Юлия Сотникова - Душа пламени
Мрачно посмотрев на красующиеся на пальцах кольца, я горько усмехнулась. Надо же, сами принц и герцог надели их мне в знак клятвы, а я не рада. Невеста. Интересно, а у них здесь разрешено иметь несколько мужей или мне все же придется выбирать между женихами? Принц и герцог… Ох, и угораздило же тебя, Лирка! Глубоко вздохнув, я еще ближе прижала колени и, поежившись от холода, положила на них голову, незаметно для себя задремав.
— …нет, а я тебе говорю, что он его побил!
— Да хорош болтать, не мог этот хлюпик никого уложить, да любая баба его на раз-два сделает!
— Хочешь сказать, что я вру?
— Ладно-ладно, не распаляйся, будет тебе… Эй, смотри-ка, кто там… Мисс, с вами все в порядке?
Мгновенно проснувшись от незнакомых мужских голосов, я напряглась и всмотрелась в темноту улицы. Их было трое. Высокие, крепкие и, судя по доносившимся ароматам, не совсем трезвые.
— Эй, красавица, что ты там делаешь? — один из незнакомцев медленно двинулся ко мне, заставив вскочить на затекшие ноги. Я болезненно охнула. — Эй, что с тобой?
— Все в порядке, благодарю вас, — я постаралась говорить мягко, молясь про себя, чтобы они побыстрей убрались. Лишь теперь поняла, что сама себя загнала в ловушку, выбрав темный тупик для отдыха.
— А голосок-то неплохой, — усмехнулся еще один. — Не дело тебе, милая, на улице спать, пошли лучше с нами. Там тебе не только кров и еда, но и душевное тепло будет, — от того, каким тоном он это произнес, у меня по спине поползли мурашки.
— Благодарю вас, господа, но мне и здесь неплохо, — я медленно передвинулась чуть влево, следя, чтобы они не подошли слишком близко.
— Да ладно тебе, никогда не поверю, что холодные стены лучше наших объятий, — глумливо усмехнулся третий и быстро поравнялся с другом. — Давай, не упрямься.
— Нет, — твердо произнесла я, прекрасно понимая собственную беспомощность. Что я могла сделать этим троим? — Простите, господа, — я следила за тем, чтобы говорить вежливо, не провоцируя их и не оскорбляя, — но я вынуждена настаивать на том, чтобы остаться одной.
— А мы вынуждены настаивать, чтобы ты пошла с нами.
Один из них мгновенно оказался рядом и, схватив меня за руки, резко прижал к стене. Драйг. Поврежденное запястье полыхнуло огнем, а спина заныла, без особой нежности познакомившись с холодным камнем, и заставив вскрикнуть от боли. Я попыталась вырваться, но куда уж там, Проклятый мог удержать меня на месте всего лишь одной рукой, чем он и занимался, жадна шаря другой по моему телу.
— О, парни, да мы наткнулись на самый настоящий клад! — радостно возвестил он.
— Пусти! — я изо всех сил пнула его в голень, заставив грубо выругаться и, схватив за волосы, приблизить к себе лицо.
— Еще раз позволишь себе такое — пожалеешь, — тихо и угрожающе прорычал мужчина и впился ртом в мои губы. Я сделала единственное, что могла в этой ситуации. — Ах ты тварь!
Боль. Голова внезапно опустела и, почувствовав, как мир закружился перед глазами, я осела на руки Драйга. Да, видимо сильно он приложил меня о стену.
— Эй, Тайрон, ты что творишь? Ты что с ней сделал?!
— Эта гадина меня укусила! Голова… — возмущенно взревел Тайрон, но лезть перестал, видимо почувствовав всю прелесть отраженного удара о камень.
— Подожди… — в голосе третьего мужчины внезапно послышалась самая настоящая паника. — Посмотри на ее руки.
— Не может быть… — видимо, до них начало доходить, кого они приглашали к себе «погреться». — Но как может такая, как она шляться ночью… Миледи! Миледи, вы нас слышите? Миледи, пожалуйста, очнитесь!
— Надо отнести ее во дворец, — подал идею тот, кого назвали Тайроном.
— У тебя мозги есть? Да они нас убьют, как только узнают из-за кого она в таком состоянии! — ого, а у этого выпивалы начиналась самая настоящая истерика!
— Эта моя вина и я один приму наказание, можете возвращаться по домам, — спустя мгновение произнес Тайрон.
— Валите отсюда все, — поняв, что изнасилование отменяется, я все-таки решила подать голос. Оперлась о руку, судя по всему, Тайрона и медленно села. Ух… Голова болела невыносимо, отчего при каждом движении я буквально задыхалась. — Уйдите… все… прошу вас.
— Мы не можем оставить вас одну, миледи, — в голосе одного из мужчин послышалось облегчение.
— Благородные, блин… — презрительно скривилась я. — Миледи значит бросить не можете, а простую девушку, так… Как же меня от вас воротит.
— Это было ошибкой, миледи, — тот, у кого еще недавно была истерика, буквально взвыл от отчаяния.
А я что? Я ничего, сидела, прислонившись к стеночке, об которую меня еще недавно хорошенько приложили головой, и спокойно наблюдала за картиной: раскаяние троих ублюдков.
— Лучше бы вам побыстрей убраться отсюда, — от чистого сердца посоветовала я, — ведь сами прекрасно понимаете, что долго я одна здесь находиться не смогу. С минуты на минуту меня найдут и тогда уже вам не поздоровится.
— Но как же вы…
— Со мной все в порядке, — уверенно заявила я, надеясь, что они поверят в эту откровенную ложь и, наконец, оставят в покое. — Идите.
— Хорошо, — несколько неуверенно произнес Тайрон и, поднявшись, добавил. — Мне действительно очень жаль, миледи.
— Если правда жаль, но поклянись больше никогда не брать женщину силой, — потребовала я, прекрасно зная, как они относятся к клятвам. — Любовь отдают добровольно, ее нельзя взять принуждением. Этим ты лишь унизил бы себя и очернил ту, которой причинил боль.
— Я клянусь вам, миледи.
Вот и славно. Лишь когда они скрылись за поворотом, я смогла выдохнуть. Итак, что мы имели? В запястье пульсировала тупая боль, спина горела и я уже чувствовала как неприятно прилипла ткань к ранкам, а про голову даже думать не хотелось. Ладно еще по лицу не получила, иначе пришла бы на прием к правителю в весьма живописном виде. Но в одном эти трое были правы — оставаться ночью на улице было действительно глупо. Здесь я никак не могла себя защитить, не то, что в лесу, где можно было бы забраться на дерево, либо раздобыть острую палку. Надо выбираться отсюда.
Я уже поднялась на ноги, и направилась было прочь из этого закоулка, как тихий голос, с рычащими нотками заставил замереть на месте. Накаркала.
— Лира…
Посмотрев туда, откуда донесся голос райта, я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. Он был зол. Нет, он был в самой настоящей ярости и лишь усилием воли сдерживался, чтобы не наброситься на меня с кулаками. Ну, может и не с кулаками, но, видимо, сидеть я бы точно долго не смогла. Невольно попятилась.
— Что ты здесь делаешь, радость моя, — обманчиво ласково спросил мужчина, медленно надвигаясь на меня.
