Пылающая для Древнего. Пламя (СИ) - Тит Лаура

Сколько их было, а девочка? Сколько побывало в тебе до меня? Морочит, сука, мне голову, прикидываясь такой невинной, неопытной, вздрагивает от каждого моего прикосновения к ее чувствительной плоти или груди. Превосходно играет свою роль, если бы ее не поймали, повелся бы как кретин. Но я всё знаю о тебе, Амара, я чувствовал его запах на тебе…

— Как же я хотел тебя, моя девочка, как же я долго этого ждал… — глухо хриплю ей от наслаждения в ухо, трясусь, как мальчишка, добравшийся до желаемого и обещанного ему, как изголодавшийся зверь по ее плоти. Обжигаю ее своим дыханием, спуская штаны и вынимая член, меня трясло от ее округлых обнаженных ягодиц, красных пятен от моих пальцев на ее бедрах. Моя. Хотел заклеймить ее собой, на каждом кусочке ее тела оставить свой след.

Его не будут волновать язвительные насмешки за спиной, он был проклятым ублюдком и выбрал под стать себе настоящую шлюху. Переживет как-нибудь, ему не впервой. Готов ли сдохнуть за то, что ослушался собственного брата и забрал его трофей с эшафота? Нет, мне было насрать на это совсем.

Я давно готов сдохнуть. Когда корчился от сжигаемой меня силы, когда напрашивался на смертельные раны, я орал своей смерти в лицо, но она только брезгливо от меня отворачивалась, продолжая заниматься своими делами, наслаждаясь моей нестерпимой агонией.

Когда- нибудь она все же доберется до него, вопьется в его глотку своей когтистой лапой…

Как увидел ее, больше не думал о смерти. Как больной идиот, наблюдал за ней со стороны, ловя витающий аромат ее духов в воздухе, впитывая кожей ее мимолетные взгляды. Хотелось снова дышать, делать глоток свежего воздуха, попытаться жить, дать себе шанс на просвет. Меня швыряло от ее необузданной смелости, горячей дикости, она выжигала своим ароматом мои легкие, засела в моей грудной клетке ядовитой иглой. Тащился от шлюхи, как умирающий от голода по еде.

Я больше ничего не соображал, только похоть и гнев затмевали глаза. Она словно почувствовала мое настроение, снова дернулась, замирая подо мной, будто впервые под мужским телом. Возбуждение почти мгновенно достигло предела, а распухший от возбуждения член просто болел. Я понял, что кончу, как только войду в нее, провел по ее складочкам членом и толкнулся прямо в нее. Она тут же задергалась подо мной, сильнее вдавил в пол, раздражаясь от ее лживой игры. Если бы я не знал, кто в ней побывал, поверил ей.

— Остановись!! Я прошу тебя! — всхлипывала, звала на помощь, но никто и шагу не посмеет к ней сделать. Разорву сразу. От ее криков и от себя самого стало тошно, хотел получить то, что было по праву моим! Она вся сжалась невольно, отчаянно. Я потерял терпение.

— Трэпт, расслабь бедра! — начал выходить из себя, еще немного и не смогу сдержаться от того, как сжимала мой член между своих стиснутых бедер.

— Нет, — всхлипывала она, — нет, нет, нет, — пыталась отползти, но упругая плоть уже уперлась в ее тугую дырочку, что было силы дернул ее за бедра на себя.

Вскрикнула, сжимая сильнее мою плоть своими мышцами. Зарычал от того, как тесно там было, как тяжело продвигался член в ее лоно, как бы хотел он быть ее первым. Второй толчок оказался успешным. Член скользнул в нее целиком. Толчок за толчком, вбивался в ее бедра. В нос врезался запах ее крови. Дернула задом, от этого движения сразу кончил, замирая над ее дрожащим телом, сдерживая сдавленный стон.

Снова ощутимо чувствовал ее кровь, зверь приглушенно рычит в моей голове.

Прошибло холодным потом.

Нет… его желаемое не могло стать явью… Это была бы злая насмешка судьбы, потянулся к ее бедрам. С пьянящей надеждой и пониманием своей непоправимой ошибки усилием воли заставил себя дышать глубоко и ровно. Посмотрел на свои пальцы, алые капли крови размазались по ним и по ее бедрам. Стиснул до боли зубы, руки задрожали от напряжения, а ткань затрещала. Тяжело дыша, чуть опустил голову, а после со всего размаху глухо ударил кулаком о пол. Удар за ударом пытался усмирить свой гнев.

Я был бы, сука, счастлив от такого подарка, но не сейчас, не так… не так я хотел его получить. Я чувствовал ее лютое отвращение ко мне, оно оседало терпким разочарованием в себе.

Ревность застилала глаза.

Убрал налипшие взмокшие волосы с ее лица, хотел повернуть к себе, но не решился. Боялся посмотреть ей в глаза. Вина вгрызлась в мое сердце своими гнилыми клыками.

— У тебя не было мужчины… — с горечью произношу я.

Я унизил ту, у которой готов был валяться в ногах. Поднимаюсь, хочу взять ее на руки, и отнести в свои покои, вымаливая свое прошения, но в ней словно проснулся раненый и загнанный зверь. Брыкалась, не давала подобраться к ней ближе.

— Пошел прочь! — кричит она мне, срывая голос.

Отхожу от нее, впервые не зная, что делать.

Я должен был ликовать, но привкус горечи портил вкус победы.

Будто перекрыл себе кислород. Вырвал свое заржавелое сердце и кинул в костер. Как же сейчас я себя ненавидел.

Ты не представляешь, лиана, я ненавижу себя больше, чем ты сама…

Я молча стоял и смотрел на то, что натворил с ней, зверь выл от ее боли, а моя душа рвалась в клочья…

Конец первой книги