Дурной глаз для лорда-инквизитора (СИ) - Цветкова Виктория
Король взглянул на меня уже без особой строгости.
— Кажется, ты первым должен требовать изоляции этой юной сьерры, раз у нее такой необычный и опасный дар. Но Истиан отмечал, что она красавица.
— Гхм, внешность не имеет значения, государь. Но у меня девушка надежно изолирована. Мою печать ее чарам не разрушить.
Взгляд короля оставался таким же пронзительным, однако теперь в нем читалась легкая насмешка.
— Что ж, это интересно, Доминик. Нечто новое и забавное, — он помолчал, нарочно мучая меня длинной паузой. — Хорошо. Я приму решение относительно этой особы сразу после разговора с ней.
И не позволяя возразить, что Марика еще не готова к столь судьбоносной встрече, отпустил меня властным кивком.
Я вывалился в приемную, где ждал меня Ист, и только сейчас почувствовал, как взмокла батистовая рубаха под камзолом.
— Ну как все прошло, Доминик? — нетерпеливо спросил Ист, видя, что я не тороплюсь отчитываться. — Что, сильно орал?
Я безнадежно покачал головой.
— Нет, почти не повышал голоса.
— Плохо, — нахмурился Истиан. — Отец должен как следует сорвать злость, иначе жди подвоха.
— Но хуже всего, что он хочет встретиться с Марикой немедленно. После магического срыва в банке она пока не слишком хорошо контролирует магию. Сегодня ночью в ее комнате загорелись занавески, а потом в купальне сорвало кран. Ей нужно время, чтобы успокоиться.
На это Истиан мог лишь сочувственно хмыкнуть:
— Не жди, что его величество предоставит такую возможность. Остается надеяться только на удачу.
56
Марика
За окном яркими красками полыхал сад. У нас на севере не встретишь столько цветущих кустарников, как здесь, в Зангрии. Окно было раскрыто, теплый ветерок наполнял комнату благоуханием цветов, но не видимые глазу печати инквизитора надежнее стекол или решеток предохраняли от побега, не позволяя даже высунуться наружу. Однако я и не имела желания убегать из дома родственника, где всего несколько дней назад устроила пожар.
Когда вместо ворот страшной Темной башни, каррус въехал во двор знакомого особняка, я выпала из состояния унылой апатии, в которой пребывала, с тех пор как между мной и свободой опустились толстые прутья решетки. Лорд-инквизитор не позволил мне идти самой и внес по ступеням в белоснежный холл с новенькими сверкающими люстрами. Возможно, более меня был удивлен разве что дворецкий Риш.
Эмоциональные качели — вверх-вниз — от полного отчаяния к безмерному изумлению. Зачем мы в доме покойного дальнего родственника? Впрочем, уместны ли вопросы? Я арестована, не следует забываться.
Ожидала немедленного допроса, но инквизитор молча взбежал со мной по лестнице. Вскоре я оказалась в уютной гостевой спальне, а лорд куда-то ушел. Меня усадили в кресло, Риш немедленно втиснул мне в руки чашку с ароматным травяным отваром. А затем просветил меня по поводу рода деятельности своего хозяина.
Оказывается, все эти дни я бегала от троюродного кузена!
Скольких неприятностей могла бы избежать, если бы в злополучный вечер своего приезда в столицу, застала эйса Доминика дома! Это заставляло чувствовать себя так глупо! Но как я должна была понять, что мой кузен — герцог — занимает пост главного инквизитора магического управления? И каким волшебным образом могла узнать его, когда злодейка-судьба столкнула нас на торговом бульваре? Он догонял, я убегала.
Вскоре явился сам хозяин дома и золотым кольцом-печаткой коснулся оконных проемов и двери. А затем состоялся разговор. Именно разговор — не допрос и не гневная отповедь. Но, боюсь, я снова набедокурила. Проклятый дар. Когда прозвучал вопрос, где я скрывалась все это время, над кроватью загорелся балдахин. Затушив пожар, эйс Доминик отказался от намерения что-либо спрашивать, и заверив, что я в полной безопасности и мне ничто не грозит, покинул комнату.
Слуги спешно заменили шелковую занавесь, а комнату проветрили от дыма. Именно тогда я и обнаружила, что могу свободно подойти к окну, но дальше натыкаюсь на невидимую стену. Вместо того чтобы успокоиться и принять этот факт, как должное (ну а чего я еще хотела?), я страшно расстроилась, и в купальне сорвало краны и обдало стены кипятком. Кажется, бедный Риш уже боится моего пребывания в доме и немедленно является сам, стоит мне только позвонить.
Остаток ночи прошел без сна, хотя предполагалась, что я должна выспаться. Но какое там! Я слонялась из угла в угол, время от времени останавливаясь напротив темных окон, и непрерывно вслушивалась в царящую в доме тишину. Под утро, когда ни моральных, ни физических сил не осталось, я свернулась на краешке застеленной бархатным покрывалом кровати и провалилась не в сон, а, скорее, в сонное оцепенение. А когда поздним утром очнулась, обнаружила, что кто-то заботливо укрыл меня одеялом.
С тех пор прошло уже несколько часов, а кузен все еще не появлялся, и это почему-то казалось странным. Когда я спросила дворецкого, дома ли хозяин, узнала, что его светлость заезжал домой утром, чтобы переодеться в парадный мундир. Добродушный Риш, который, конечно, был не в курсе, что говорит с преступницей, поделился предположением, что лорд-инквизитор, собирался на аудиенцию в королевский дворец и при этом был не в особенно хорошем настроении.
Эти сведения лишь добавили неуверенности и страхов. Не то чтобы я полагала, что его величество Даррен Десятый станет лично вершить мою судьбу. Слишком уж я мелкая сошка для внимания короля, но он вполне может приказать кинуть в Темную башню преступницу, что нейтрализовала защиту банковского хранилища. Честно говоря, меня поражал тот факт, что я все еще не в тюрьме. Все время казалось, что за дверью вот-вот затопают тяжелые сапоги конвойных.
А в саду беззаботно пели птицы; легкая, как ветерок, яркая бабочка села на подоконник. Умиротворение, казалось, разлито в благоухающем воздухе, а в моей душе бушевала буря. Сожаление, раскаяние, разочарование сплелись в ядовитый клубок и отравляли мою кровь. Где сейчас полудемон? Удалось ему уйти из банка или его арестовали? А, может, убили при попытке к бегству? Полная неизвестность о судьбе напарника трезвости мыслям не добавляла. Я не злилась на Лея, он был добр ко мне. Это я все испортила.
Вдруг сверху упала капля. Я подняла глаза и увидела над собой набухающий водяной пузырь, прилипший к потолку над головой. Ойкнула, отскочила и как раз вовремя. Собравшаяся в массу вода обрушилась вниз, заливая пол. Проклятая магия, все время подводит! Я бросилась к изголовью кровати и дернула сонетку звонка. Вскоре дверь открылась, но в комнату вошел не дворецкий и не герцог Ровенский, а высокий блондин лет сорока с острым взглядом ясных голубых глаз.
С удивлением оглядев лужу на узорчатом паркете, он поднял глаза к мокрому потолку и вопросительно поднял бровь. И только после этого пронзил меня взглядом. Показалось, что меня просвечивают насквозь — читают каждую потаенную мысль, взвешивают на судебных весах малейший проступок. Затем жесткую линию красивых губ незнакомца тронула легкая усмешка.
— Особняк герцога, похоже, находится в аварийном состоянии. Держать здесь такую юную и прекрасную сьерру, просто преступление. Подойдите, дитя. Не прячьтесь в темном углу, я не имею привычки кусаться.
В голосе мужчины было столько властного спокойствия, что невозможно было и подумать, чтобы ослушаться. Я сделала несколько шагов, но в нерешительности остановилась, когда воду на полу вдруг затянул черный дымок. Через минуту тот бесследно рассеялся, оставляя паркет сухим.
— Не бойтесь, моя милая. Это всего лишь заклинание сушки, очень эффективное, хоть и выглядит несколько зловеще.
Я сделала еще пару шагов, но близко к блондину подходить не спешила. Он выглядел опасным и недобрым. И я напрасно ломала голову, кто он такой и что принесет мне этот визит.
57
Марика
Представляться мужчина не спешил, и меня всё больше смущал его пристальный взгляд. Понимаю, что нахожусь не в том положении, чтобы задавать вопросы, но всё-таки не удержалась.
