Дж. Уорд - Клятва Крови
Охнув, Элиза резко обернулась.
Ее тетя стояла в дверях в гардеробную, и, милостивый Боже… женщина словно побывала в автокатастрофе… или, скорее всего, в аварии с участием мотоцикла, причем в роли мотоциклиста выступала она сама: ее волосы, всегда причёсанные и спускавшиеся волнами по плечам, представляли собой воронье гнездо, отросшие корни были на два тона темнее популярного в Глимере калифорнийского блонда. И вместо модного костюма от «Эскада» и «Сэнт-Джон» с жемчужной ниткой на шее и капельками — в ушах, она была одета в грязную, помятую сорочку, когда-то шелковую, сейчас же тряпка напоминала смятую салфетку.
В ее широко раскрытых глазах плескалось безумие.
Но она не смотрела на Элизу. Женщина не сводила глаз с упорядоченной одежды.
— Это сделала ты? — спросила она с дрожью в голосе.
Женщина шагнула вперед такими же нетвердыми шагами.
— Простите. — Элиза судорожно сложила бумаги в коробку и захлопнула крышку. — Я просто… не знала, чем помочь.
И да, она подслушивала — очень похвальное занятие.
— Ее вещи… — Изящная рука прикоснулась к одежде, которую развесила Элиза. — Боже, как я ненавидела ее одежду.
Элиза вернула сейф на место и поднялась с пола.
— Не стоило мне приходить сюда…
— Нет, все нормально. Ты… ты хорошо постаралась.
— Я лезу не в свое дело…
— Мы сняли для нее квартиру, потому что не могли наблюдать, как она возвращается домой после ночи. Растрепанная. Пьяная. Под наркотиками. Воняя сексом.
В голове Элизы зазвенело «SOS, SOS, помогите!». А также фраза «бойтесь своих желаний».
Она не ожидала, что они станут говорить о таком.
Костлявая рука ее тети сжала одну из мини-юбок.
— Отец считал, что изгнание станет правильной реакцией на ее своеволие. Что она поживет там, осознает свои грехи и завяжет с таким поведением. — Ее смех олицетворял сумасшествие. — Но вместо этого она пустилась во все тяжкие. Я не могла достучаться до нее. Он и вовсе не пытался. И со временем становилось лишь хуже. Ей нравилось мучить нас.
— Тетушка, может, тебе следует поговорить с дядей…
— Я ненавидела ее. — Женщина сдернула юбку с вешалки и бросила на ковер. — А после смерти стала ненавидеть только сильнее.
— Ты же не думаешь так, на самом…
— О, нет. Это я и чувствую. Она всегда была грязной шлюхой. Она получила по заслугам…
— Вы же ее мама, — выпалила Элиза. — Как вы можете говорить такое?
Ее тетя опустила руку и схватила одну из блузок, срывая, и вешалка, срикошетив, полетела ей в лицо. Но женщина не обратила на это внимание.
— Посмотри, что она сотворила с нами! Сначала мы потеряли сына, сейчас убили нашу дочь! Ее нашли всю в крови и полумертвую, на пороге убежища для жертв домашнего насилия! Как она посмела опозорить нас таким образом!
Элизе оставалось лишь смотреть на пепельно-бледное, изможденное лицо, когда ее тетя начала срывать одежду с вешалок.
Вот, откуда беспорядок… Эллисон тут не при чем. Это ее тетя раскидала вещи… и сделает это снова, прямо сейчас.
Элиза почувствовала внезапное желание расплакаться. Казалось невообразимой мысль, что социальные ожидания полностью разрушили родственные узы между матерью и дочерью.
И Элиза даже не догадывалась о расколе. До убийства Эллисон, все держалось в тайне, тетя с дядей присутствовали на всех мероприятиях, являясь в прекрасных нарядах, улыбались, создавали впечатление идеальной пары… а в это время их дочь после смерти своего брата ступила на путь саморазрушения, дюйм за дюймом, ярд за ярдом… пока разлад в семье не стал очевиден для всех домочадцев.
Для всего общества.
— Нас больше не хотят видеть, — выдавила ее тетя, скидывая все больше вешалок, бросая одежду на пол, топчась по ней голыми ногами. — Нас больше никуда не приглашают! Мы стали изгоями, и все по ее вине!
Проглотив ком, Элиза посмотрела в сторону спасительного выхода.
Она чувствовала, что ее сейчас стошнит.
— Милая, я шокировала тебя? — усмехнулась ее тетя. — Ты словно увидела призрака.
— Нет, — прошептала Элиза. — Не призрака. Я смотрю на воплощение истинного зла, которое никогда не ожидала встретить в своей семье.
Она проскочила к выходу, отталкивая ходячий труп ее тети с дороги, и бросилась прочь из комнаты Эллисон, прочь из особняка.
Оказавшись на лужайке перед домом, Элиза уперлась руками в колени… ею завладели рвотные позывы.
А потом она побежала вперед, по дорожке, не заботясь о том, что ей некуда податься.
Глава 29
Когда Бутч подал сигнал «вперед», Акс с Братом нырнули в узкий служебный проезд позади заброшенных зданий, и Акс следовал за воином, не отставая, проворно продвигаясь по одному Богу известно каким улицам.
Гребаный ад, здесь было темнее, чем он рассчитывал, хотя Акс понимал, что проблема в другом: он понятия не имел, что их ждет, и поэтому инстинктивно считал, что наличие света могло бы сыграть ему на руку.
Шум борьбы, доносившийся издалека, становился все настойчивей, как и запах пролитой крови… вампирской и лессерской.
Первый полудохлый лессер показался примерно в восьми кварталах от места, где они сошли с маршрута, и Бутч остановился всего на мгновение, чтобы достать черный кинжал из ножен, занести над головой и вонзить в грудь нежити. Акс впервые воочию наблюдал, как лессер испарился с хлопком и дымом.
Но он не стал задерживаться на этом дерьме: вероятность схлопотать пулю в лоб заставила Акса сосредоточиться на еще живых убийцах, а не тех, что отправили к Омеге.
Чуть дальше на изрытом асфальте показались черные пятна, напоминавшие разлитое масло… а затем — красные брызги на кирпичных стенах…
Раздались выстрелы.
Хлоп! Хлоп! Ра-та-та-та-та….
Они рванули вперед, удваивая скорость, пока не добрались до очередного перекрестка и завернули за угол, принимая стойку для стрельбы, Бутч смотрел вперед, Акс — в противоположную сторону.
Акс бросил быстрый взгляд через плечо… о, черт, он никогда не забудет хаос, что развернулся примерно в пятидесяти футах от них.
Рейджа окружили три лессера, у каждого из них были ножи…. И Брат сражался с ними голыми руками, несмотря на то, что на его груди висели кинжалы.
Также было очевидно, судя по крови, струящейся по левой руке, что его подстрелили как минимум раз, может, больше.
Его словно облили красной краской…
Лессер вывернул из-за угла, из-за которого только что выскочили Акс с Бутчем, и благодаря тренировкам Акс не стал тратить время на восклицания в духе «Срань Господня!», а сразу пошел в разнос, нажимая на курки пистолетов…
Заело. Оба!
— Дерьмо!
Бутч стрелял в сторону сражения, пытаясь снять лессеров и при этом не зацепить Рейджа… миссия невыполнима, учитывая, что Брат пытался сражаться, несмотря на кровотечение.
— Кинжал! — закричал Акс. — Быстро!
И, опять же, помогли тренировки. Бутч на мгновение оглянулся назад, убедился, что у Акса нет иного выхода, только ближний бой, и достал из ножен один из черных кинжалов.
— Не выделывайся! Просто сделай свое дело!
И на этом он бросил кинжал за спину, Акс поймал его в полете и бросился вперед, целясь прямо в грудь лессера.
Он не промахнулся.
Гребаное черное лезвие вошло в нужную точку, словно в закаленной стали был своеобразный прицел.
Но времени для празднования не было.
Залетная пуля, выпущенная Бутчем и срикошетившая, или же принадлежавшая двум новым убийцам, которые внезапно нарисовались в переулке, влетела Аксу в бедро, которое взорвалось от резкой боли так, будто кто-то воткнул в него раскаленную кочергу.
А потом из-за угла вывернул еще один лессер.
Нет времени на раздумья.
Акс бросился на ублюдка, завалив бездушного человека на асфальт и переворачивая его. Но ублюдок либо оказался умным, либо до чертиков хотел жить, потому что умудрился вцепиться Аксу в ногу в месте раны и сжать.
Зрение Акса тут же закоротило, его панель управления подверглась перегрузке от чрезмерного количества электрических импульсов.
Но потом он рассвирепел. Сжав рукой горло лессера, Акс посмотрел на оскаленные зубы со странными, неострыми клыками, на вытатуированную слезу под карим глазом, лохматые космы, которые не стригли как минимум месяц.
А потом занес кинжал над плечом, как это делал Бутч, и вонзил его прямо в лоб убийцы, вогнал лезвие в череп и серое вещество под костью.
Припадок. Убийца затрясся, выплясывая буги, расслабляя хватку на бедре Акса, его руки бились по асфальту так, словно он аплодировал, а ноги зашлись в имитации плавания.
Акс откатился в сторону, морщась от боли. Потом вытащил кинжал, торчащий словно флаг, над бровью лессера…
Он застрял. Не вытаскивался.
Акс вогнал кинжал так сильно, что пробил череп и воткнул конец лезвия в долбаный асфальт.
