Элизабет - Черный Город
— Ага, я…
БА-БАХ!
Лодку дико трясет. Эш бросается к штурвалу, который остался без присмотра во время борьбы, и направляет лодку обратно на курс. Когда тряска проходит, я проверяю ущерб лодки. Царапина на лакокрасочном покрытии и разбито несколько фонарей, но к счастью лодка серьезно не пострадала.
Жук берет штурвал, и мы сидим в гневном молчании, не глядя друг на друга. Я желаю, чтобы баржа стала пароходом, и мы быстрее были дома. Чем скорее я уберусь от этой дурацкой баржи и Дей, тем лучше. Я думала, что мы хорошие друзья, но если она не может порадоваться за меня и Эша, то очевидно я ошибалась. Лодка, наконец, подходит к причалу, и Жук выключает двигатель. Я собираюсь сойти на берег, когда Эш хватает меня за руку, останавливая.
— Что-то не так. Я чувствую кровь, — говорит он. Я вижу, как у него шевелятся волосы.
— Малкольм! — кричу я.
Я выпрыгиваю из лодки и устремляюсь на набережную, страх сжимает мое горло с каждым шагом. На траве лежит тело. Так много крови… так же, как у Трюфелька… так же, как у отца. Одежда Малкольма разорвана, демонстрируя отверстие в его груди. Я подавляю крик.
Его сердце вырвано.
Пара фар освещает дорогу рядом с нами, направляясь в нашу сторону. Должно быть, Стражи уже вызваны на место происшествия.
— Иди. Здесь небезопасно, — говорю я Эшу.
Эш бросает последний долгий взгляд на меня и исчезает в тени.
* * *
Вернувшись в мою спальню, Марта заворачивает меня в одеяло и крепко обнимает. Она такая мягкая и округлая, это как обнимать подушку.
— Это моя вина. Я сказала ему ждать там. Если бы я не… — Мои слова прерываются новым потоком слез.
Она гладит мои волосы, шепча утешения на ухо. Часть меня не может не возмутиться отсутствию моей матери рядом. Она переложила даже свои материнские обязанности на прислугу. Я для нее — всего лишь еще одна рутинная работа, которую нужно сделать.
— Что еще хуже, я почти чувствую облегчение, — признаюсь я. — Это мог бы быть Себастьян. Это ужасно?
Она качает головой.
- Ты заботишься о нем, и не важно, что происходит между вами двумя.
Я слышу стук в дверь, и входит Себастьян, беспокойство отражается на его красивом лице. Марта отходит в сторону, когда он притягивает меня в объятия и целует в лоб.
— Я говорил с твоей матерью. Было ошибкой позволить Малкольму сопровождать тебя сегодня; мы договорились, что я буду единственным, кто будет защищать тебя с этого момента, — говорит он.
Я ожидала этого, и сказать честно, я благодарна. Мысль, что Дарклинг по-прежнему на свободе, охотится за мной, ужасает. Я знаю, что Себастьян никогда не позволит ему причинить мне вред.
Я выпрямляюсь, вспоминая кое-что.
- Кто-то преследовал нас ранее.
— Ты уверена? — спрашивает Себастьян.
— Да, Малскольм почувствовал это. Сейчас я уверен, что это кто-то, убивший Трюффелька и преследовавший меня в музее.
Я снова расплакалась. Зачем я выходила сегодня? Я должна была вернуться в тот момент, когда Малкольм почувствовал, что что-то было не так. Я не понимаю, что происходит. Почему этот Дарклинг преследует меня? И зачем он вырывает сердца своих жертв?
— Я хочу побыть одна, — говорю я.
Как только они уходят, я хватаю с пола куртку Эша и закутываюсь в нее, позволяя слезам свободно струиться по моему лицу, больше всего на свете желая, чтобы он был здесь со мной. Я вдыхаю запах его куртки, и мое сердце трепещет.
Кровная половинка. Я его Кровная половинка.
Дверь открывается, и Полли проскальзывает в комнату. Она ложится рядом со мной и гладит мои волосы. Зигзаги ее шрамов выглядят отчетливее в лунном свете. Слезы льются сильнее при воспоминании о том, как она так же успокаивала меня в старые добрые времена, прежде чем пострадала.
— Я встретила парня, — доверяюсь я ей. — Но он Дарклинг. Я не знаю что делать. Мать убьет меня, если узнает, и после того, что случилось с отцом… Я просто чувствую себя предательницей по отношению к нему, когда хочу быть с Эшем.
— Ты не предаешь отца — ты прославляешь его. Он хотел, чтобы Дарклинги и люди были на равных. Он умер ради этого, — шепчет она в ответ.
— Но они так опасны, — отвечаю.
— Этот парень опасен? — спрашивает она.
— Он моя Кровная половинка. Он никогда не причинит мне вреда.
Я рассказываю ей о сердце Эша, как я его запустила.
- Он не похож на тех, других Дарклингов. Он добрый и благородный, и он заботится обо мне.
— Звучит, будто ты знаешь, чего хочешь, — отвечает она.
— Мне страшно, — признаюсь я.
Полли сжимает мою руку.
- Не живи в страхе. Если ты хочешь быть с ним, так будь. Будь смелой, сестренка.
Ее слова прокручиваются в моей голове. «Будь смелой». Я сделаю все возможное. Я хочу быть с Эшем, и я буду бороться за него, но глубоко внутри, я боюсь, что у нас никогда не будет счастливого будущего. Полли обнимает меня, и вскоре я засыпаю.
* * *
Я нахожусь в красной пещере. Стены вокруг меня пульсируют, и я, наконец, понимаю, почему они настолько теплые и липкие на ощупь. Эта пещера не сделана из камня; она сделана из плоти. Ужас пронизывает меня. Где я?
Ребенок с бритой головой стоит в центре пещеры, из одежды на нем только зеленый лист вокруг пояса. У его ног лежат трупы Малкольма и Трюффелька. Кровь непрерывным потоком покидает их тела, наполняя комнату, пока не достигает моих лодыжек.
— Чего ты хочешь? — кричу я.
Мальчик подносит свои руки к лицу и начинает рыдать, ужасный, пугающий звук. Он медленно поворачивается, его руки все еще скрывают лицо. Что-то ужасающе неправильно.
Я кричу, когда понимаю что это.
Там, где у мальчика должно было быть сердце — дыра.
ЭШ
Сегодня напряженный день. Я не захожу за Жуком, и он вваливается в класс после того, как звенит утренний звонок. Выглядит он хуже, чем обычно, а его нос все еще опухший после нашей вчерашней потасовки.
Он направляется к парте Дей.
— Ты чего делаешь? — со злостью шипит она.
— Присаживаюсь? — говорит он.
— Не рядом со мной, — отвечает она.
Он хмурит лоб:
— Но… вчера мы целова…
— Шшш, — говорит она, прикладывая палец к своим губам. — Ничего не изменилось. Я не могу быть с тобой. Проваливай.
Вуаля, и уши Жука опять становятся ярко розовыми. Он осматривает класс в поисках другого места. Осталось всего два свободных: одно за столом рядом с моим, с девушкой по имени Аннабель, которая выглядит так, будто её вырвет, нежели она позволит сесть ему рядом с ней, второе рядом со мной.
Он выбирает меня. Я не здороваюсь; все еще зол на то, что он назвал меня предателем. Да что он, черт возьми, вообще, знает?
