Кейт Тирнан - Призвание (народный перевод)
Что же касается любви… Я едва смогла выдержать поездку домой. Сидеть рядом с Хантером, зная, что последует дальше, было пыткой.
Мне придется порвать с ним. Я просто не смогла собраться с силами этим утром.
Все сводилось к Кьярану. Моим биологическим отцом был не хороший, добрый Ангус. Моим отцом был человек, убивший своего муирн-беата-дан. Человек, который высасывал силу и жизнь из кто знает скольких невинных людей. И если он способен на такие преступления, то, что могу совершить я, его дочь, его собственная плоть и кровь?
Я и так уже сделала столько много ошибок, которые стояли очень дорого мне и другим людям. Мое наказание ужасно. Я доверяла Кэлу, Селене, Дэвиду и Кьярану. Я сделала больно Бри, едва не убила Хантера уже дважды, и наблюдала как погиб из-за меня Кэл. Я почти оттолкнула от себя Робби. Я причинила боль своим родителям. Я подвергла жизнь Мери-Кей страшной опасности. Два с половиной месяца занятия магией, и все это время я словно хожу по минному полю.
И все из- за того, кем я была. Какой отец, такая и дочь. Я была ядом. Все, чего я касалась, оказывалось отравленным.
Я почувствовала отчаянье, когда мои сенсоры затрепетали. Хантер был рядом. Я слышала, как его потрепанная старая Хонда ехала вниз по извилистой тропинке к воде. Я подумала, что больше не могу это откладывать.
Через несколько мгновений Хантер вышел из своей машины. Он был одет в длинное, прямое темно-синие пальто, которое делало его более официальным и взрослым. Его лицо светилось в ореоле золотых волос. Я забыла, что порой казалось, будто он сделан из солнечного света.
В то время как я была наследницей тьмы.
Он осторожно подошел ко мне.
— Я не помешал?
— Отчасти, — сказала я честно. — Я пришла сюда, потому что хочу побыть одна.
— Хочешь, чтобы я уехал?
Я покачала головой. Я не хотела, чтобы он оставлял меня. Я хотела броситься в его объятия, держать его и не отпускать.
Мы смотрели друг на друга, в то время как я искала слова, чтобы сказать невозможное.
— Я хотел, чтобы ты знала, — сказал он. — Я только что получил сообщение от Киллиана. Очевидно, он подумал, что сова была послана шпионить за ним, как и мы все. Он ушел, опасаясь, что Эмирант действительно преследует его. Он все еще прячется, но я только что получил известие, что у него все хорошо.
— О, — тупо ответила я. — Это хорошо.
Зеленые глаза Хантера изучали меня.
— С Киллианом, может быть, все в порядке, — сказал он медленно. — С тобой же, с другой стороны, точно нет»
— Ты заметил, — ответила я, пытаясь говорить холоднее, чем хотела.
— Конечно, я заметил, — сказал он, смотря на меня так напряженно, как никогда не раньше. — За кого ты меня принимаешь?
Я была, как заморожена, не в силах говорить.
Он провел по моим волосам и сказал уже мягче.
— Морган, скажи, что я могу сделать? Как я могу тебе помочь?
— Я, — я затихла. Я не могла сказать этого. Было слишком больно. — Ты не можешь. — Наконец сказала я. — Никто не сможет.
Я думала о том, что я чувствовала, лежа в руках Хантера, смеясь вместе с ним, соединяя свою силу с его. Как я смогу от этого отказаться? Больше никогда не будет никого, с кем бы я чувствовала себя правильно, никого, кого я любила бы также сильно, больше никогда. Он был моей второй половинкой.
— Хорошо, — он засунул руки в карманы пальто, словно удерживая их от прикосновения ко мне. — Может быть, сейчас ты просто не готова к разговору. Может нам лучше встретиться завтра вечером?
— Нет! — я сказала более решительно, чем хотела бы.
— Почему нет?
Я снова подумала о том, что делаю больно всем, кто рядом со мной. Я дочь Кьярана, я просто не могла делать что-то другое.
— Думаю, мне нужно привыкнуть к этому, — наконец сказала я.
— Привыкнуть к чему?
— К тому, как все будет без тебя, — мой голос звучал глухо и отчужденно, как будто шел из другого тела.
— Что? — он резко, пораженно рассмеялся. — О чем ты говоришь?
Я не могла смотреть на него.
— Я должна быть одна. Я ядовита, Хантер. Я ничего не могу с собой поделать.
Хантер выдохнул, в ледяном воздухе образовалось облако пары.
— Не будь смешной. Наследие не определяет судьбу.
— В моем случае определяет. Я не могу больше быть с тобой. Мы должны расстаться.
Все. Все закончилось. Я плотно закрыла глаза вопреки боли. Это было хуже, чем то, что я испытала, будучи в руках Эмиранта. Я чувствовала себя так, словно я сама вырезала свое сердце.
— Что мы должны сделать? — Хантер тщательно контролировал свой голос. Как будто он пытался убедить себя, что ослышался.
— Я расстаюсь с тобой, — сказала я уже сильнее. Я открыла глаза, но все равно не смогла смотреть на него. Я смотрела на деревянные рейки причала под своими ногами, задаваясь вопросом, как это будет, упасть сквозь них в холодную воду. Только не заплачь, Морган. Ты не заплачешь. Я глубоко вздохнула, и сказала ту единственную вещь, котоая, я думала, могла заставить его уйти. — Я больше не люблю тебя.
— Правда? — Его голос стал подобен льду. — И когда же это случилось?
— Все… все изменилось, — я говорила это, пытаясь удержать голос. — Мне очень жаль. Я просто больше не люблю тебя.
Хантер только посмотрел на меня. Мы оба знали, что я врала.
— Послушай, — его голос звучал неровно. — Я пришел сюда сказать тебе кое-что другое. Я никогда не верил в этих муирн-беата-дан. Я думал, что это просто романтическая чепуха. Но Морган, ты моя муирн-беата-дан. Я понял это, когда думал, что потеряю тебя в Эмиранте. Я люблю тебя — полностью, абсолютно, навсегда. Знай это.
О, Бог! Это так ранило, эти слова, которых я так долго ждала, слова, которые должны были сделать меня счастливой. А все, о чем я могла думать, это: Не говори мне этого сейчас. Пожалуйста. Ты не можешь меня любить.
— Посмотри на меня, черт возьми! — сейчас Хантер был в нескольких дюймах от меня. — Посмотри на меня и скажи мне, что хочешь расстаться.
Я подняла глаза к нему и увидела боль, скорбь, растерянность и… любовь. Никто больше снова не посмотрит на меня с такой большой любовью. Я сморгнула слезы.
— Мы должны расстаться.
— О, Морган, — сказал он. Тогда он сделал последней шаг ко мне, и наши руки соприкоснулись друг с другом. Он держал меня, пока я плакала, и я чувствовала удары наших сердец.
— Я люблю тебя, — сказал он снова, что заставило меня плакать еще сильнее.
Я не знаю, как долго мы так вместе стояли. Когда мы, наконец, отошли друг от друга, передняя сторона его шерстяного пальто пропиталась слезами.
— Мне надо идти, — сказала я ему. — Не звони мне.
