Невеста Харона. Книга 1 (СИ) - Рогожин Михаил Владимирович

— О. сударыня, такая у меня работа. Я созвонился с Анри, он прилетал на несколько дней в Москву и мы таки сговорились — двадцать, больше не получается. Всё-таки, эта драгоценность принадлежит государству.

— Может предложить еще кому-нибудь? — Лидос надеялась выжать по максимуму.

— В мире много богатых людей, но мало, кто готов выложить наличными. Анри, свой парень. Он архитектор, много работает в России. Привык к кешу.

— Ладно. Так что, одну оставляешь у себя?

— Иногда хочется похвастаться хорошей работой.

Лидос упаковала диадемы в коробку и оставила в хранилище. Проводила Изю до машины, попрощалась с ним, а после набрала номер телефона Лойера.

— Алло, Петр Петрович. Это Лидия Константиновна, нужно срочно с Вами пересечься. «Макдональдс» на Пушкинской? Хорошо, буду.

Глава сто семьдесят третья

У Гули совсем снесло крышу. Она влюбилась в Руслана без памяти. Он тоже повёлся на неё. Ада с радостью наблюдала за развитием этого романа. По утрам Гуля брала уроки танца, до седьмого пота пахала в репетиционном зале. А после, они втроём ехали ужинать в какой-нибудь ресторан.

Руслан предпочитал «Антонио». Аде там не нравились шары, подвешенные к потолку. Они вызывали чувство страха. Поэтому сидели на балконе второго этажа. Воспользовавшись тем, что Гуля отправилась в туалет, Руслан подсел к Аде.

— Почему ты меня продинамила?

— Потому что не могу без любви, — ответила без всякого кокетства.

— Могу и полюбить.

— Не можешь. Тебе любовь ни к чему. Тебе достаточно восхищения. Ты в нём купаешься.

— Я артист…

— Вот Гуля и млеет. А мне, как певец, ты не нравишься.

— Я ж не петь с тобой собираюсь, Руслан решил не сбавлять обороты.

— К тому же, я — невеста Харона, — брякнула Ада, и сама испугалась этого признания.

— Харона? Это рэпер, что ли?

— Да, из готов.

— Как можно вестись на такую дрянь? — скривился певец, — тогда действительно нам в одной постели делать нечего. Готы предпочитают заниматься этим в гробу. Что б я превратился в труп?

Руслан даже представить не мог, как он был не далек от истины. Это развеселило Аду, она обняла Руслана и поцеловала. На самом деле этот розовощекий губастый с глубоко посаженными глазами-бусинками парень, совершенно не волновал её. В нём не чувствовался мужчина, а значит никакой опасности для неё не было.

Подошедшая Гуля, посмотрела на них ревностным взглядом.

— Да нет же! Садись! Руслан считает тебя самой заводной штучкой! — успокоила Ада подругу, она настолько привязалась к Гуле, что не хотела её ничем расстраивать.

Глава сто семьдесят четвертая

— Гамбургер будешь? — спросил Лойер.

— Только «Кока-колу» со льдом, — скривилась Лидос. Она терпеть не могла фаст-фуд и запах в подобных заведениях.

— А мне нравится, — заявил Петр Петрович, ставя на столик поднос. Развернул гамбургер, полил его кетчупом и принялся шумно есть. Немного прожевав, спросил:

— В чём дело?

Лидос протянула ему айфон, на экране которого была изображена диадема.

— Что это? — продолжая жевать, кивнул головой.

— Свадебный подарок Командора Аде. Семнадцатый век. Бриллианты и изумруды. Он отдал эту диадему на хранение антиквару Изе Вазлину. А тот не хочет возвращать. Несправедливо.

— Согласен… — Лойер бросил недоеденный гамбургер. Вытер пальцы салфеткой, взял в руки айфон.

— На сколько тянет эта штука?

— Какая разница. Она принадлежит Аде по праву.

— Согласен. Давай адресок этого любителя древностей.

— Ну, вот еще, я ж не наводчица. Узнай сам.

— Хорошо.

— И поторопись. У меня есть сведения, что он ищет покупателя.

Лойер кивнул.

— А где гарантии, что вернёшь её нам? — Лидос продолжала на голубом глазу разводить Петра Петровича.

— Мое честное слово.

— Лойер, не горячись. Это не гарантия…

— Вещицу мы, конечно, не вернём. Зачем девчонке такая штуковина. А процент тебе можно обговорить.

— Учти, у Изи очень крутые связи, он просто так с ограблением не смирится.

— Надеюсь, ему они не понадобятся.

— Тогда сто тысяч евро налом и без шуток. Меня кидать не стоит.

— Обижаешь. Мы бизнес ведем честно, — заверил Лойер, — ну, я пошел.

Лидос осталась у столика. Еще какое-то время тянула через трубочку колу, и с улыбкой думала о том, что больше никогда не увидит ни Лойера, ни Изю… Битые карты в её игре.

Глава сто семьдесят пятая

Пропиаренный концерт Руслана Брускова в парижской «Олимпии» вызвал ажиотаж в столичных СМИ. Одни кричали о новом прорыве русской культуры в Европу, другие об очередной акции выбрасывания денег на ветер. Участники готовящегося шоу хранили молчание. Лейфель объявил, что единственная встреча Руслана Брускова с прессой возможна только в Шереметьево перед вылетом в Париж. За всей этой шумихой никто не обратил внимания на короткое сообщение в криминальной хронике об убийстве известного антиквара и ювелира Вазлина с целью ограбления. Только Лидос грустно вздохнула:

— Бедный Изя, я его хорошо знала.

И вот наступил тот самый день, который Ада ждала с содроганием. Утром на комфортабельном автобусе все отправились в аэропорт Шереметьево 2. На стоянке переоделись в концертные костюмы. Нацепили на головы диадемы. Руслан для большего эффекта вышел из автобуса с российским флагом в руках.

Лейфель возражал против такого маскарада, но Лидос настаивала. А поскольку Айсберг поручил решение всех финансовых вопросов ей, то и спорить было бессмысленно.

В зале вылета сгрудились камеры всех ведущих телеканалов. Со всех сторон журналисты пытались получить ответы на каверзные вопросы. Руслан с флагом в руке, оказавшись в защитном окружении девушек из балета, одетых в сарафаны, неожиданно запел гимн. Да так проникновенно, что зал вылета притих. Иностранцы в недоумении взирали на высоко поднятый флаг. Российские граждане отреагировали спокойно:

— Во, дает!

По окончании пения раздались аплодисменты. Послышались крики — «молодец! Так держать!» Брусков передал флаг администратору и в обнимку с Гулей отправился на таможенный контроль.

Ада наблюдала за ним, вцепившись в руку Лидос.

В пункте контроля молодой таможенник с улыбкой встретил отъезжающую знаменитость, что не помешало после нескольких дежурных фраз, произнести:

— Позвольте ваше головное украшение.

— Это диадема… бижутерия, реквизит, — попытался объяснить Брусков.

— Понятно, понятно… мы только получим заключение специалиста.

— Издеваетесь? Почему мою? Возьмите, вон, с её головы, — Брусков указал, на стоящую рядом Гулю в такой же диадеме.

— Проверим и остальные, — заверил таможенник и протянул руку.

Брусков вынужден был подчиниться.

— А я? — спросила Гуля, готовая отдать и свою.

— Вы можете проходить, — даже не взглянув на неё, сказал таможенник.

Ада тряслась, как осиновый листок. Лидос тоже нервничала, но улыбалась. У некоторых девушек из балета тоже попросили передать диадемы для оценки. Руслан, воспользовавшись заминкой, принялся раздавать интервью:

— Видите, главная ценность в России — я! Меня не подвергают оценке. А вот на стекляшки сразу реагируют!

Таможня сработала быстро. Все диадемы были возвращены. Брусков торжественно водрузил свою на голову, и громко объявил:

— В Европе сразу оценят настоящий бриллиант, — и отправился к поджидавшей его Гуле.

— А где наша? — шепотом спросила Ада Лидос.

— Как где? На Гуле, — спокойно ответила та.

Глава сто семьдесят шестая

В Париже началась суматоха. Лидос и Ада поселились в отеле «Эдуард 7». В том самом, в котором Ада должна была отдаться Владу Валюхину. «Он всё равно погиб» — с тоской подумала она. Лидос не рассказала ей, что на самом деле это было убийство, поэтому Ада еще сильнее стала верить в судьбу.