Алексия Скай - Джинни (СИ)
— Она сама сказала!
— А пальцем около твоего виска не покрутила? — Создатели, пускай это будет ни так! Пускай парень грибов галлюциногенных наелся или чего-нибудь надышался!
— Ты думаешь, я вру?
Ну, зачем же так кричать? Я не думаю, я на это надеюсь! Просто молю об этом!
— А почему не сказала, как провести этот ритуал? — еще одна жалка попытка в надежде, что это не правда!
— Сказала, что это подвластно только джинну!
Дьявол! Вурдалак! Упырь! ААААА! Не хочу!
Так Элирия, кончай свою истерику и думай!
— Покажи мне эту книгу еще раз! — Тан не говоря ни слова, достал кристалл и показал обложку фолианта. — Упыря мне в любовники!
Ничем не примечательная коричневая кожа с красновато-золотистым теснением, в самом центре черный рисунок — две руки держат круг, в котором четыре четких орнамента символизирующих основные стихии переплетаются с другими знаками рас. Это был вечный символ орманов или как знают некоторые — знак джиннов. С этим символом связано много легенд и сказаний, мало кто знал, почему джиннов раньше называли орманами и почему они выбрали именно такой знак для своего 'слова'. Хотя знающие все же есть и поверьте мне — не все они одной расы. Одни джинны не смогли бы удержать все знания и тайны!
— Эль?
— … Для нас давно всех выбран путь
И как бы ни был смел ты — не свернуть.
Вперед ступать — иди
И все твои пути станут и мои.
Познать различность разных лиц,
Забудь обиды небылиц.
Ты создан в этом мире быть другим
Познать чужую душу должен ты один…
— Чего? — не понял моих слов Танаир.
— Ничего! — в голове, словно огненные хлысты стучали эти слова.
— Это о джиннах?
— О орманах!
— Что?
— Ничего! Отстань!
На удивление Воздух заткнулся и ушел в ванную, а я, закутавшись в теплый плед, легла на кровать. Сознание почти моментально покинуло меня, решив поиздеваться в другом мире. Мире сновидений.
Адреналин вместо крови несется по венам. Голова разрывается от боли, а сердце лихорадочно стучит в груди. От боли я не могу пошевелиться — все тело, словно замуровано в камень. Еще немного и меня не будет ни в этом мире, ни где-нибудь еще. Так просто все это не пройдет!
Боль нарастает, а перед глазами появляются знакомые лица, которые смотрят с осуждением. Они осуждают меня за молчание, за то, что не приняла помощь и не попросила ее, когда поняла, что самой не справиться. Они осуждали и были в своем праве. В глазах друзей горел огонь грусти и сожаления, а чувствовала, как жизнь ручьем вытекает из меня. Я больше не появлюсь в этом мире, мне не суждено будет переродиться. Меня больше не будет. Это плата за самонадеянность, которую я не хотела платить…
Меня будто что-то вытолкнуло из сна на последних вздохах жизни. Что это было — простой кошмар или же что-то более значимое? То, чему суждено исполниться?
Встряхнув голов, я поднялась с кровати. Боль еще не отступила и давала о себе знать пульсирующими толчками. Немного не твердой походкой я направилась в ванную. Тана в комнате не было, хотя мне было все равно. Настрой сейчас слабо сказать, был пофигический на все.
Открыв дверь, я поняла, что подумать о возможной занятности ванной все же надо было. Воздух стоял под душем и взирал на меня своими льдисто-голубыми глазами. Взгляд был достаточно красноречивый, но почему-то не произвел должного впечатления на мою наглую особу. Медленно скользя по стройному телу, я осмотрела Элеменса с кончиков волос, до краешков ногтей на ногах. Красивое тело!
— Могла бы и смутится! — ой, кажется, кто-то застеснялся!
— Вот когда ты отрастишь себе что-то такое, что я еще не видела — смущусь… наверное!
Не слушая о том какая безнравственная и вообще не воспитанная особа, я опустила голову под кран и включила холодную воду. Остатки сна быстро сошли на нет, прочем, как и Танаир смылся из ванной. Равнодушно пожав плечами, я привела себя в нормальный вид и вернулась в комнату.
Подойдя к своим вещам, я вытащила обтягивающие черные штаны, легкую шифоновую рубашку и кожаный плащ с капюшоном. Достав высокие сапожки из мягкой кожи, я быстро оделась и прошлась по комнате. Мне нужно было оставить след для себя, чтобы в случаи чего переместиться в безопасное место.
Закончив со знаком портала, я вышла из комнаты и наложила на помещение охранку. Теперь никто без моего ведома и разрешения сюда зайти не сможет.
Спустившись на первый этаж, я нашла недовольную мордашку Танаира и направилась к нему. Воздух показательно проигнорировал мое появление, уткнувшись в тарелку.
— Не хочешь рассказать, что вчера были на тебе за рисунки? — через какое-то время прервал молчание Элеменс.
— Я уже говорила — это отличительный знак…
— Джиннов. Это я слышал! Почему он появился?
Глубоко вздохнув, я отложила вилку и внимательно посмотрела на Тана.
— Помнишь, когда мы заходили в город, стража попросила нас взять в руки камень Истины? — Воздух кивнул, а я продолжила: — Так вот, на тебя камень никак не повлиял, потому что Элеменсы стихии и скрыть это почти невозможно, а джинни могут притвориться кем угодно. Камень просто показал меня настоящую!
— Получается, ты скрываешь свои рисунки?
— Нет. Я их не скрываю, я просто не показываю то, что выдаст меня с головой при первом взгляде. Нас не любят Танаир! Мы привыкли прятаться! Сейчас стало легче, но раньше джиннов ненавидели! Такая осторожность у нас в крови!
— Но и так ведь понятно, что ты джинн!
— Понятно, то понятно, только заклинания отводящие взгляды еще никто не отменял…
— Ты и сейчас под ним? — спросил Тан, осмотревшись вокруг.
— Не совсем. На мне только легкая форма заклинания, которая не позволяет зацикливаться людей на увиденном. Я привыкла к этому.
Воздушный понятливо кивнул и продолжил прерванную трапезу. Я последовала его примеру, попутно продумывая ритуал и способы сбора всего необходимого. За едой мы обсудили некоторые моменты, но все же так и не пришли к единому мнению, что означает — Дыхание свободы.
— Это бредятина какая-то!
— Сам ты бредятина! — огрызнулась я. — Представь на минуту, что было бы, если книга была бы доступна всем и ритуал смог бы расшифровать и новорожденный?
— Возможно, ты и права…
— Кто бы сомневался! Меня вот что беспокоит!
…Танец стихий на холодном песке
Сольют воедино души запрет.
Поглотит туман твое тело,
Оставит пеплом на белом.
Воды уничтожит, что было
Земля возродит, что забыло.
