часа, а то и больше, поэтому повара продолжали что-то готовить.
Свалившиеся как снег на голову, коронованные особы устроили переполох! Слуги тут же освободили и вытерли большой стол. Тэйла с удивлением обнаружила, что вместе с ними увязались совершать налёт ещё трое мужчин. Оказалось, что это хвалёный Агафоном казначей Крилос, граф Даиро и придворный учитель музыки и танцев Юлай.
В королеве бушевал адреналин и, усадив детей за стол, она с инспекцией гуляла по своей(!) кухне, заглядывая в кастрюли и сковородки. Придворный повар Жак, высокий и худой, как жердь, немолодой, но очень приятный мужчина, успевал отвечать на вопросы Её Величества и одновременно давать указания работникам кухни:
— Дарвин, поставь это на стол, Патрик, займись тестом.
— Хозяйка, дракон! — сказал Кузя.
— Сам такой! — парировала хозяйка, открывая очередную кастрюлю.
— На мальчишку, говорю, посмотри! Которого Дарвином назвали!
— Пятый! У-у-у… Ку-узя, вот только доберусь я до них, все крылья пообломаю, — взяла в руки внушительную сковородку королева, — все хвосты повыдираю и накрою медным тазом!
Мальчишка по виду был ровесником её пажей, темноволосый, зеленоглазый и улыбчивый. Шон и Берт в четвёртый раз почувствовали на минутку, что нашли брата, встретившись взглядами с весёлым пацаном. Но повар прикрикнул, Дарвин отвернулся, и наваждение прошло.
— А что это за гадость? — поинтересовалась королева, увидев под крышкой какое-то варево.
— Ваше Величество! — замахал руками Жак, словно там был яд. — Не трогайте, это еда для слуг. Там только репа и тесто. Правда, правда, никакого мяса и даже костей нет, — приговаривал повар, отгоняя королеву от плиты, — на стол уже накрыли, извольте кушать.
Тэйла села рядом с детьми и с удивлением заметила на противоположной стене школьную доску со списком меню из двадцати пунктов! Три вида супов, шесть видов салатов и так далее. Ещё больше её удивили поданные на стол устрицы.
— Разве поблизости есть море? — спросила она, ни к кому не обращаясь.
— Море далеко, — зло ответил казначей, — и покупать устрицы очень дорого, но мода, видите ли! Кривятся, но жр… едят дамы-то. Мода!
— А этот список, — королева кивнула в сторону доски, — на неделю?
— Что вы, Ваше Величество, на сегодняшний обед!
— И на сколько человек?
— Сто девяносто шесть, — ответил педантичный казначей, — сегодня ещё не всех пригласили, только самых избранных.
