Держите фармацевта! или Лавка в захолустье (СИ) - Шаль Вероника

— Вряд ли мне разрешат уйти, — грустно улыбнулась я, и из носа полился жидкий ручеек.

— Я забираю тебя под свою ответственность, — спокойно, словно он говорил с ребенком, произнес Элиан. — Ну же, Ася, идем.

Кровь зашумела в ушах, и я подняла на него ошеломленный взгляд.

— Если это шутка, то жестокая и бесчеловечная… — всхлипнула я и задержала дыхание.

— Я когда-нибудь шутил? — его голос прозвучал неожиданно хрипло.

— Тогда почему ты это делаешь? — глядя себе под ноги, пробормотала я.

На долгую минуту или даже две, пока Элиан медлил с ответом, в камере повисла звенящая тишина.

— Потому что я не понимаю, — ответил он наконец. — А я не люблю не понимать.

— Чего не понимаешь? — Я как могла пыталась сдержать дрожь в голосе.

Но друид, по-видимому, не собирался ничего объяснять.

Мы вышли из камеры в коридор, и только там я поняла, как мало кислорода было в моей темнице. Дышать стало легче, отпустило и заложенный нос.

Мы прошли несколько поворотов, поднялись по винтовой скрипящей лестнице на несколько этажей и вышли на улицу. Солнце уже скрылось за горизонтом и небо вовсю расчерчивали мириады звезд. Большие и маленькие, они собирались в неведомые созвездия и испускали желтый и белый свет.

Мне вдруг захотелось порассуждать, почему одни звезды светятся белым, другие желтым, а некоторые даже имеют красноватый оттенок. Но подумала, что после такого откровения меня уж точно признают ведьмой и вернут обратно в камеру.

Элиан бодро шел впереди, я плелась на полшага позади него. Когда он открыл машину со стороны пассажира, я неловко плюхнулась на сиденье и задела металлическую его часть своим браслетом. Железяки звякнули, и Элиан поморщился.

— Снять ограничители магии пока не получится, — в его голосе послышалась досада.

Я лишь кивнула в ответ. На избавление от браслетов я и не рассчитывала.

— Куда поедем? — Я утонула в удобном сиденье, и голова тотчас закружилась от пережитого стресса.

— В Ведуны. Отвезу тебя домой, — его голос прозвучал слишком отстраненно.

— Вот Игнат рад будет, — фыркнула я, чтобы разрядить неловкую атмосферу.

Откинулась на подголовник и попыталась расслабиться. Но солнечное сплетение стало закручиваться в узел, а в горле появился ком.

— Прости его, он не так плох, как может показаться со стороны, — не глядя на меня, проговорил друид.

Сказать, что он меня удивил, — ничего не сказать. Даже ком в горле растворился, не оставив следа после такого заявления.

— Каким он кажется тебе? — пристально всмотрелась я в лицо Элиана.

— Надломленным, — лаконично ответил он и провел рукой по панели.

Машина покачнулась, поднялась над дорогой и тихонько поплыла в сторону дома. Только я подумала, что ехать нам несколько часов, как Элиан еще раз коснулся камней и меня втиснуло в сиденье с такой силой, словно мы полетели в космос.

— Олимпий Ладиславович возлагал на него большие надежды. Но когда пришла пора инициации, магия Игната оказалась слишком слабой. Это сильно подкосило и Игната, и твоего деда.

Слушать при перегрузке удавалось с трудом, но я старалась не упустить ни слова.

— Ася, будь с ним помягче.

— Не могу я пойти у него на поводу и позволить спиться…

— Не позволяй, только зелье это пока убери. Твоя магия в комбинации с ним дает нехороший побочный эффект.

Я молча кивнула, и оставшийся путь мы проделали в тишине. Я лишь прислушивалась к едва уловимой вибрации и бросала короткие взгляды в окно. Вся дорога заняла меньше получаса. Вскоре машина перешла на привычную скорость, а потом и вовсе остановилась у калитки.

— Спасибо, что поручился за меня, — наконец, произнесла я и ступила на траву. — Тогда до завтра?

— Я еще не прощаюсь, — качнул головой друид. — Обыск в твоем доме дал прелюбопытные находки. Хочу взглянуть на них своими глазами.

Мы вошли во двор, оттуда в сени и гостиную — в которой царила полная разруха и все вещи валялись вверх тормашками. А из берлоги Игната раздавался зычный умиротворенный храп.

— Мне бы его нервы, — пробормотала я себе под нос.

— Не прибедняйся, Ася, нервы у тебя стальные, — задумчиво произнес мой поручитель.

— Что ты имеешь в виду?

Конечно, отвечать в таком ключе было негоже. Но я не могла ему рассказать все как есть. Вернее, рассказать я бы могла — и тогда прощай, поручительство друида, привет, холодная и мрачная камера.

Элиан прошел на середину гостиной и потянул за кольцо на люке. С грохотом положил деревянную крышку на пол и, махнув мне рукой, принялся спускаться.

— Я вот про это, — указал он прямо перед собой.

Сойдя с лестницы, я развернулась и увидела странное светлое пятно, которое, казалось, висело в воздухе.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ася, хоть передо мной не изображай святую невинность, — вздохнул он, и напряженное молчание повисло между нами дамокловым мечом.

— Я и правда не понимаю, — пожала я плечами и, намереваясь развеять странную иллюзию, с размаха окунула в нее руку. Кожу опалило жаром, словно я пролила на себя стакан кипящего молока. — Ай!

Морщинки на лице друида разгладились, и он посмотрел на меня странным недоверчивым взглядом.

— Это защита от темной магии, — кивнул он в сторону светлого сгустка. — Ее установил твой дед совсем незадолго до своей смерти.

— И что будет, если я… — Я споткнулась о мрачный взгляд Элиана и замолчала.

Мои мозги пришли в себя, и мысли понеслись с оголтелой скоростью. Получается, не просто так Настя упала с лестницы. И Игнат здесь ни при чем. Не он столкнул ее. От этого осознания на душе стало легче. Червячок сомнения, что это дядя приложил руку к смерти Насти, съедавший меня изнутри, теперь угомонился.

— Вот здесь пасутся крупные воронки лихоцвета, — друид указал рукой в дальний угол. — Много воронок, Ася. Где сами цветы?

— Я их сожгла. На пепелище.

— Да, там были следы. Но слабые.

Он задумчиво прошелся с артефактом по периметру подпола. Долго поводил им в углу. Посмотрел по сторонам, и мне показалось, что видит он намного больше, чем говорит.

— Ты спрашивала, чего я не понимаю…

— Да, спрашивала.

— Вот этого всего я не понимаю, Ася, — он обвел рукой подпол. — Олимпий Ладиславович ставит защиту от темной магии, но ты ее проходишь. И более того, ты прячешь здесь лихоцветы. При этом за защитой, которую оставил твой дед и которую ты научилась обходить, это укрытие для них надежнее некуда. Но потом ты меняешь решение и сжигаешь их на пожарище, оставляя не подлежащие сомнению следы. Почему? Ася?

— Пожалуйста, не спрашивай, — прошептала я так тихо, что стук сердца едва не заглушил мои слова. — Я пока не могу тебе об этом рассказать.

— Мне нужны ответы, — с напором произнес он и подошел так близко, что под кожу просочился его запах и мне стало тяжело дышать.

— Дай мне время.

— Хорошо. Только не тяни. В любой момент может стать поздно. — Твердость в голосе Элиана меня насторожила.

Но рисковать я не могла. Значит, выбора у меня нет. Придется друиду потренировать свое терпение.

Глава 40

Элиан Фосс закрыл за собой подпол и ушел, а я в изнеможении опустилась на стул и прислушалась. Храпа, который звучал, когда мы пришли, больше слышно не было. Я встала и направилась в закуток дяди.

Его постель, смятая и не убранная, была пуста.

«Куда его нечистая понесла на ночь глядя?» — нахмурилась я, пытаясь понять мотивы дядиных блужданий. Наверное, проснулся от жажды и к Шурочке подался. Вот только если она ему чарку нальет, то пусть и спать уложит. А то еще не дойдет мой непутевый родственничек до дома и простудится под забором.

На самом деле, после слов друида про дядин слабый дар и неоправдавшиеся чаяния деда мне стало по-настоящему жаль Игната. И я пообещала себе, что если выберусь живой и свободной изо всех испытаний, которые меня ждут в ближайшее время, то позабочусь о нем.

Эти мысли успокоили сердце. Я прошла в свою комнату и забралась под одеяло. Так тепло и уютно мне не было никогда раньше. Стоило опустить голову на подушку, и я провалилась в глубокий сон без сновидений.