Кимберли Дертинг - Клятва
“Ты все еще не понимаешь, не так ли? Это люди с сильными убеждениями.
Мы собрались вместе, потому что у нас общая цель — общий враг.
Ты находишься в штабе сопротивления.”
Он смотрел на меня и, я знала, он ждет ответа, но мой мозг внезапно стал вялым, а мысли медленными, чтобы понять, что я услышала.
В конце концов, Ксандр нарушил тишину.
— Чарли, ты понимаешь то, что я говорю тебе? Мы революционеры.
Он усмехнулся, и зубы блеснули белым, а его шрам натянулся.
А я их лидер.
Его слова повисли в воздухе.
“О чем ты говоришь?” наконец, усмехнулась я.
Это был какой-то сложный розыгрыш.
Но затем я посмотрела на него, реально посмотрела на него.
Я заметила чувство власти, которое он носил, оно исходило от него, подобно жару, и я заинтересовалась, почему не заметила этого в клубе.
Может, я была слишком занята его странными серебристыми глазами.
Или, может быть, меня слишком беспокоил Макс.
Что бы там ни было, Ксандр ждал, когда я пойму.
“Ты… та ведь не шутишь, да?”
Он торжественно покачал головой.
“Нет, действительно нет.”
“Как много вас тут?” — спросила я, все еще стараясь найти смысл в том, что он только что сказал, голова разрывалась от туманных, несформулированных вопросов.
Он изучал меня так же пристально, как и я его.
— Здесь? Тысячи.
Подземный город простирается на тысячи миль, у нас есть доступ к каждой части Капитолия, и здесь почти столько запасных выходов, сколько у нас солдат, готовых умереть за идеи.”
Он гордо улыбнулся и добавил: “Снаружи Капитолия у нас есть лагеря почти во всех крупных городах страны.
Нас больше, чем ты себе представляешь.
Больше, чем представляет королева.”
Его брови сошлись над переносицей, выражение лица было серьезным.
“Я не могу проиграть, Чарли.
Я не могу подвести этих людей.
Они рассчитывают на меня.
Я не знала, что сказать.
Не важно, что его причины звучали хорошо, или что он честно верил, будто они справедливы.
И не важно, что я думала, будто Ксандр был приличным человеком, пытающимся найти свое значение в этом мире.
Он был преступником.
Он был лидером повстанческого движения, направленного на разрушение основ нашей страны.
Если бы он преуспел, если бы какой-то неимоверной силой воображения он смог бы свергнуть королеву Сабару, страна была бы брошена в хаос.
Все, во что мы верили, все, чему нас когда-либо учили, устареет.
Это уже случалось.
И это не удалось.
Без той магии, с которой рождалась только королева, иы не сможем выжить.
КОРОЛЕВА
Королева беззвучно ждала.
Она не ценила спокойствие.
Когда, наконец, дверь в палаты отворилась, и зашел Бекстер, она незаметно с облегчением выдохнула.
“Он заговорил?” — потребовала она.
“Вы его сломали?”
Бекстер колебался, нехороший признак.
“Нет, Ваше Величество, — извинялся он, опускаясь так низко, насколько позволял живот. -
“Еще нет.
Но, уверен, мы уже близко”.
Она взвесила го слова: обсахаренное ожидание триумфа против реальной возможности, что они убьют мальчика до того, как убедят его сотрудничать.
В настоящий момент она нуждалась в любой информации о сопротивлении, и убийство того, от кого можно получить ценные сведения, было бы нецелесообразным.
“Притащите его ко мне,” — сказала она в итоге.
Бекстер поднял голову.
“Ваше Величество?”
Ее брови поднялись, а губы сжались.
Бекстер откашлялся, явно вспоминая свое положение.
— Да, Ваше Величество.
Когда он неуклюже вышел из комнаты, она задумалась, сколько еще времени он сможет быть ей полезным.
Он пережил своих предшественников на годы, но теперь и сам начинал пересекать границы и задавать вопросы своей королеве, даже если только в мыслях.
Это само по себе измена.
Достаточная причина для смертного приговора.
Она думала, что, возможно, новая королева отведет место для таких предателей, как он.
Хитрая улыбка проскользнула по ее губам, несмотря на боль в костях.
Если только они смогут найти новую королеву во время.
Мальчишку пришлось вносить в комнату.
Он не мог стоять перед своей королевой, и она сомневалась, будет ли он способен на это даже в лучшем состоянии.
Поначалу она получила слова мальчика через свою шпионскую сети, проложенную через весь город.
Шпионы были всюду, среди каждого социального класса: Консулов, Торговцев, Обслуги, и даже среди Военных.
Они знали, как собрать информацию, используя вознаграждения и обещания славы, которые часто заставляли превращать одни слова в другие.
Она понимала, что сам мальчишка не представлял ей никакой угрозы, он был никем.
Но у него была информация, по крайней мере, так ей сказали.
Она подала сигнал, и охранники его отпустили.
Мальчишка свалился к ее ногам, хныкая и хватаясь за ребра.
Его глаза затекли и были окружены темными синяками, губы разбиты и окровавлены.
И это только видимые повреждения.
Королева приложила все усилия, чтобы казаться нежной и заботливой.
Сложная задача, учитывая, что ее сердце было безмолвно по отношению к мальчишке.
“Ты дурак.
Ты скажешь нам все, что мы хотим, если это убивает тебя”, — произнесла она.
Он не поднял взгляд, и она приняла это за знак, что его мозг все еще не поврежден, так как она говорила на Королевском языке.
Альтернативу, что он уже не способен к ответу ни на каком языке, она отмела.
Она попыталась снова, на этот раз на Англайском, в надежде получить от него ответ.
“Мы не хотим сделать тебе больно,” — лгала она.
“Нам просто нужна девчонка.”
Его голова осторожно и медленно двинулась.
Он открыл рот для ответа, но только сухой шепот сорвался с израненных губ.
Он выглядел побежденным.
Ее взяла ярость.
“Идиоты! Дайте ему воды! Вы приносите мне заключенного без надлежащей подготовки?”
Бекстер подал сигнал, и девушка из обслуги выбежала за дверь выполнять приказ королевы.
Пока королева ждала, в палаты вошел ее внук в сопровождении двух охранников.
Он выглядел самодовольным, как всегда.
И бесполезным, как и ожидалось от наследника мужского рода.
Она гневалась на него за то, что тот убегал от охраны снова и снова.
Он был не просто мужчиной, он был еще и членом королевской семьи.
Были правила, которым надо следовать, и меры предосторожности, которые нужно соблюдать.
Было достаточно плохо уже то, что он склонялся к военной службе.
Она остановила себя от того, чтобы сощурить глаза, глядя на него, напомнив себе, что личные вопросы лучше всего решать в частном порядке.
