Дарья Кузнецова - Случайные гости
— Почему? — удивился Ванька.
— Почему не нашлось, или почему этим желаю заниматься я? — насмешливо уточнил Сур.
— И то, и другое.
— Мне интересно находить сходства и различия между нами, любопытен ваш мир и культура. Что касается остальных… в виду способа нашего существования, гармония с собой и окружающим миром — едва ли не основное стремление большинства. Контакты с вашей цивилизацией нарушают это состояние. В случае прямого вооружённого столкновения реакция будет другая, приоритетом станет выживание, но пока все стараются по возможности избегать подобных встрясок.
— А остальные твои коллеги, стало быть, тоже интересуются нами, но в меньшей степени? Раз отказались от руководящей должности, — спросил Василич.
— Да, наверное.
— А, я понял! — обрадовался братец. — Вы все типа экстремалы, которым острых ощущений не хватает, а ты из всех с самой большой трещиной в коре!
Теперь уже пришла наша очередь хихикать, а местного — недоумевать. Но когда дядя пояснил, что к чему, юмор тот оценил.
А весь оставшийся долгий местный день Сур выгуливал нас по городу, показывая, что и как устроено. Физических принципов полёта местных ездовых животных и ответа на вопрос, как держится в воздухе целый город, мужчина, правда, не знал. С одной стороны, это вызывало подозрения, а с другой… для подавляющего большинства наших обывателей внепространственный прыжок космического корабля — это почти сказочная магия. И если наш проводник — психолог и историк (или даже шпион), это не обязывает его разбираться ещё и в технике. Тётя Ада тоже не знает, как функционируют её медицинские аппараты, но это не мешает ей работать!
Серебристая паутина, окутавшая город, оказалась системой «пешеходных дорожек», по которым местные жители носились туда — сюда. Не пешком; затянутые в образованную симбионтом защитную плёнку, они погружались в наполняющее тонкие прозрачные трубки вещество и переносились так от здания к зданию. Последние действительно имели форму сосулек: длинные тонкие конусы, местами достаточно неровные и оттого кажущиеся не делом человеческих рук, а творением природы.
Впрочем, может, так оно и есть? На всякий случай я решила не спрашивать, как именно здесь строят дома. А то окажется, что они тоже — живые существа, как после этого в них жить? Вот вздумает оно чихнуть. Или решит, что я ему не нравлюсь. Или внезапно заболеет чем-нибудь и сдохнет… Нет уж, я лучше буду продолжать считать их рукотворными!
Тут и там во впадинах, нишах и узлах пешеходных дорожек прятались плотные клочья облаков, и это было весьма живописное зрелище. Город вообще казался то ли ледяным, то ли хрустальным, и чем дольше я на него смотрела, тем меньше верила в его реальность.
Что касается социального устройства и правящих структур, здесь всё было просто и в целом похоже на наши реалии. Несколько планет объединялись в единое государство, правление которого состояло из представителей этих миров и специалистов различных научных направлений. Правительство каждой из планет строилось по тому же принципу, — представители городов и специалисты, — точно так же выглядела иерархия в городах.
Жизнь каждой отдельной личности тоже строилась по понятным принципам и в целом мало отличалась от привычной схемы. Получив обязательное образование, индивид признавался гражданином и самостоятельно выбирал свою дальнейшую дорогу в зависимости от личных предпочтений.
Надо думать, не обходилось без накладок и своих тонкостей, да и понятие преступности местным было знакомо (хотя Сур и постарался уйти от этой темы со словами «вам не нужно об этом беспокоиться»), но в целом система явно работала вполне прилично.
Вот чего у них не было вовсе, так это медицины. Не по причине отсталости, а за ненадобностью: благодаря симбионту человеческий организм становился гораздо крепче, а у мазуров естественный отбор происходил на стадии зародышевого развития.
Механизм размножения местных, к слову, оказался своеобразным и интересным для всех, а не только для тёти Ады.
Мазуры в природе были гермафродитами. В процессе размножения участвовали два партнёра, а их роли определялись в процессе, как у улиток. С началом же «совместного проживания» с людьми определяющим стал пол носителя.
На единственный человеческий эмбрион приходилась пара сотен зародышей мазуров, которые спокойно развивались в матке будущей матери. Постепенно слабейшие из них шли в пищу сильнейшим, и в итоге самый живучий вступал в симбиоз с человеческим ребёнком ещё в утробе. Иногда случалось так, что выживали несколько мазуров. Тогда они появлялись на свет отдельно от человека сразу взрослыми самостоятельными особями и жили на просторах мирового океана точно так же, как поколения предков. Оттуда же брали подходящего в том случае, если ребёнок вдруг рождался без симбионта.
Всё бы ничего, но когда я представила себе эти роды, мне всерьёз подурнело. Появление ребёнка на свет и так малосимпатичный процесс, а если ещё всё это происходит одновременно с «вылуплением» сгустка чёрной маслянистой субстанции… в общем, хорошо, что с завтрака до того момента, как мы дошли до этой темы, минуло достаточно времени. Иначе я рисковала с оным завтраком расстаться.
Заодно к моему облегчению выяснилось, что никакого сакрального смысла музыка не имела, просто была одним из распространённых местных развлечений. Лично Сур нежно любил её всю жизнь (наверное, наравне с женскими волосами,), а моя скрипка просто покорила его своим тонким изящным звуком: местные музыкальные инструменты здорово от неё отличались, были в основном духовыми или ударными.
В общем, хоть наш проводник и отказался отвечать на часть вопросов, оставив тем неприятный осадок, день всё равно получился насыщенный и познавательный. А самый главный вывод, который лично я вынесла из всей экскурсии, заключался в том, что полноценно устроиться в местном обществе без симбионта было попросту невозможно. Через него осуществлялась большая часть общения с окружающим миром начиная с пресловутого пользования бытовыми приборами и заканчивая платой за обед. Наличных денег здесь не существовало точно так же, как и у нас, а удостоверением личности служили именно мазуры. Так что выхода у нас оставалось два, либо удастся отсюда убраться, либо придётся влипать в чёрную гадость. Последнего отчаянно не хотелось: навязчиво преследовало ощущение, что это именно они управляют людьми и всем местным обществом. И было откровенно дико, как можно пустить кого-то в собственную голову?!
Вечером после ужина все сразу разбрелись по комнатам. За окнами уже полностью стемнело, и мысли у всех были только об одном: поскорее добраться до постели и до утра выкинуть из головы все вопросы. Правда, едва я вошла, раздался мелодичный свист — сигнал об ожидающем посетителе. И я почти не удивилась, обнаружив за дверью Сура.
