Елена Грушковская - Странник
— А я ждал тебя всю свою жизнь, — сказал Джим. — Сколько себя помню, я всегда тебя ждал, даже когда ещё не знал, кто ты.
Они обнялись.
— Я представляю, каково тебе, — вздохнул Фалкон. — Нет, наверно, до конца я не могу себе это представить. Я не верю, что всё должно вот так закончиться!
Их надежда на одну миллиардную процента не оправдалась. Через два дня прямо в дом лорда Райвенна приехал сотрудник другого генетического центра с портативной установкой для генетического анализа. Окончательное "нет" было сказано в боковой гостиной; вся процедура заняла десять минут и лишь подтвердила результат первой экспертизы. Фалкон долго стоял, молча глядя в окно, а потом сказал:
— Значит, он всё ещё там, на Земле. Я должен найти его.
— Как ты собираешься его искать? — спросил лорд Райвенн. — Ведь медальона у него нет.
— Я попытаюсь, — сказал Фалкон. — Я найду его, живого или мёртвого.
Лорд Райвенн, отведя его в сторону, положил руку ему на плечо и проговорил тихо:
— Друг мой, позволь тебе сказать… Хоть это и прозвучит жестоко, но я должен это сказать. Вероятнее всего будет предположить, что твой сын не выжил.
В глазах Фалкона заблестели колючие искорки.
— Я не могу довольствоваться предположениями, милорд, — ответил он резко. — Я не успокоюсь, пока не найду моего ребёнка. Или то, что от него осталось.
— Но искать ребёнка или останки ребёнка по целой планете! — Лорд Райвенн покачал головой. — Реально ли это?
— Если понадобится, я прочешу всю планету. Но у меня есть мысль получше.
Фалкон подошёл к Джиму, который сидел неподвижно, застывший, как статуя, олицетворяющая потрясение и горе. Присев перед ним, Фалкон достал из кармана маленький приборчик, содержавший в себе гигантскую голографическую карту. Он положил его на пол и включил, и в воздухе перед Джимом замерцала полупрозрачная объёмная модель Солнечной системы. Фалкон выделил и укрупнил Землю, так что стали видны материки.
— Малыш, — проговорил он, взяв Джима за руку, — в твоих силах мне помочь. Ты жил на этой планете и знаешь её лучше, чем я. Пожалуйста, покажи ту местность, в которой ты жил. Это значительно сузит область поиска.
Джим поднял на него взгляд. Он как будто не понимал, чего от него хотели. Переводя растерянный, несчастный взгляд с Фалкона на лорда Райвенна, он молчал.
— Фалкон, ему сейчас нелегко, — сказал лорд Райвенн. — Не мучай его.
— Разве я мучаю? Ведь это несложно. — Фалкон заглянул Джиму в глаза и тихо, ласково попросил: — Детка, пожалуйста, помоги мне. Это очень важно для меня. Если ты укажешь местность, в которой ты жил, это даст мне хоть какую-то зацепку. — Он надел Джиму на палец указатель — короткий стерженёк на липучке. — Просто обведи эту область. Это мне очень поможет.
— Фалкон… — начал лорд Райвенн.
Но рука Джима с указателем на пальце поднялась и зависла над полупрозрачным шариком.
— А можно ещё укрупнить? — спросил он.
— Конечно, — ответил Фалкон. — Просто сожми пальцы в щепоть и разведи в стороны.
Шарик увеличился в размерах, и на материках проступили тёмные извилистые жилы рек и пятна озёр. Бугрились складки горных цепей и массивов. Джим заворожённо разглядывал этот прозрачный глобус, потом поднёс к нему руку и провёл ею в воздухе, и глобус повернулся вслед за его рукой. Указатель завис над Северной Америкой.
— Давай, детка, — подбодрил его Фалкон. — Просто нарисуй кружок.
— Здесь не обозначены города, — сказал Джим.
— Да, это самая общая карта, малыш. — Фалкон осторожно, как бы боясь спугнуть намерение Джима, обнял его за плечи. — Обозначь хотя бы примерно.
— Я могу обозначить и точно, — сказал Джим с каким-то ожесточением. — Географию я знаю на отлично.
Указатель коснулся поверхности прозрачного глобуса и двинулся по ней. За его кончиком оставалась тонкая красная линия. Она замкнулась в окружность диаметром километров в двести. Сняв с пальца указатель, Джим протянул его Фалкону.
— Молодец, детка, — улыбнулся Фалкон. — Спасибо, ты здорово облегчил мне поиск. Теперь я знаю, откуда начать.
Глядя ему в глаза со странным, застывшим выражением, Джим вдруг спросил:
— Что с моим отцом?
Фалкон дотронулся ладонью до его щеки.
— Боюсь, он погиб, детка.
— Как его звали?
— Леро. Это всё, что я о нём знаю.
Не сказав ни слова, Джим снял с груди медальон и положил Фалкону в ладонь, повернулся и побрёл прочь из комнаты.
Глава XIII. Отбытие и возвращение
Джим ещё лежал в постели, когда Фалкон тихонько вошёл к нему в комнату, уже в лётном костюме и плаще. Джим закрыл глаза и притворился спящим. Он не открыл глаз, даже когда рука Фалкона коснулась его волос, а рядом тихо прозвучал его голос:
— Ничего не буду говорить. Я не знаю, что будет… Просто дождись меня, детка. Думаю, мы ещё не всё друг другу сказали.
Медальон, звякнув цепочкой, лёг на подушку.
— Пусть он будет у тебя.
Охваченный тоской и горечью, Джим лежал в своей постели, думая о том, что его дни в этом доме сочтены. Если он не был сыном Фалкона, какой смысл был лорду Райвенну оставлять его у себя в доме? Постучал Криар и, как обычно, сказал, что завтрак готов.
— Я не хочу, — сказал Джим. — Передайте милорду Райвенну, что я не смогу сегодня позавтракать с ним вместе.
Странно, но ни лорд Райвенн, ни Раданайт не зашли к нему спросить, в чём дело, как будто Джима вообще не существовало. "Вероятно, они уже потеряли ко мне интерес", — подумал Джим и затосковал ещё больше. Он слышал звук отлетающего флаера: лорд Райвенн уехал по делам. Час спустя уехал и Раданайт, и Джим остался наедине со своей тоской. Его мысли устремлялись за Фалконом, чей путь лежал на Землю, на поиски оставшегося там сына — его настоящего сына, для которого и предназначалась эта надпись на медальоне. Фалкон сказал: "Жди". А какой смысл? Сердце Джима сжалось от невыносимой боли, и он сорвал с шеи ставший чужим медальон, порвав цепочку. Но этого ему показалось мало, и он разломал и сам медальон, оторвав у него крышечку. Портрет Фалкона он сломал пополам, а потом сам ужаснулся того, что он натворил, и разрыдался над обломками.
— Что случилось, господин Джим? — спросил вошедший в комнату Криар. — Медальончик сломался? Ай-ай-ай, как же это могло получиться?
