Варвар Лорен (ЛП) - Диксон Руби

Я добираюсь до вершины, еще раз осматриваю небо в поисках опасности, а затем выпрямляюсь. Здесь, наверху, дует сильный ветерок, внизу шелестят верхушки деревьев. Думаю, это одно из самых высоких мест, оставшихся на острове, и это хорошее место, чтобы оценить наше путешествие. Я отодвигаю камень, на котором лежит скрученный кусочек бумажной коры, который я оставила здесь вчера. Не знаю, является ли мой «телескоп» чем-то большим, чем просто трубой для просмотра, но я чувствую, что это все равно помогает зрению. Я сажусь на камень и изучаю воду в свою подзорную трубу из коры.

Это очень далеко, но я уверена, что вижу какие-то горы. Может быть, я узнаю не конкретные горы, но я помню, что там были горы. Этого достаточно. Это значит, что есть земля, и я не могу представить, что мы с Мари так далеко отклонились от курса. Думаю, я бы проснулась, не так ли? Последнее, что я помню, это как Марисоль вытаскивает меня из воды в плавучую капсулу, а потом ничего. Не думаю, что я бы спала несколько дней, так что обратный путь на ту сторону займет меньше дня.

Это должны быть те горы.

Надеюсь.

Боже, пожалуйста, позволь мне не ошибаться. Я знаю, что теперь, когда есть вошь, зрение улучшилось. Я могу видеть действительно на большие расстояния, но даже я не уверена, насколько далеко отсюда эта земля. Это всего лишь цветное пятно на фоне бесконечной зеленой океанской воды. Но земля должна быть где-то совсем рядом. Иначе это бессмысленно. Я вздыхаю и опускаю свой телескоп, немного расстроенная. Если бы я могла видеть чуть дальше…

В поле зрения над головой появляется тень.

За последние несколько недель я повидала достаточно птиц, чтобы знать, какую опасность они представляют. Сердце колотится, я падаю на колени и быстро заползаю под ближайший папоротник, тяжело дыша. Мои руки и колени исцарапаны, но это не имеет значения. Если эта тварь увидит меня…

Но тень проплывает над головой и продолжает движение. Она не останавливается. Я жду в полной тишине и смотрю, как эта штука улетает в далекие небеса. Она направляется к тем горам. Это только подтверждает мое подозрение, что в них по крайней мере что-то есть. Я подумаю над этим позже. По одному вопросу за раз.

Я смотрю, как она улетает, и, к своему удивлению, вижу вторую. Еще одна птица. К ней присоединяется третья.

Это… странно.

Кроме того первого дня на пляже, мы никогда не видели больше одного за один раз. Большую часть времени, как мне сказали, они охотятся в одиночку. Втроем это кажется очень, очень странным. У меня мурашки по коже от осознания того, что к ним присоединилась еще одна.

Кажется, все небо заполнено ими.

Что происходит?

— Л’рен! — рядом ревет К'тар. — Л’рен? ОТВЕЧАЙ!

Я слышу ужас в его голосе. Он тоже их видела.

— Я здесь, — отвечаю я. — На вершине утеса!

Я еще не знаю всех этих слов на его языке, но он может идти по звуку моего голоса. Я не выйду из-под кустов, пока не буду уверена, что это безопасно.

Я собираю колючки со своих ладоней и наблюдаю за флотом небесных когтей в мутном небе. Я, конечно, здесь всего месяц, так что, может быть, это нормально, но мне это кажется пугающим. Что могло заставить так много крупных хищников подняться и покинуть свои угодья?

Конечно, в тот момент, когда эта мысль приходит мне в голову, земля начинает трястись.

Я сдерживаю крик, подступающий к горлу. Только не снова.

Я закрываю глаза и прижимаю колени к груди, ожидая, когда земля перестанет дрожать. Каждое землетрясение наводит на меня ужас. Я не могу игнорировать их, как это делают другие, хотя изо всех сил стараюсь притворяться, что не схожу с ума, когда это происходит. Они случаются чаще, чем мы едим, и все же я не могу сидеть сложа руки и делать вид, что земля не дрожит. Мы не сидим на остатках действующего вулкана, и именно поэтому мы живем на райском острове посреди планеты айсбергов. Однако каждое землетрясение никогда не длится долго. Я всегда готовлюсь, ожидая, что это будет «тот самый», но этого никогда не происходит. Мир содрогается на мгновение или два, а затем замирает.

До сегодняшнего дня. Он дрожит, и я отсчитываю секунды. Одна. Две. Пять. Десять. Одиннадцать, прежде чем он останавливается. Затем все начинается снова, почти сразу. Это длится пять секунд. Третий подземный толчок происходит сразу за ним, а затем мир снова замирает.

Здесь так тихо, что я слышу, как болезненно громко стучит сердце в груди. Слишком много землетрясений за слишком короткий период. Что-то не так.

— Л’рен, — зовет К'тар, и я выбираюсь из-под кустов и бросаюсь в его объятия. Я крепко обнимаю его за шею, и когда наконец могу перевести дыхание, указываю на небо с улетающими птицами.

— Смотри!

Он кивает с мрачным выражением лица.

— Они уходят.

Мой инопланетянин звучит слишком спокойно, и я качаю головой.

— Ты не понимаешь. Они убегают. Они все убегают из этого места! Нам тоже нужно уходить!

Словно в подтверждение моих слов, земля снова содрогается от очередного быстрого толчка. К'тар бросает на меня мрачный взгляд и кивает.

— Мы уходим.

Слава богу. Наконец-то мы убираемся из этого места.

Глава 19

К'ТАР

Я не трачу время впустую, спрашивая свою пару, может ли она спуститься со скал. Времени нет. Земля под нашими ногами содрогается, а над головой из джунглей в большом количестве вылетают небесные когти. Они знают то, чего не знаем мы, и, как и пытался предупредить нас моя Л'рен, Великая Дымящаяся Гора не мертва.

Я думаю о давних временах, о том, как горел мир, небеса наполнялись дымом, а воздух забивался пеплом. Я помню, что он был таким густым, что мы несколько оборотов лун плевались и плакали серым, и он покрывал нас как вторая кожа. Я помню, что мой камуфляж был цвета пепла так долго, что, когда я снова стал синим, это удивило. Я помню увядающие и умирающие деревья и сезон голода.

Но больше всего я помню смерти. Погибло так много людей. Мои родители. Брат моего отца и его котята. Наша семья за одно мгновение превратилась из семи в одного. То же самое с Теневым котом и Высоким Рогом. Я помню клан Длиннохвостых, который решил никого не посылать на соревнование охотников в тот день. Никто не выжил.

Мы должны уйти, пока это не случилось вновь.

Я перекидываю Л'рен через плечо и спускаюсь по склону со всей скоростью, на которую способны мои руки. На этот раз она не протестует и не требует идти самостоятельно. Я спускаюсь, и мы мчимся вперед, встречая остальных на пляже.

— Мы не должны больше ждать, — говорит Р'Джаал, бросаясь мне навстречу.

В руках у него рюкзак, и он машет М'току. Я вижу, как клан Теневых Котов тащит плоты к воде, а Дж'шел пробегает мимо с узлами припасов в руках. Где-то в одной из хижин расстроенно воет З'Рен. Хаос.

Я киваю Р'Джаалу, который, кажется, единственный сохраняет спокойствие, как и я.

— Я помогу тем, кто не в состоянии добраться до плотов самостоятельно. Убедись, что припасы равномерно распределены между всеми тремя племенами.

Он выглядит так, словно собирается опротестовать мой приказ. Р’Джаал не любит подчиняться мне, но сдерживает протест и кивает.

Моя пара выскальзывает из объятий.

— З’рен, — говорит она мне. — Нд збрт рбнк.

Я киваю.

— Ты заберешь З'рена. Я заберу Т’чая.

— Да, Т'чай, — говорит она, затем хватает мою руку и целует костяшки пальцев.

Она кивает и улыбается, затем бросается к хижине, которую Н'дек и З'Рен временно сделали своей. Даже в этом безумии она думает обо мне. Это согревает сердце, и кхай поет нежную песню счастья. Впрочем, для этого будет больше времени позже.

Сейчас мы все должны бежать.

Я подхожу к хижине и вижу там Мрсл. Она вскакивает на ноги, ее щеки мокры от слез, бормочет что-то на своем странном языке. В отличие от моей подруги, она не пыталась выучить наши слова. Хотя я не могу ее осуждать. Она неустанно ждала Т'чая днем и ночью. У нее будет время выучить язык, когда ему станет лучше.