Януша Флейман - Наверное, звезды сошли с ума (СИ)
— А мне это и не нужно.
— Но… Вы мне поможете?
— Чем именно?
И он наконец-то обернулся, вглядываясь в меня. Симпатичный мужчина, весь в красном, с распущенными волосами. Все в нем смотрелось довольно необычно как для представителей этой расы.
— Расскажете о моих родственниках?
— Если ты этого хочешь, расскажу.
И кардинал направился в мою сторону. А я затаила дыхание. Из него исходила настолько сильная энергетическая волна, что меня просто приковало к месту. А он, тем временем, подошел, протянул руку и коснулся моей щеки.
— Но, нельзя — прошептала я с благоговением. — Инстинкт касания…
— На родственников не распространяется.
Он опустил руку, взял из моей ладони кулон и некоторое время пристально его разглядывал. А я стояла и пыталась осознать то, что он мне только что сообщил. То ли я не правильно поняла, то ли сошла с ума, то ли…
— Я подарил этот кулон Дилайе на совершеннолетие. Это наше родовое украшение. Оно носит название «Ярко-кровавая слеза». И она должна была передать его своей дочери. И, как я вижу, передала.
Ярко-кровавая слеза?!
Яркая кровь… Слова Первого старейшины.
Но…
— Вы — мой дед? — все никак не доходило.
Кардинал вернул украшение в мою ладонь, которая оставалось раскрытой до сих пор. Я вся была, будто застывшая статуя. Вроде бы понимала все, что мне говорят, но поверить в это не могла.
А мой предполагаемый дед снова взглянул на меня:
— Вот ты и нашла своего родственника. Что скажешь?
Что скажу?!
— Но в базе ДНК вас не было.
— Кардиналы не отдают свою кровь просто так. Я не обязан сдавать ее ради какого-то анализа.
Какого-то анализа?! Какого-то?! Кажется, во мне поднималась волна негодования.
— Вы ведь сразу узнали меня, я права?
И затаилась, сверля его взглядом.
— Можно сказать и так. Ты очень похожа на мать.
— Тогда почему другие меня не узнали?
Кардинал отвел взгляд в сторону, и я поняла, что сейчас услышу что-то совсем неприятное.
— Все думают, что Дилайя умерла, так и не родив ребенка.
Ужас от осознания того, что я прочла между строк его ответа, заставил меня захлебнуться дыханием:
— Это вы заставили всех поверить в то, что она умерла?
— Шания, людям свойственно совершать неправильные поступки.
Неправильные поступки?!
— Вы изгнали ее, а затем объявили умершей?
Его молчание говорило само за себя.
— Почему вы так обошлись со своей дочерью? — спросила сквозь слезы.
Кардинал снова подошел к окну и выглянул наружу.
— Дилайя была моей единственной дочерью. И я возлагал на нее большие надежды. В день совершеннолетия, когда я подарил ей этот кулон, она пообещала мне принять предложение эла Вайсена. И через неделю было объявлено об их помолвке.
— Эла Вайсена? — перебила я его. — Того самого эла Вайсена?
— Да, Шания. Ты с ним знакома. Именно тогда, когда я увидел вас с ним вместе, понял, что видел подобную картинку больше двадцати лет назад. Но сейчас не об этом… Случилось так, что за месяц до свадьбы на нашей планете появились инопланетные гости. Дело в том, что на манульский корабль разведчиков напали космические пираты. Наши бы погибли, если бы им на помощь не пришел самирский корабль. Манульский звездолет был сильно поврежден, поэтому наших разведчиков доставили сюда самирцы. Как потом оказалось, капитаном корабля был землянин Александр Ветров.
— Отец…
— Да, твой отец. Он был ранен, сильно разбил голову во время штурма пиратов. Прежний император, Брайсен Данн Второй, разрешил самирцам задержаться на Джерре до исцеления их капитана, хотя я был категорически против. Дилайя изучала целительство, поэтому император отправил ее лечить раненных. Самирцы пробыли здесь всего неделю, но этого времени хватило для того, чтобы моя дочь привязалась к капитану Ветрову. За час до отбытия самирцев она пришла ко мне и заявила, что отказывается от брака с Вайсеном и хочет улететь на Самиру. Я же ответил, что отрекусь от нее, если Дилайя решится на такой поступок. Даже хотел запереть ее в комнате, но дочь сказала, что наложит на себя руки. Никогда от нее такого не ожидал. Надеялся, что Дилайя одумается. Но она улетела.
Мы некоторое время молчали. Я старалась переварить услышанное, но многие моменты не хотели укладываться в голове.
— И тогда вы объявили о том, что она умерла?
— Да, через время я сказал манульцам, что посылал запрос на Самиру, чтобы разыскать дочь, но получил ответ о том, что Дилайя умерла.
Какой ужас!
— И вы никогда не пытались ее найти?
— Пытался. И даже разговаривал с ней дистанционно.
Вот как?! Мама никогда не говорила об этом!
— И что?
— Она отказалась простить меня и велела больше не беспокоить ее.
О звезды! Я даже не знала теперь, радоваться мне или нет тому, что я отыскала своего деда.
— Шания, не спеши судить меня строго, — кардинал снова повернулся ко мне. — Я был молод, только начал утверждаться на должности кардинала. Тогда мне казалось, что дочь навлекла на мою голову страшный позор, искупить который сможет лишь ее смерть. Я был кардиналом, мне была необходима безупречная репутация. Я не знал, что делать, поэтому поступил именно так.
— Но ведь вы поступили аморально, являясь при этом, Смотрителем нравственности! — бросила я обвинительным тоном.
— Да, это так.
В глазах его светился какой-то непонятный огонек. Я очень хотела верить в то, что это было раскаяние.
— Но позже вы хоть немного сожалели о своем поступке?
Кардинал отвел взгляд в сторону.
— Сожалел. Год назад снова попытался с ней связаться, но мне сообщили, что Дилайя Ветрова умерла. О тебе я не знал.
И что я теперь должна делать?! Броситься на шею своему так называемому деду? Укорять и винить его? Или постараться принять весь этот бред?
Снова посмотрела на кулон матери.
О звезды! Дайте знак!
И через мгновение мне показалось, что внутри камня что-то сверкнуло.
Обхватила себя за предплечья и опустилась в кресло.
Мы еще несколько минут молчали. Видимо каждый думал о своем. А затем кардинал снова заговорил:
— Шания, я понимаю, тебе сложно понять все, что ты узнала. Я не смог уберечь дочь, и эта вина будет лежать на мне до конца моей жизни. Но я готов сделать для тебя все, что захочешь.
— А почему же вы не признались мне сразу? Почему ждали, пока я сама приду к вам за ответами?
— Я не знал, как сообщить тебе все это. Но, поверь, в скором времени я бы обязательно сказал.
