Татьяна Шулакова - Империя Золотого Дракона
Напротив неё посередине комнаты стоял Маэриэль. Он был небрежно одет, верхние пуговицы чёрной шёлковой рубашки расстегнуты, волосы встрёпаны. Принц с досадой посмотрел на Тай, но смолчал. Их с Торном мать, королева Серебряного леса стояла на коленях рядом с кроватью старшего сына, держа в обеих руках его левую руку и, что-то шепча, раскачивалась из стороны в сторону. Король стоял у окна ко всем спиной. Он был как всегда безупречно одет, длинные белые волосы заплетены в сложную причёску. На появление Тай внимание обратил лишь Маэр. Он приложил палец к губам, призывая девушку к молчанию и, подойдя к ней, увлёк её за собой в первую комнату. Не отпуская её, принц развернул Тай к себе и, пытливо глядя ей в глаза, спросил:
— Почему ты до сих пор не уехала?
— Я ещё не до конца разобралась в происходящем, — пытаясь освободиться от его рук, сказала девушка и замерла, разглядев в глазах Маэра неподдельную тревогу. — Что случилось? Он жив?
— Да. Но мы не знаем что с ним, — эльф отпустил её и, отвернувшись, сделал несколько шагов в сторону. — Мы застали Торна в бессознательном состоянии сегодня утром.
Голос Маэриэля звучал глухо.
— Какое заклинание ты использовал, чтобы Торнариэль частично потерял память?
— Ты же знаешь, магия не действует на моего брата из-за защитного амулета. Я использовал траву, — Маэр по-прежнему не смотрел на неё. Он стоял напротив балкона и солнечные лучи окружили золотистым ореолом его высокую стройную фигуру. Одетый во всё чёрное с чёрными волосами, он резко выделялся на фоне проёма балконной двери.
— Как ты добился того, что Торн забыл только меня?
— Я провёл специальный ритуал, — спокойно ответил эльф.
— Что это была за трава?
— Лимбус.
— Что? — голос Тай от неожиданности охрип. Не зря она столько лет прожила в одной комнате с травницей. Она слышала об этой траве. Отвар из лимбуса — самый действенный способ лишить человека или эльфа памяти. Но добыть эту траву нелегко. За щепотку сушёного лимбуса, чаще всего ещё и разбавленного для большего количества сенной трухой, заламывали огромную цену. Поэтому лимбус был по карману лишь особам королевской крови. Но главное было не в этом, применение лимбуса чревато побочными эффектами, только об этом мало кто знал. Нинэль объясняла это тем, что из-за дороговизны и редкости лимбуса изучили его свойства крайне мало. Сильным мира сего оказалось достаточно просто знать о действенности травки, не особо интересуясь тем, каковы могут быть последствия такого хорошего эффекта. Маэр был некромант и мог также ничего не знать о негативных последствиях применения лимбуса. Мысли метались в мозгу как стайка перепуганных птиц. Тай опустилась в ближайшее к ней кресло.
— Ты проверил руару Торна?
Маэр молчал, она подняла на него глаза. Он стоял, к ней лицом, но Тай из-за бьющего в глаза солнечного света не могла рассмотреть его выражения.
— Не молчи, — попросила девушка, установившаяся тишина тяготила её. Эльф словно очнувшись, покачнулся и преступил с ноги на ногу.
— Его руара истончилась до того же состояния, что и твоя всего за одну ночь. Теперь я вижу — вы действительно связаны.
— Надеюсь, у тебя есть противоядие? — заранее зная ответ, спросила Тай. Ещё труднее, чем достать лимбус, было найти противоядие от него, так как о нём никто никогда не слышал. Ну, или почти никто и почти никогда.
— Нет.
Тай не выдержала напряжения последних минут и рассмеялась. Смех был каким-то колючим и, казалось, царапал горло. Одним словом Маэриэль подписал приговор ей и своему брату.
— Поверь мне, я не хотел опять причинить тебе вред, — почти шепотом сказал эльф, подходя к девушке.
— Будь проклят тот день, когда я впервые встретила тебя, Маэр! — Тай вскочила с кресла и бросилась с кулаками на эльфа. Кажется, эту фразу она уже произносила шесть лет назад. Похоже, история повторяется.
Эльф не стал сопротивляться, оставаясь неподвижным и безучастным под градом её ударов. Наконец она успокоилась. Теперь можно было продолжить искать выход из создавшейся ситуации. Дверь из спальни отворилась, пропуская бледную королеву со следами слёз на красивом лице, следом за ней шёл король. Не глядя на них, Тай решительно прошла к Торну. Он лежал всё в том же положении, не успевшие ещё отрасти, светлые волосы разметались по подушке. Восковая бледность делала красоту его лица совершенной. Тай остановилась рядом с кроватью и начала говорить, внезапно осознав, что он её слышит.
— Я найду противоядие Торн и мы оба будем жить, но ты навсегда оставишь меня в покое, что бы ты обо мне не знал.
С этими словами развернувшись, она покинула покои крон-принца. По пути приказав седлать вьюгу, Тай отправилась собирать свои вещи. Больше ничто не задерживало её в Серебряном лесу.
Обратно в Академию Тай ехала не спеша. Погода стояла отличная, на небе ни облачка. Дорога вилась через небольшие перелески, на пути часто попадались селения, где можно было с комфортом переночевать. На третий день она въехала, наконец, в лес, что было, как нельзя, кстати, так как солнце в предыдущий день основательно прожарило воздух. А здесь под густой сенью деревьев прохладно и свежо.
До вечера ещё было далеко, когда Тай почувствовала, что впереди её ждёт небольшая неприятность. Она попридержала Вьюгу, вслушиваясь в доносящиеся из-за поворота дороги голоса. Вынув из ножен меч, девушка медленно тронулась вперёд. Её взору предстала знакомая картина: шайка разбойников, грабила караван, состоящий всего из трёх телег. Видимо, крестьяне, объединившись, везли на ближайшую ярмарку своё добро на продажу. Странным было то, что разбойники грабили средь бела дня, не боясь быть впоследствии опознанными. Эффект неожиданности у них явно не удался по причине светлого времени суток и хозяева повозок хорошо наваляли бока многим из отчаянных молодцов. Двое до сих пор лежали в дорожной пыли, не в силах прийти в себя. Тем не менее, разбойники взяли верх и, связав своих жертв, вовсю делили добычу. За этим занятием и застала их Тай.
— Дракон в помощь, добры молодцы, — звонко крикнула Тай, привлекая к себе внимание. — Хороший улов?
— Гля! Девка! — осклабился один из "молодцев" щербатым ртом. — И коняка справная!
Разбойники оживились, разглядывая девушку и перебрасываясь друг с другом сальными шуточками. Вьюга нетерпеливо переступала, грызть ей в отличие от других лошадей было нечего. Тай не требовались для управления ею удила.
— Ну-ка, цыпа, убери-ка эту железяку, ещё порежешься, — внёс предложение кучерявый парень, длинный и худой как жердь. Его дружки согласно закивали.
