Рэйчел Кейн - Фактор холода
Я чувствовала себя невредимой.
Я открыла глаза и увидела прекрасное, напряженное лицо Дэвида, его темно-коричневые глаза, горящие раскаленной медью, когда он смотрел на меня.
– Тебя нельзя оставить ни на минуту, – произнес он, и его губы растянулись в улыбку. – Мне нравится твое платье.
Ветер прекратился. Электричество перестало трещать и искриться.
Все остановилось.
Включая и меня, ибо я погрузилась в полную темноту.
Глава 7
Я знала, что это сон, потому что Дэвид не мог находиться рядом по определению. Сон это или нет, но я была счастлива видеть его. Я проснулась в чьих-то объятиях, баюкающих меня, на крепкой, мускулистой груди. Я улыбнулась и прижалась крепче, не желая открыть глаза и осознать, что все это не наяву.
Нежная рука ласкала мои волосы, потом коснулась щеки, провела по линии скулы.
– Ты уже проснулась, – сказал он.
Скорее всего, нет, поскольку мне слышался голос Дэвида. Теплый и нежный, как и его прикосновения, воспламеняющие все мое тело как огонь. Я оставалась безвольна, расслаблена и видела сон.
А потом его рука коснулась синяка, который отозвался во мне яркой вспышкой боли, и я осознала, что вовсе не сплю. И синяки эти существовали наяву, а не во сне. Теперь, когда я вернулась обратно в реальный мир, я ощутила, как чудовищно болит все мое тело. Острая, словно стекло, боль. Словно меня протащило через лесопилку головой вперед.
Я открыла глаза и подняла взгляд.
Глаза цвета теплой меди уставились на меня, наполовину спрятанные за круглыми очками.
Дэвид сидел на кровати, прислонившись спиной к стене. Я лежала у него на руках. Я потянулась, чтобы коснуться его. На ощупь его рубашка из хлопка казалась вполне реальной. Как и тепло, исходившее от него.
Его улыбка исчезла, когда он озабоченно глянул на меня.
– Джо?
Я моргнула. Он словно раздвоился. Я видела двух Дэвидов сразу. Попытавшись коснуться его, я уперлась пальцами в стену.
– Черт побери!
У него были большие чувственные руки, и сейчас одна из них нащупала на моем затылке огромную шишку размером с куриное яйцо. Слова, последовавшие за этим, были произнесены не на английском, но об их значении было легко догадаться. Дэвид был очень зол. Весьма зол.
– Что произошло?
Все было словно в тумане. Я придвинулась к Дэвиду поближе. Если это и был сон, то я желала, чтобы он заменил хотя бы один день реальной жизни.
– Тебе не следует быть здесь.
– Да, и тебе не следует быть здесь, – мрачно повторил он.
Я попыталась еще раз.
– Тебе не следует быть здесь.
– А, ты про это. – Он бережно убрал волосы с моего лица. – Долгая история.
– Не могу уснуть. – Я лукавила. Мои веки набухли, а тело словно опьянело от его жара.
Единственным спасением от пульсирующей головной боли мог стать здоровый сон, и мне начинала нравиться эта идея.
– Расскажи. Я оставила тебя с Мэрион…
Он поцеловал меня в лоб, улыбаясь при этом.
– Давным-давно жил один джинн…
– Без шуток.
– Я не думал, что ты шутишь…
Внезапно я вспомнила то, от чего вскочила и, сев на и ропати, обхватила свою ноющую головушку, пытаясь облегчить страдания. Я яростно глядела на него через свисающие на лицо и, черт их побери, вьющиеся волосы.
– Ты! Ты…
Он наблюдал за мной, между бровями залегла тревожная морщинка. Участливый взгляд, но отнюдь не виноватый. Я слезла с его рук и поползла к краю кровати, чтобы присесть на краешке. Он тоже сел, вытянув руки. Должна признать, я сильно разозлилась.
– Ты! – повторила я, сглотнув наплывающий приступ тошноты, так как мир все еще продолжал вертеться передо мной. – Ублюдок! Я знаю, что ты сделал!
Морщинка на его лбу немного углубилась.
– Что конкретно я натворил?
– Ты и Льюис… задумали все это. Та ночь, когда ты бросил меня в гостинице. – Меня внезапно осенило. – Ты знал, что Джонатан не выпустит нас двоих. И поэтому ты позволил им разъединить нас.
Теперь он выглядел слегка виноватым. Морщинка не исчезала с его лба.
– Джо, успокойся. У тебя травма головы.
– Травма головы?! Я залетела от тебя!
Его самодовольные слова просто подбросили меня с кровати. Стоя и покачиваясь, я пыталась сфокусироваться на его раздвоенном изображении.
– Что! Нечего сказать?
– Присядь.
– Пошел ты! Я беременна!
– Присядь, пока ты не… – Он резко бросился ко мне.
Я не сознавала, что падаю, пока не очутилась в его руках, зависнув в нескольких сантиметрах над землей.
– …упала.
– Извини, – промямлила я. В глазах кипели слезы. – Нет, сначала ты извинись.
Мир снова поплыл вокруг меня, и я закрыла глаза, чтобы остановить головокружение.
Кто-то поднял меня и бережно опустил на мягкий диван, прикрыв одеялом. Я почувствовала тепло его руки на моей щеке и открыла глаза. Он наклонился надо мной, оказавшись достаточно близко для поцелуя. Его губы были полуоткрыты, словно он собирался что-то сказать. Потом он сократил дистанцию между нами, и его губы коснулись моих. Я словно растворилась в них, и, несмотря на то, что моя голова гудела, будто ею поиграли в футбол, мне ничего не оставалось, как поцеловать его в ответ. С жадностью.
– Я должен был защитить тебя. Я люблю тебя, – прошептал он. – Я буду оберегать тебя. А теперь спи.
И словно к его поцелую был подмешан опиум, я провалилась в глубокий сон.
Я проснулась. Мертвая тишина и холодная постель. Головная боль наполовину прошла, а синяки теперь тупо ныли. Дэвида не было видно, но кто-то оставил телевизор включенным на гостиничном информационном канале новостей. Очевидно, главной новостью стала странная буря, пронесшаяся по вестибюлю гостиницы и вызвавшая несколько коротких замыканий в электрической цепи. По телевизору сообщили, что сейчас все в норме и беспокоиться не о чем.
Человеческая раса имеет огромную, бесконечную способность к усовершенствованию. Она всегда служила Хранителям…
Я попыталась встать и ойкнула от резкой боли в плече.
– Полегче, – донесся до меня слегка грубоватый мужской тенор, идущий откуда-то справа, со стороны пылающего в окне заката. – У тебя перелом ключицы, не говоря о сплошном синяке, который ты называешь своей головой.
Это был Куин. Я хотела спросить его о Дэвиде, но что-то остановило меня. Все это могло мне привидеться. Куин мог оказаться тем, кто подхватил меня в вестибюле и принес сюда. В любом случае я не собиралась доставлять ему удовольствие и ныть по поводу моего любовника-джинна.
Куин сел на кровать рядом со мной. Когда я приподняла голову, он наклонился надо мной, пристально глядя на меня. Он повернул мою голову и обследовал синяк на затылке уверенными движениями. Я охнула.
