Танго нуэво - Гончарова Галина Дмитриевна
– Защита есть? – озаботился Амадо.
– Есть. Твой отец делал.
Амадо кивнул. И даже не сомневался, что Тони ему помогла. С вещами у некромантки было определенное сродство, она отлично чувствовала, что и кому подойдет.
– Если получится, постарайтесь принести какую-то частичку сеньоры… как ее?
– Наталия Марина Арандо, – машинально ответил Серхио. – Постараюсь. Если что – ношеная вещь подойдет?
– Что получится, то и принесите. Попробуем и с ее вещами, – согласился Хавьер. – Тогда сейчас, тан Кампос, я занимаюсь вами, потом в больницу и к себе в лабораторию.
– Я к сеньору Гомесу, потом буду дальше копать, – кивнул Амадо.
– Поддержу компанию. Поеду к Наталии, а дальше будет видно, – согласился Серхио.
Мэр оглядел всех смеющимися глазами и подвел начальственный вердикт:
– Работаем, таны, работаем!
А что? Надо же вдохновлять людей на трудовые подвиги?
Мерседес и сама не поняла, как согласилась позировать для портрета. Наверное, потому, что набросок, который сделал тан Мальдонадо, ей ужасно понравился. На салфетке была такая красавица…
Она в жизни не такая.
И то, что говорит тан, он, конечно, из вежливости. Но приятно ведь!
И к сеньору Агирре тан Мальдонадо ее лично проводил. И даже попросил о пятиминутной беседе. Хотел лично извиниться, чтобы Мерседес не ругали за опоздание.
Девушка поблагодарила великодушного тана и отправилась для начала к столу. Ей предстояло посмотреть свои же рисунки, только с дополнениями и исправлениями. А потом – справочники.
Да, это все не так просто. Переписать таблицы совместимости тех же камней и металлов, разобраться в особенностях огранки, знать температуры плавления…
Теория и только теория. Для начала. И только потом практика, когда мастер убедится, что ты не напортишь и не ошибешься. И сначала – под его приглядом.
Это вам не кирпичи класть, хотя и те жалко. Но кирпичей много, и стоят они всяко уж дешевле золота и бриллиантов. Ювелиру лучше не ошибаться. Или – для чего и нужно знать очень и очень многое – грамотно скрывать свои огрехи.
Мерседес уткнулась в книжки, а два мастера уединились в кабинете. Причем Гильермо Агирре смотрел на собеседника без всякой симпатии.
– Что вам угодно, тан?
Увы, сеньор Агирре очень не любил тана Мальдонадо. Не любил – и все тут.
Если копнуть глубже… Мальдонадо, конечно, был эпатажным, наглым, противным и вообще сволочью редкостной, но талант у него был недюжинным. Даже невероятным.
А вот сеньор Агирре, при всей своей добропорядочности, был ремесленником. Хорошим, умным, грамотным, но ремесленником. Кто-то летает, кто-то ходит по земле. В мире необходимы и те, и другие, но… как иногда бывает обидно лишенным крыльев!
– Ничего особенного. Я буду приходить каждый день, делать наброски. И прошу не сообщать об этом родным девушки.
– Вы не слишком многого хотите, тан?
Мальдонадо прищурился.
– Нет. Девочка – прелесть, и заслуживает, чтобы ей восхищались.
Гильермо Агирре сдвинул брови.
– Почему бы вам не попросить ее родных, пусть разрешат ей позировать?
– Потому что не разрешат, – отмахнулся Мальдонадо. – У меня нет плохих намерений, но доказывать это зашоренным идиотам я не стану. Больше времени убью, чем пользы добьюсь.
– Они не идиоты.
– Я поговорил с девочкой. Она умненькая, но это книжный ум. Ее развивали, но с жизнью она совершенно незнакома. Она либо сидела дома, либо везде ходила с мамой или папой, со слугами. Это – нормально?
– Хм-м, – таких подробностей Гильермо не знал.
– Она обычная сеньорита. Не ритана. Ее семья не из богатых и знатных. И такой подход? Чтобы девочка даже не знала, сколько на рынке осьминоги стоят? Напоминаю – не ритана!
– Я не знаю, – развел руками Гильермо. – ее бабушка не говорила.
– Она могла и не задумываться об этом. Для девочки все было в порядке, никто не жаловался, а бабушка и дедушка, надо полагать, не расспрашивали детей – настолько внимательно. Ее же не били, не ругали, не морили голодом. А клетка не душит, если ты в ней и родился.
Гильермо только вздохнул.
– Мальдонадо, я вас официально предупреждаю…
– А я еще раз повторяю – мне нужна девушка как натурщица. Вы сами на нее поглядите, Агирре. Она же великолепна!
Мальдонадо осознавал, что можно пригрозить, надавить… а зачем? Проще – договориться по-хорошему. Не всегда, но сейчас и можно, и нужно. Меньше времени потратится, да и палки в колеса вставлять не будут.
– Под присмотром, – сдался Агирре.
– Понятное дело. Вы будете учить, я рисовать. Вот и все. Может, разговаривать. Девочка будет свободнее и спокойнее…
Гильермо сдался и махнул рукой.
Ладно уж…
Все он понимал, в том числе и то, что Мальдонадо не произнес. Может, может тан организовать ему неприятности. Запросто. Так зачем нарываться?
Ладно уж.
Пусть порисует, да и убирается ко всем демонам подземелья. Потерпит мастер дней десять-пятнадцать. Главное, поговорить с самой Мерседес, чтобы та не говорила лишнего.
Мерседес встретила мастера Агирре робкой улыбкой.
– Мастер, простите, что я опоздала.
– Ничего страшного, Мерседес. Надеюсь только, впредь это не повторится.
– Так получилось, – смутилась Мерседес. – Я… тан Мальдонадо сказал, что из меня получится хорошая натурщица.
– Безусловно. Но вы сами понимаете, Мерседес, что репутация у тана Мальдонадо… сложная.
Мерседес кивнула. Имя тана гремело по всему Римату, не захочешь – услышишь.
– Поэтому все ваши сеансы будут проходить только здесь. И только в чьем-то присутствии. Вы согласны с этим?
– Да, сеньор Агирре. А…
– И вашим родным я пока ничего не скажу. Вы об этом хотели попросить?
– Да, мастер Агирре. Мне кажется, они будут против.
Не кажется. Но и запрещать мастер Агирре не собирался. Вальдес… да, он может доставить неприятности. Немного. Может быть. Потом.
А вот Мальдонадо – этот по мелочам не работает. И проблем будет много, сейчас и разнообразных. В этом мастер был уверен.
– Я никому и ничего не скажу. Но надеюсь, Мерседес, что и вы понимаете необходимость молчания.
– Да, мастер. А еще… я хотела с вами поговорить.
– О чем?
– У моей подруги есть немного жемчуга, который она хочет продать. И я тут эскиз нарисовала… может, вам понравится?
На рисунке было изображено невесомое кружево из жемчуга. Изящное, легкое, воздушное – идеальное украшение для невесты. Розетки, нити между ними, сочетание жемчужин…
– Восхитительно.
– А вот жемчуг, – выставила шкатулку Мерседес.
Мастер достал кусок белого бархата и принялся выкладывать на него жемчужины, поворачивая, оценивая цвет, форму, разделяя их по отделениям в специальной коробочке.
Проверил на подлинность, поискал дефекты.
– Восхитительно… и сколько она хочет за эту прелесть?
Цены на украшения Мерседес знала. Тереса вчера просветила, да и Феола согласилась. Вот и назвала, чуть выше рыночной. Потом немного уступила.
Мастер Агирре помялся, но согласился. Мерседес довольно улыбнулась.
В результате на руках у Феолы будет достаточно крупная сумма денег. На дом в столице, конечно, не хватит, но на мобиль – вполне. Или даже два мобиля. Впрочем, Мерседес не завидовала.
Дружба же…
И кстати, для своих жемчужин она уже тоже придумала дизайн украшения. Получится красиво – и на каждый день. Когда-нибудь она сама его сделает…
– Как умер?! – искренне удивился Амадо.
– А вот так. Умер он. И не ходите сюда больше, хозяйка дом продает, сама уехала.
Попытка слуги выставить следователя из дома закончилась предсказуемой неудачей. Амадо уперся так, что его бы и мобиль не вытащил из прихожей.
– Когда умер? Куда уехала?
– Когда-когда… – слуга попробовал заворчать, но Амадо не был настроен на потакание чужим слабостям.
– Побеседуем в участке? Через трое суток? Я имею право вас задержать.
