...Или будет? (СИ) - Муратова Ульяна

— Хорошо, — понятливо кивнула она, и я порадовался, что единая не стала спорить.

Когда нужно, Аня проявляет очень разумную покладистость, невероятно ценное качество в женщине.

— Если нужны вещи, посмотри в гардеробной, — предложил я. — Или закажи что-то из столицы, только очень прошу, никуда не отправляйся одна.

— Ладно. А где мальчишки? — спросила Аня, выглядывая во двор через окно.

— Заняты, — заговорщически улыбнулся я. — Пойдём, покажу.

Мы отправились обратно на стройплощадку. Дети напилили кучу досок явно не по тем размерам, что нужно, но я лишь улыбнулся. Пока пилят дрова, они не пилят нервы мне и не разносят дом.

Я с гордостью представил Асенису всех пятерых.

— Погоди, Алекс, но ты же говорил, что у тебя только двое! — воскликнул дознаватель и хитро прищурился. — Я королевский следователь и без проблем вычислю, кто именно.

Мальчишки весело хихикали, пока он с подозрением их осматривал и даже обнюхивал.

— Очень непростая задача, — рассмеялась Аня, весело глядя на смуглых кареглазых Толю и Колю, не похожих ни на кого из семьи.

— Ага, вот этот голубоглазый явно в лею Анну, — друг ткнул пальцем в Идима, и тот зашёлся в заливистом смехе. — А вот эти двое тёмненьких точно напоминают лею Исбелу. И только вот этот, — он деловито ткнул в Лёшу, мою почти идентичную копию, — явно не твой.

Дети хохотали, как ненормальные, а Асен сделал вид, что так и не смог понять, кто из мальчишек мне родной, называл их леями Иртовильдаренами и подговорил построить на соседнем дереве второй домик, в котором он мог бы состариться.

Аня старалась не смотреть на меня, но улыбалась и не уходила. Со смехом наблюдала за театральными ужимками Асена и что-то живо обсуждала с мамой.

Вдоволь надурачившись, Асен стал выдвигать различные проектные решения для домика на дереве, например, верёвочную лестницу из окна, канат до соседнего ствола, укреплённую крышу для секретной посадки на крыларе. Все мальчишки восприняли его идеи с энтузиазмом, а я только посмеялся, когда они призвали его к ответу и заставили начать воплощать задумки в жизнь. Хорошо, что дознаватели по долгу службы ходят в немаркой форме, да и запасной петорак для Асена у меня найдётся. Спустя полчаса друг выглядел так, будто три последние годины прожил на лесопилке, но ни о чём не жалел.

К ужину домик был частично готов: пол и крыша, хоть и не могли похвастаться ровностью, были на месте, даже стояла одна из стен с окном, из которого до самой земли тянулась верёвочная лестница. На некоторые соседние деревья вели канатные дорожки, которые завтра мы планировали преобразовать в мостики.

Идея оформлялась всё четче, а мальчишки хоть устали и проголодались, но рьяно настаивали на том, чтобы вернуться и продолжить стройку сразу после ужина. Залечив все порезы, занозы и одну случайно разбитую коленку, я хотел было отправить детей мыться и переодеваться, но в этот момент нас ощутимо тряхнуло.

По земле под ногами пробежала дрожь, исполинские деревья качнуло, в доме со звоном лопнуло окно.

Я тут же оглянулся на жену, но ей ничего не угрожало. Она испуганно поднялась со стоящего на лужайке плетёного кресла и во все глаза уставилась на меня. Я протянул к ней руку, и единая молча подошла и встала рядом. Руку не взяла, но и фыркать не стала, беспомощно заозиралась.

— Что это было?

— Небольшие подземные толчки. Ничего серьёзного, — успокаивающим тоном ответил я. — Если бы нам грозила опасность, то сработали ли бы сигнальные артефакты и зазвучала бы сирена. Вернее, такой тонкий противный писк, невыносимый для ушей и побуждающий поскорее покинуть здание.

Отец кивнул, подтверждая мои слова.

— Дед говорил, что Эльогар построен с учётом всех возможных мер против землетрясений, — сказала мама.

— Господи, я всегда почему-то думала, что толчки — это когда земля ходит вверх-вниз, — заговорила единая. — А не из стороны в сторону. Ужас какой! И часто здесь случается подобное?

— Нет, последний раз серьёзное землетрясение было почти триста лет назад. Небольшие толчки случаются везде, но они не представляют опасности, — заверил Аню отец.

— Знаете, я всё же предлагаю поужинать на свежем воздухе, — улыбнулась мама. — Так всем будет спокойнее.

Никто возражать не стал. Мальчишки помогли принести стулья и кресла, слуги вынесли стол, мама дала распоряжения и скрылась в доме своего детства, чтобы проверить, что всё в порядке.

Ужинали в итоге чуть позже запланированного, и я был несказанно рад, что за столом собралась вся семья. Отец последние дни вёл себя на удивление сдержанно и душевно, видимо, чувствовал вину за все оскорбления и обвинения, что бросал в меня из-за связи с повстанцами, которой не было.

Поразительно, как мало оказалось нужно для счастья. С Аней бы ещё помириться…

Что бы там ни придумал Ферралис, я не собирался покорно принимать уготованную им судьбу. Мужчина, которому есть за что сражаться, может быть страшным противником.

Еда была подана вкуснейшая, мама расстаралась. Для Ани отдельно подали на десерт сладкое, хотя её возражений против кислых десертов я не понимал: нет ничего приятнее, чем свежая нота после плотного ужина.

— Я получил ответ от своего друга, задержитесь после ужина, — коротко проговорил отец.

Когда дети и их учителя разошлись, мы остались держать совет вместе с присоединившимися Аненами, которых обстоятельно ввели в курс дела.

— Мой друг говорит, что ненависть Ферралиса к Алексу — это новость давно минувших дней. Король не просто не жалует моего сына, но и постоянно закидывал его в самые горячие точки сражений во время войны. Но окончательно он сорвался с цепи три кинтены назад, с тех пор поднимает все архивные документы, связанные со службой Алекса, все личные дела его друзей. Но, что любопытно, дело Ситочей в перечень не попало.

— Арванис, но почему мы узнаём об этом только сейчас? — воскликнула мама.

— Всё делается очень аккуратно и медленно, этим занимаются только два помощника, остальные даже не в курсе, поэтому мой человек ничего не знал. Ещё одному секретарю поручили отыскать наёмника, специализирующегося на убийствах. Но мой источник не уверен, что это связано с нашим делом.

— Подождите-ка, но зачем ему сторонние наёмники, если у него есть специалисты по особым поручениям? — уточнил Асен.

— Потому что нельзя просто так взять и убить Иртовильдарена без каких-либо последствий. У меня есть некоторое влияние, кроме того, я неплохо осведомлён о жизни во дворце и сам по себе весомая боевая фигура. Со мной лучше не связываться в открытую, — сказал отец.

— Значит, наёмники. Нужно усилить безопасность, — начал я размышлять вслух.

— Начиная с этого момента только порталы и только в проверенные места: Кирраст, Иртовиль, Эльогар, мой дом в столице и, пожалуй, контору Тарниса. Этот его воспитанник, Айс… ух и хорош. Сам каскарр ему шепчет, когда тот колдует, такая силища, — добавил Асен. — Никаких крыларов, никаких пеших прогулок по столице.

— Подождите. А что случилось три кинтены назад? — спросила Аня и повернулась ко мне.

— Да, действительно, — задумчиво посмотрел на меня Асен.

— Мы с Ксендрой наконец пришли к соглашению. Я попросил Тарниса закончить информационную войну, а они с братом дали мне ряд о-очень полных и о-очень необратимых клятв. Получается, что она связана с Ферралисом? Но они же незнакомы. Если бы Ксендра его знала, то не упустила бы шанса стать фавориткой.

— А давайте рассуждать. Сколько попыток тебя убить она сделала? — спросил Асен.

— Пять, — виновато посмотрел я на единую, ощущая себя полнейшим гайроном.

Анен крякнул и тихо пробормотал что-то про тупоголовых желторотых капитайнов.

— И ты оставил её в живых? — взвился отец.

— Итак, пять попыток, никакого успеха, а затем клятвы, «очень полные и очень необратимые». Рискну предположить, что, совершив ещё хоть одно поползновение в твою сторону, она умрёт.

— Она, её брат и их дети, если таковые есть или появятся. Клятва на крови.