Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Анжело Алекс

Наглый некромантишка! Ну не при других же!

В следующее мгновение я что есть силы вдавила локоть в ногу Даниэля. Подняла руку, чтобы еще ударить, да побольнее, но только зашипела от боли – локоть словно встретился с камнем, когда Даниэль напряг мышцы.

Даниэль рассмеялся. Я недовольно поджала губы, борясь с улыбкой, но долго не продержалась.

– Вы как дети, – без зла высказалась Дарла и задернула штору. – Риджу не по себе.

– Мне тоже, – отозвался Клайм, приподняв ладонь. Несмотря на свое заявление, блондин выглядел, как всегда, невозмутимо.

– Мне нормально. Я даже рад. – Ридж неуверенно почесывал голову.

Все замолчали. Только воздушник с некромантом обменялись долгими взглядами.

Мне хотелось спросить, почему он рад, но я не стала, примерно догадываясь, что могу услышать. Некромант менялся, не кардинально, но становился более нормальным, по крайней мере с друзьями. Пусть до сих пор порой хотелось наступить ему на ногу за неуместную иронию и даже издевки, но так бесившие раньше нотки вечного раздражения исчезли.

Когда партландер остановился, я первая выскочила наружу и замерла, разглядывая дом.

Я уже видела его.

Древний особняк, не заброшенный, но если представить здание, в котором живут призраки, он бы точно подошел под описание – мрачный, выкрашенный темной краской, с маленькими окнами, поблескивавшими в свете полумесяца, и высоченным забором с вереницей копий поверху, длиною в полстрелы.

– Твоя сестра не будет против? – осведомилась я.

Насколько я не желала идти внутрь, настолько и хотела это сделать. Осторожность и любопытство нередко идут бок о бок, как давние соперники. Только в этот раз настороженность необоснованна и вызвана волнением.

Ну и дом действительно мрачный, хоть и завораживающий. Если внутри сохранились старинные отделка и планировка, то попрошу провести экскурсию.

– Нет. И она еще не вернулась. – Некромант вложил ладонь в углубление в камне, мигнуло красным, и калитка с тихим скрипом отворилась.

– Зато есть Дэафи, – прошептала Дарла.

– Дэафи? Кто это?

– О, сейчас познакомишься. Ее трудно не заметить. – Водница выглядела хитро.

– Может, она спит?

– Это вряд ли.

– Почему?

– Не знаю. Но по-моему, эта женщина вообще никогда не спит.

– Ты ведь издеваешься?

– Вовсе нет, – сказав это, Дарла исчезла в проходе.

Ридж поравнялся со мной, заняв место девушки.

– Много я тебе неприятностей доставила? – спросила, когда мы оба оказались по ту сторону забора перед самым домом.

Вся лужайка, если можно было это место так назвать, оказалась усеяна маленькими каменными табличками с разными надписями. Прочитав парочку – «Беницар», «Вилка», – я окончательно запуталась.

– Ерунда. Договариваться с людьми едва ли не лучший мой навык.

– И ты тратишь его на них, – с улыбкой кивнула я на некроманта и мага энергии.

– Да. Но они этого совсем не ценят, – согласился воздушник.

– Что это за таблички? – Поднявшись на крыльцо, я насчитала десять квадратных плит.

– Могилы питомцев, – сказал Даниэль. – Все, кто когда-то жил в этом доме. Похоронены рядом, чтобы защищать его и после смерти.

Я иначе посмотрела на землю у дома – растерянно, не зная, как реагировать. С одной стороны, это казалось жестоким, а с другой – они ведь давно мертвы. Все мы когда-нибудь под землей окажемся.

Не лужайка, а кладбище…

Холл встретил пустыми стенами, выкрашенными в темно-серый, почти черный цвет, на полу лежал коротковорсный ковер грязно-синего оттенка. Невеселые тона помещения компенсировались крайне ярким освещением – магические шары в металлических узорчатых подставках, торчащих из стен, являлись главным украшением комнаты и показателем достатка.

Это его дом… Даже стыдно вспоминать квартирку, которую я сняла, поступив в университет. Будь я меркантильной, то, наверное, даже порадовалась, но мне всегда хотелось добиться всего самостоятельно. Привлекательна не победа, а сам путь.

Мои мысли прервались, когда из глубин дома беззвучно выплыла престарелая женщина. В ясном свете магических ламп я видела каждую морщинку на ее пергаментном лице. Затуманенный взор обрел ясность, когда коснулся меня.

Вы когда-нибудь строили карточный домик? Я увлекалась одно время, зимними днями, когда в школе отменяли занятия из-за мороза. У меня имелись две колоды обычных карт для игры в дурака. Сначала я выстраивала их в два уровня, потом в три и потихоньку дошла до пяти, но вот на шестом никак не получалось достроить конструкцию до конца – каждый раз она рушилась примерно на середине. Ставя последнюю карту, я будто заранее знала, что домик вот-вот рассыплется, и тогда желудок скручивало в тугой узел, а челюсть напрягалась так, что начинала ныть. Когда эта женщина в доме некроманта посмотрела на меня, то я ощутила все симптомы падения карточного домика – усиленные, будто мои внутренности перекручивают на электрической мясорубке или взбивают миксером.

– Клайм, Ридж, Дарла, идите на нулевой этаж. Мы подойдем чуть позже, – холодно сказал Даниэль.

Я всегда довольно чутко улавливала неприязнь в мою сторону, но от этой женщины исходила вовсе не она, а что-то гораздо большее, физически ощутимое, будто меня вновь собираются сбить машиной.

Это Дэафи? Та самая, о которой говорила водница? Ее взгляд даже более кровожаден, чем у некроманта в первые дни нашего знакомства.

Друзья без лишних вопросов скрылись за дверью в конце коридора, двигаясь шустро, будто убегали. Должно быть, не у меня одной кровь в жилах стыла от вида этой женщины.

Даниэль молчал, ведя себя как ни в чем не бывало и неспешно разуваясь. Он не пытался объяснить или как-то разрядить обстановку, отчего я нервничала и злилась.

Сила жизни внутри меня пробуждалась, будто на подарочной коробке развязывали ленточку и рвали обертку в радостном предвкушении сюрприза. Вообще я наконец-то отыскала объяснение тем ощущениям, которые возникали, стоило прибегнуть к дару. Будучи детьми, мы живем в радужном мыльном пузыре, считая себя самыми талантливыми и неповторимыми, но когда взрослеем, пузырь лопается, и наше былое восприятие тает как снег по весне. Магический дар воскрешает эти мысли и усиливает. Поэтому я сознательно едва не покалечила Ивонну, поверив в собственную непогрешимость и власть, желая наказать ее за все издевательства над двойником.

Светло-изумрудное облако вытянулось, вздыбилось, извиваясь волной, и щелкнуло кончиком по носу Даниэля. Но неожиданно вытянутый сгусток потерял часть, мгновенно впитавшись в кожу некроманта, как в Герадову ночь.

Я нахмурилась, притягивая туман к себе. Даниэль вздохнул, будто получил глоток свежей воды.

– Вот об этом я вам и говорил, – прохрипел некромант, устремив свой взор на Дэафи.

– Это помогает? – Женщина шевелила губами, но ее голос словно ей не принадлежал – глухой, бесцветный, будто запрограммированный на одну и ту же тональность.

– Да. Впервые за столько лет я нашел лекарство.

По Дэафи невозможно было понять, обрадовало ее заявление некроманта или ей абсолютно безразлично. Как восковая фигура в музее, казалось, подойди, пожми ей руку, и она все равно не сдвинется с места.

Будто расслышав мои мысли, Дэафи качнулась, делая шаг навстречу, и вновь обратила свой сверлящий взгляд на меня. Я почувствовала себя обнаженной, будто нет ни платья, ни плаща.

– Вашу ладонь, – бесцеремонно потребовала женщина, и я поняла, откуда взялась изящная привычка некроманта бесить остальных лишь парочкой слов.

Моя рука поднялась, замерла, и я едва не исполнила приказ Дэафи, лишь в последний момент справившись с наваждением. Схватив запястье свободной ладонью, прижала обе руки к груди.

– Нет. – Мой голос звучал на удивление четко и звонко, как одиночный удар колокола.

За спиной Дэафи читалась история тяжелого пути богатого жизненного опыта, что не пощадили ни ее внешнего вида, ни характера.

«Таким не отказывают, Эмма… Но ты осмелилась и теперь иди до конца», – насмешливо прошептал внутренний голос.