Джоди Мидоуз - Воплощенная
— Я беспокоюсь за него. Он ведет себя как обычно только во время музыкальных занятий и практики. Он стонет во сне, и так может длиться пол ночи. Один раз я встала, чтобы проверить как он, но стоило мне подойти к его двери, как в комнате включился свет и он пошел в ванную. Я подождала его, но он не вышел. По крайней мере, он перестал тайком выбираться из дома каждую ночь, но я подозреваю, что дело в его самочувствии, а не в... той причине, из-за которой он начал это все.
Сайн склонила голову, и мы вышли из библиотеки.
— И ты хочешь узнать, как это исправить?
— Я хочу... — я туже затянула шарф на шее и нахмурилась, глядя в темноту, — сделать хоть что-нибудь. Помочь ему. Он мне помогал.
Ее улыбка стала задумчивой.
— В конце концов, он с этим разберется. Сосредоточься на учебе. Он бы не хотел, чтобы ты отвлекалась, особенно учитывая, что твой первый отчет о прогрессе будет на следующей неделе.
Отчеты о моем прогрессе были последним, о чем я беспокоилась.
— Что с ним случилось? Что-то связанное с драконами?
— Ана, если не хочешь спрашивать у него, то просмотри дневники. Посмотри, чем они заканчиваются.
Ее тон оставался ровным, но я услышала предупреждение в голосе. Она всегда старалась быть милой, но на этот раз я ее расстроила. Я крутила свой фонарик, пока не появился луч света, освещающий дорогу возле дверей библиотеки.
— Я собираюсь помочь ему. Как-нибудь. Все, кто думают, что отчет о прогрессе более важен, могут лизнуть подошву моей обувки.
Сайн скривилась от моих грубых слов.
— Ты научилась этому у Стэф, не так ли?
— Я просто пыталась соответствовать указаниям Совета об учебе. — От морозного воздуха мое дыхание превратилось в пар. — Мне нравиться учиться чему-то новому. Я бы, наверное, все равно спросила, не зависимо от инструкций Совета. Но я просто одна бездушная. Единственная. Какое для вас имеет значение, если я знаю лучшее время для выращивания риса? Что такого я могу сделать, что Совет так боится и пытается держать меня постоянно занятой?
Она просто смотрела на меня, закутанная в броню из пальто с капюшоном.
— Комендантский час. Нам лучше поспешить.
Я сморгнула слезы разочарования, которые грозились замерзнуть прямо на моих ресницах, развернулась к Южной Авеню и пошла так быстро, как только могла. Сэм пару раз водил меня по более короткой дороге, но она включала в себя много поворотов и незнакомых тропинок, рядом с чужими домами. Возможно, я не должна была быть столь суровой к Сайн, но вновь обдумав свои слова, я поняла, что в них был смысл.
Боялись ли они меня?
Я попыталась представить, чтобы сказал Сэм, если бы был в нормальном настроении.
Жители Сердца были... такими же... как и все эти пять тысяч лет. Они давно знали друг друга и могли более или менее предугадать свои действия в определенных ситуациях.
Но я была новенькой. Незнакомой. Меня прятали в течение восемнадцати лет, и им не приходилось задумываться о моем существовании, но теперь я вернулась, с собственным мнением и размышлениями.
Что мне делать?
Прямо сейчас, я просто хотела бы помочь Сэму. И, в день маскарада, я хочу стать невидимкой. Пару часов, когда никто не будет знать, кто я, судить меня и смотреть, не разрушу ли я все случаем.
Я считала тропинки, пока не нашла ту, которая ведет к дому Сэма. Свет от фонарика не освещал ничего необычного, только пар от моего дыхания и несколько, спиралью падающих, снежинок. Я вздрогнула от шелеста деревьев, будто готовящихся укрыться одеялом. Мои новые туфли выстукивали ритм по каменной дорожке: раз, два, раз, два.
Позади послышалось три, четыре, которые явно пытались скрыть, но поскольку весь город утих в ожидании снег, каждый звук отдавался гулом. Наверное, это не имело значение, просто кто-то шел домой, но когда я оглянулась через плечо, я никого не увидела, даже тени человека.
Темнота уплотнилась, стала такой же, как тишина вокруг. Если я освещу фонариком обратную дорогу, то они поймут, что я что-то заподозрила. Я чуть так и не поступила, готовая прокричать кому бы там ни было, чтобы перестали следовать за мной, но я вспомнила о встрече с Ли на рынке и ледяной страх прокрался внутрь меня.
Движимая страхом, я пошла быстрее, закрыв шарфом лицо, чтобы морозный воздух не раздражал горло. Шаги преследовали меня всю дорогу до тропинки к дому Сэма, и к тому времени мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, забрав с собой всю слабость.
Я развернулась и осветила фонариком улицу, но тонкий луч света нашел только пыльную завесу из снежинок и темноты. Что-то мелькнуло на обочине, но я двигалась слишком медленно, чтобы увидеть, был ли это человек или просто олень. Но нет, я определенно слышала чьи-то шаги.
Я смотрела туда, где хвоя все еще качалась кому-то вслед, но ничего не случилось. Пару минут я просто стояла посреди дороги и решала, стоит ли пойти за своим преследователем.
Видение, как кто-то выпрыгивает мне на встречу, заставило меня замереть на месте. Последовать за каким-то незнакомцем в темноту, холод и почти снегопад — не очень хорошая идея. Это было бы чрезвычайно глупо.
Еще с минуту я прислушивалась, ожидая других звуков, кроме собственного дыхания и сердцебиения, а затем кинулась по оставшемуся пути так быстро, как только могла, мысленно повторяя, что глупо было бы бежать за преследователем. А вот убегать от него — умно. Спасаться как мышка, с позади крадущейся кошкой, было умным, но определенно не храбрым поступком. Я ненавидела себя за то, что позволяю кому-то так с собой обращаться.
Когда я подошла ко входу в дом, мое дыхание замедлилось. Последнее, в чем сейчас нуждался Сэм, это беспокоиться о том, что я шарахаюсь от каждого звука, напуганная чьими-то шагами в темноте.
Шаги, которые ничего мне не сделали.
Я напрягла все свои чувства, на случай если замечу что-то необычное, и прошла по снежной тропинке, ведущей в дом.
Гостиная вовсе потемнела, когда я аккуратно прикрыла за собой дверь, стараясь не быть слишком шумной. Я выключила фонарик и положила его на стол, а затем закрыла глаза, давая им привыкнуть к темноте перед тем, как дальше двигаться по комнате. Если кто-то и следовал за мной — то уже перестал.
И с Сэмом я в безопасности... хотя, может не в конкретно данный момент. Он лежал на диване, одна рука свисала, на полу лежала книга, вторая покоилась у него на груди, которая поднималась и опускалась с глубокими, умиротворенными вздохами. Я даже не старалась побороть свое облегчение, быстро пересекая комнату и присаживаясь рядом с ним.
Когда он повернул ко мне лицо, улыбнулся, и пробормотал «А я тебя ждал.», я рискнула понадеется, что он вновь станет самим собой.
