Рэйчел Кейн - Танец мертвых девушек
— Шейн, — сказала она. — Вот почему твой папа захотел связаться со мной?
— Ну да. Послушай, мне не нравится Шейн, это не секрет. Но в мои намерения никогда не входило, чтобы его сестра погибла в огне. Просто глупая школьная шалость, понимаешь? Ничего особенного.
— Ничего особенного? — Из всего, что Моника когда-либо говорила — а она иногда выдавала потрясающие вещи — это было хуже всего. — Ничего особенного? Девочка умерла и ты разрушила целую семью! Ты что, не понимаешь? Мама Шейна...
— Это не моя вина! — Щеки Моники внезапно вспыхнули.
Не привыкла, чтобы ее обвиняли, поняла Клер; может, никто никогда и не делал этого — кроме Шейна. — Пусть она вспомнила, да, но держала бы рот на замке, и все обошлось бы! А Алиса... это просто несчастный случай.
— Да, — сказала Клер. — Уверена, это все меняет в лучшую сторону. — Она чувствовала себя усталой и грязной, несмотря на то, что поспала и приняла душ. Пол в фургоне был замусорен. — Какого черта хочет от меня твой отец?
Моника несколько мгновений пристально смотрела на нее.
— Он не думает, что Брендона убил Шейн.
— Шутишь?
— Нет. По его мнению, это сделал отец Шейна. — Идеально напомаженные губы Моники искривила улыбка. — Он хочет, чтобы ты сказала об этом отцу Шейна и посмотрела, как тот среагирует. Потому что если он хоть в какой-то степени чувствует себя отцом, то не останется в стороне и не допустит, чтобы его малыш сгорел вместо него.
— Значит, он хочет, чтобы я поговорила с отцом Шейна? В смысле, мэр готов заключить сделку?
— Жизнь Шейна за жизнь его отца, — ответила Моника. — Ни один настоящий отец не устоит перед таким предложением. Вообще-то на Шейна папе плевать, просто он хочет, чтобы все закончилось. Как можно быстрее.
У Клер возникло жуткое ощущение внутри — будто она наглоталась земляных червей.
— Не верю! Они ни за что не отпустят Шейна!
Конечно нет, пока слово Оливера что-нибудь да значит.
— Я просто передаю сообщение. — Моника пожала плечами. — Ты можешь наговорить Фрэнку, что тебе в голову взбредет, а можешь действовать по-умному и сказать что-нибудь такое, что заставит его объявиться. Сечешь? Защита Амелии не безгранична, тебе все еще можно причинить вред. Джина с удовольствием сделает это, и знаешь, как ее накажут? Шлепнут по руке.
— И подумай о своей подруге, полностью предоставленной самой себе. — Влажная улыбка Джины точно отдавала безумием. — В этом городе с девушками, предоставленными самим себе, может всякое случиться. В том числе и очень скверное.
— Ну, Ева-то это должна знать, — добавила Моника. — Учитывая, какой у нее братец.
Внезапно фургон ударился о что-то вроде железнодорожного пути, и Клер с силой стукнулась многострадальной головой о металлическую стену фургона; теперь еще и затылок заломило.
— Ну, ты поняла, что делать, — сказала Моника. — Отправляйся к старику Коллинзу. Убеди его сменять себя на сынка. А иначе ты по-настоящему прочувствуешь, насколько недружелюбен может быть Морганвилль.
Клер промолчала. Если бы она сказала, что думала, ей бы наверняка пришел конец; накажут за это Джину с Моникой или нет... какая, в сущности, разница? В конце концов она просто коротко кивнула.
— Домой, Джен! — крикнула Моника. Дженнифер знаком показала, что поняла, и свернула за угол.
Клер удалось выглянуть наружу, но она не узнала улицу. Хотя... это где-то неподалеку от кампуса. Справа виднелась колокольня, возвышающаяся рядом с Университетским центром.
Внезапно Дженнифер резко затормозила, но Клер успела вцепиться в поручень. Монике повезло меньше; крича и ругаясь, она шлепнулась на пол.
— Проклятье! Что за черт, Джен? Ты что, манекены везешь?
Дженнифер не отвечала; она медленно подняла руки над головой, словно собираясь сдаваться.
Дверь за спиной Клер заскользила в сторону, ее схватили за шиворот и вытащили на солнечный свет.
«Не вампир», — подумала она.
Однако это мало утешало, потому что мимо нее внутрь фургона протянулась мускулистая рука, сжимающая обрез. Клер узнала синюю татуировку на предплечье и тыльной стороне ладони.
Это был один из байкеров.
Оглянувшись, она увидела еще троих: все вооружены и держат на прицеле фургон. А потом появился отец Шейна, вот так запросто, будто все вампиры в городе и не разыскивали его ночь напролет. Он даже выглядел отдохнувшим.
— Моника Моррелл, — приказал он, — спускайся!
Моника замерла на месте, вцепившись в висячую кожаную петлю. Посмотрела на пистолеты, на Джину, с поднятыми руками стоящую на коленях, после чего обратила беспомощный взгляд на Клер. Она была сильно напугана. Моника — хорошенькая, непредсказуемая, безумная Моника — тряслась от страха.
— Мой отец...
— О нем поговорим позже, — сказал Фрэнк, — а сейчас спускайся, Моника. Не заставляй вытаскивать тебя.
Она отступила еще дальше в глубину фургона. Фрэнк Коллинз усмехнулся и сделал двум байкерам знак лезть внутрь. Один за волосы вышвырнул Джину на улицу. Другой схватил вырывающуюся, плюющуюся Монику и наручниками приковал ее к поручню в дальней части фургона. От удивления она прекратила сопротивляться.
— Но...
— Я знал, что ты сделаешь прямо противоположное тому, что я велю, — сказал Фрэнк. — Самый простой способ заставить тебя остаться в фургоне — приказать вылезти из него. — Он открыл дверцу со стороны водителя и приставил пистолет к голове Дженнифер. — Ты нам не нужна. Вон!
Она подчинилась, быстро, не опуская рук. Фрэнк толкнул ее в сторону байкеров, где Джен села рядом с Джиной на обочину и обняла ее. Забавно. Клер никогда не воспринимала этих двух как самостоятельных личностей, только как прихлебателей Моники. Однако сейчас казалось, что их и вправду связывает дружба. И конечно, обе были напуганы.
— Ты... — Отец Шейна в упор посмотрел на Клер. — Полезай обратно.
— Но…
Один из байкеров приставил к ее голове пистолет. Она забралась в фургон и села в кресло, откуда недавно упала Моника. Фрэнк тоже залез внутрь, а вслед за ним и вся шайка потных байкеров. Один устроился за рулем, и фургон тронулся с места.
Все в целом заняло не больше минуты. В Морганвилле, да еще в этот час, никто, скорее всего, ничего не заметил. Улицы были почти пусты.
Клер посмотрела на стоящую в дальней части фургона Монику и впервые подумала, что понимает ее чувства — потому что сама ощущала то же самое.
Плохо дело.
Пока фургон ехал, сворачивая то вправо, то влево, Клер пыталась придумать, как добраться до мобильника, лежащего в кармане джинсов. Телефон Евы она выронила в машине, когда Моника стукнула ее головой о приборную доску. Наконец ей удалось с небрежным видом засунуть руку в карман и прикоснуться к металлическому корпусу.
