Притворщица (СИ) - Суворова Кира

— Почему четыре? — удивился тот. — А, ты на меня намекаешь?

— Какие уж тут намёки, — усмехнулась девушка.

— Нет, сегодня я весь твой, — поцеловал её руку мужчина. — А для этой компании, — кивнул он на Варминта и его друзей, окруживших Энвайю и в попытках услужить только мешавших ей сесть за стол, — я отдал на ночь свою спальню, там и ложе пошире, и места побольше. Так что, примешь бездомного горемыку?

— Посмотрим на твоё поведение, — погрозила пальчиком Рони.

— А если я скажу, что устроил нам с тобой удобные места в зрительном зале? — лукаво улыбнулся Кид и предвосхитил невысказанные опасения девушки: — Мы расположимся за ширмой, в тёмном уголке со всеми удобствами, с хорошо освещенной сцены нас и видно не будет.

— С какой ещё сцены? — не сразу сообразила Рончейя.

— С кровати! — продолжал шептать ей на ушко Перкид, пока гости рассаживались на прежние места.

Возбуждённые предвкушением нескучной ночи, все неожиданно быстро расправились ужином, решив забрать дижестивы в спальню, куда вскоре и перенесли лёгкие закуски и крепкие напитки, принесённые гостями. Ликёр захватил за обещанную полупрозрачную ширму Кид, придвигая своё кресло поближе к Рони:

— Вар сказал, что уже достаточно подготовил Энви, чтобы поиграть с ней втроём и одновременно.

— Как это? — удивилась девушка. — А что будет делать третий?

— О, глупышка! Мы с тобой не пробовали пока, но некоторые женщины используют почти все отверстия на своём теле. Я не любитель, но Варминт не отказывает себе и в таком удовольствии.

— Ты хочешь сказать… Нет! — округлила глаза Рончейя. — Это странно… Это очень странно и вряд ли приятно.

— Ну, пока не попробуешь… — забавлялся сменявшимися эмоциями на лице девушки Перкид.

— Ой, вряд ли я захочу это пробовать! — отшатнулась та, будто опасаясь немедленных действий со стороны мужчины.

— Не захочешь — дело твоё, я и сам не любитель, сказал уже. Так что не расстроюсь. Вот Вар, тот бы настаивал, — выдал своего кузена Кид, всё ещё опасавшийся долгих взглядов родственника на Рони, которую не готов был потерять хотя бы и из рациональных побуждений, учитывая совместное дело. — Сейчас и посмотришь со стороны, чтобы получить некоторое представление.

— Что они добавили в напитки? — поинтересовалась девушка, наблюдавшая за постепенно избавлявшимися от одежды мужчинами.

— Один из последних твоих порошков, — улыбнулся Перкид.

— Подожди, так и в прошлый раз Энвайя… — испугалась за подругу Рончейя, хоть и не была по-настоящему привязана к ней, но испытавшая что-то вроде женской солидарности.

— Нет, в прошлый раз обошлись без этого. Да и вообще, я всего пару раз давал ей попробовать особые средства, пока ты в отъезде была. Так что всё с её согласия, посмотри, она же сама забрала у Варминта его рюмку со “специями”.

— Это теперь так называют?

— Да, ещё не слышала? Всё-таки "Сарбийское блаженство", хоть и красиво звучит, но специи — на слух гораздо безобиднее, да и короче. Тем более, что большая часть специй завозится в остальные страны именно из Сарбии.

— Понятно, но если раньше обходились без порошков, то почему сегодня решили ими воспользоваться? — всё ещё хмурилась Рони.

— Ну, сама же сказала, что многовато мужчин на одну Энви. Да и мальчикам так проще расслабиться, всё-таки нам присуще соперничество, а тут придётся делиться и видеть голых мужчин слишком близко, чем это обычно бывает. Даже в банях мы настолько не приближаемся, как это им придётся сделать сейчас.

— Ох, сами себе придумали сложности, сами их теперь пытаетесь решить. Как это по-мужски! — рассмеялась наконец Рончейя.

— Да, мы не боимся трудностей и препятствий! — поддержал её Кид, тоже не удержавшись от смеха. — Тшшш… Не сбивай мальчикам настрой, могут подумать, что ты над ними смеёшься, тогда никакой порошок уже не спасёт от конфуза.

— А как же язык и пальцы? — не упустила возможности поддеть любовника девушка, напомнив окончание прошлого экзотического вечера.

— О, это для других случаев. И для самых близких женщин, — серьёзно шепнул ей в ответ Перкид. — Да ты ж посмотри на него! Пижон, музыкальную шкатулку с гаремной музыкой притащил! — восхитился кузеном мужчина.

— У вас ещё и особая музыка есть? Вот вы… эстеты!

— Ну, у тебя была масса случаев убедиться в этом, — снова поцеловал руку девушки Кид, заглянув ей в глаза и тут же повернувшись в сторону ширмы, совершенно не скрывавшей для притаившихся зрителей разворачивающееся у кровати действо.

Откуда-то сверху спустили широкие полосы прочной ткани, прикреплённой к деревянным балкам на потолке. Два полотнища обернули вокруг талии Энвайи, ещё два обмотали выше локтей подвешенной почти горизонтально над краем кровати девушки, а оставшуюся пару полос закрепили на разведённых в сторону и чуть согнутых в коленях ногах. То, что играло роль юбки, удобно перекинули через натянувшиеся под весом блондинки импровизированные стропы, оголив её до самой талии.

Черноволосый мужчина не удержался от звонкого шлепка, оставившего след на ягодице взвизгнувшей больше от неожиданности, чем от боли Энвайи:

— Красотка! — кратко похвалил он девушку.

— Грубиян, — нахмурился его белобрысый товарищ, нежно поглаживающий пострадавшую от удара покрасневшую кожу.

А потом и вовсе склонился к ней и начал выцеловывать дорожку, ведущую от пышной выпуклости к заветной впадинке, раскрытой сейчас для его губ и пальцев, быстро скользнувших во влажное от предвкушения лоно, чему способствовали и “специи”, начавшие своё действие на Энви.

Подошедший к друзьям полностью раздетый Вар держал в руках какую-то баночку, откуда зачерпывал густую маслянистую мазь.

— Это ещё зачем? — тихо поинтересовалась у Кида Рончейя.

— Чтобы легче проникать в любую лазейку, — обернулся в сторону ширмы усмехнувшийся Варминт, прекрасно расслышавший вопрос, несмотря на звучающую в комнате тихую чувственную музыку и Энвайю, вскрикивающую от ощущений, доставляемых ей блондином. — Не всякое отверстие имеет собственную смазку, но разве это может стать препятствием для удовольствия? — мужчина задержал взгляд на невидимой для него Рони, а потом повернулся к извивающейся под пальцами друга девушке.

Рончейя притихла, со смесью возбуждения и отвращения глядя, как скользкие от мази пальцы Вара вторгаются в Энви. Сперва один, потом два… И вот уже три пальца растягивают девушку, подготавливая к проникновению более крупного органа, тоже блестящего от специальной смазки и приближающегося к расширившемуся отверстию. Рони обнаружила, что невольно сжалась внизу, как будто опасаясь оказаться на месте подруги, постанывающей от удовольствия и вовсе не выглядящей напуганной.

Медленно заполняя своей твёрдой плотью блондинку, Варминт передал баночку блондину, во все глаза наблюдающему за происходящим. Тот наконец опомнился и начал торопливо избавляться от оставшейся одежды, кинув её куда-то в сторону комода. Уже раздетый брюнет протянул руку:

— Дай мне, я тоже хочу начать с этой дырочки.

Светловолосый мужчина, так и не воспользовавшийся смазкой, отдал мазь другу, а сам переместился к лицу Энвайи, вкладывая розовую блестящую маковку своего детородного органа в приоткрытый рот стонущей девушки, встав одним коленом на кровать и направляя голову Энви, помогая ей поглубже впустить в себя член.

Спустя несколько сильных толчков, от которых девушка снова начала вскрикивать, Варминт уступил место черноволосому, решившему, что предварительной подготовки уже хватило, а потому начавшему резко и до упора входить в разработанное товарищем отверстие. Энвайя выпустила изо рта импровизированный кляп, закатывая глаза и издавая громкие протяжные стоны, только подхлёстывавшие таранящего её сзади мужчину.

— Тише, тише! — вмешался в происходящее Вар. — Ты так её совсем заездишь, а нам нужно ещё как-то втроём пристроиться.

— Ладно, давайте, устраивайтесь… как дома, — захохотал довольный брюнет. — А девочка хороша! Заслужила подарок к следующему учебному году в Академии.