Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Шатохина Тамара

- Что-то изменилось? – удивился Дешам, - вы должны понимать, что у вдовы больше свободы и возможностей.

- Я не собираюсь скрывать своё положение, просто не хочу его афишировать.

- Через семь дней лагерь снимается с места, - оповестил он, внимательно присматриваясь ко мне.

- За это время прогноз прояснится, док… а может придется прибегнуть к пенициллину. А вы не знаете – кто будет сопровождать меня туда – на бал? – затаила я дыхание.

- Кто-то из офицеров, - дернул он плечом, - они почти все приглашены. Вам должны будут сообщить.

- У швеи я многое узнала о дамах, которые там будут и которые имеют влияние. И еще они обязательно узнают от неё о моем наряде – а как иначе? Я не просила её молчать, - улыбалась я, - да она и не смогла бы. Зато моё платье не станет для них неожиданностью или сюрпризом, хотя очень… и очень.

Я постаралась ни о чем не думать, засыпая – считала слонов и овец. Получилось.

Глава 19

- Доктор… мне нужен виноград – сладкий, самый сладкий и срочно, - улыбалась я доктору, возвращаясь в свою палатку с пустым горшком. Сода помогла и теперь я знала. Да и раньше знала, но сейчас была поставлена жирная точка – нет больше сомнений и неуверенности.

- Сейчас сезон, - почесал за ухом Дешам, - а может – сразу вино?

- Нет – сладкий виноград и срочно – будем делать тот эликсир, плесень вызрела до зеленой. Нужна глюкоза и дрожжи… их нет, как я понимаю, как и многого другого, а значит… - бормотала я, все больше расстраиваясь: - Забродим небольшое количество сока и выварим, минут так тридцать…

От бессилия и неспособности применить здесь свои знания, на глаза набежали слезы. У меня просто не было нужных ингредиентов. В наше время они продавались готовыми, а чтобы добыть их здесь, даже знай я – как, понадобилась бы целая химическая лаборатория. Нужен питательный раствор и в голову приходила только глюкоза – виноградный сахар. А убитые кипячением винные дрожжи должны послужить питательной средой в свою очередь, за неимением лучшего. Дальше в охлажденный раствор нужно подсадить зеленую плесень, настоять несколько дней… Но это все - время, а его не было.

- Мари… - отобрал Дешам горшок и, осторожно отставив его в сторону, обнял меня и погладил по голове: - Ну что вы? Первый раз вижу вас в слезах.

- Я хочу сделать, знаю – как, но не умею, док… не имею возможности, - рыдала я, расчувствовавшись от его сопереживания. И так здорово это было – хотя бы ненадолго позволить себе маленькую слабость.

- Как мне это знакомо, девочка, - отстранил он меня и встряхнул за плечи: - Будет вам виноград, хватит, Мари. Пойдемте к нашему мушкетеру…

Я вытерла слезы и опять заулыбалась – гормоны, блин… Мушкетеры – звучало красиво, а на самом деле означало просто стрелков из мушкета. Раньше были фузеи и стрелков называли фузилерами, а скоро и мушкеты отойдут – на вооружении здесь уже есть более современные виды стрелкового оружия. Придворные мушкетеры, в состав подразделения которых хотел попасть в свое время д’Артаньян, не имели ничего общего с войсками, как таковыми – придворные гуляки, дворяне на самообеспечении...

Наш мушкетер лежал тихий и бледный. Люк, который дежурил возле него попеременно с доктором все это время, отошел в сторонку. Я присела и прощупала пульс – слабый, но ровный. Жара нет… кажется, у нас есть время.

- Терпимо, голубчик? Вы мочились после операции? О, это уже замечательно. А сейчас мы с вами переживем еще одну не очень приятную процедуру – небольшую клизму. Так нужно. А потом поставим вам газоотводную трубочку. Это все не больно… - мягко уговаривала я его, увидев панически расширяющиеся зрачки: - только немножко неловко, правда же? Но это такая мелочь по сравнению с вашим здоровьем.

- Пускай тогда лучше Дешам, - прохрипел мужчина.

- Ну… как вариант, - согласилась я, - мы с ним обсудим объемы, а вы пока привыкайте к мысли… Согните чуть ноги в коленях, приподнимите их, так лучше для перистальтики. Помоги, Люк. Нам не нужно давление в кишечнике. Вы же понимаете?

К вечеру я успела подавить доставленный с ближайшего виноградника темный виноград, отжала сок и даже подержала его на солнышке, а потом укутала на ночь, унося в палатку. В чуть подслащенной кипяченой воде уже настаивалась зеленая плесень – на всякий случай, вдруг на питательном растворе приготовить не успеем? Шов не кровил, и я рискнула обложить его хорошенько промытой плесенью, наложив неплотную повязку.

Вечером больной уже потихоньку ложился набок. Его тепло укутали, а край палатки подняли, чтобы мы могли видеть его, а он нас. Горел костер… возле него сидели мы втроем.

- Я только сейчас заметила, Жак – вокруг никого. И во время операции не было зрителей. Странно – народ у нас любопытный, - тихо проронила я. Настроение было такое… казалось – говорить можно только тихо-тихо, чтобы не спугнуть, не дай Бог, хрупкое благополучие.

- Полк готовится сменить место дислокации, - напомнил мэтр, - полковник строг, все получили указания и не смеют не последовать им.

- Как все серьезно, - бормотала я, отщипывая виноградинку за виноградинкой и блаженно щурясь. На плечи мне Люк набросил тонкое одеяло, а Дешам заботливо завернул его, накрыв ноги. Я держала на коленях миску с виноградом, мне было тепло и хорошо… угольки костра мерцали, затухая…

А вот то, что у Мари, как у любой другой знатной дамы, не было теплой одежды, кроме шалей разной плотности… было не очень. Считалось, что дойти до кареты с жаровней хватит и этого.

- Моей дочке почти столько, как вам, Мари… а сын – ваших лет, - вздохнул доктор, наверное, объясняя так свою заботу: - Давно у них не был. Но скоро смогу навестить – в казармах есть еще один врач.

- Первым у вас родился мальчик… - мечтательно улыбаясь, подхватила я приятную для себя тему, - у большинства семейных пар первенец - мальчик. Но с каждой последующей беременностью родить маленького мужчину становится все труднее. Чем старше родители, тем меньше у них шансов увидеть своего ребенка мальчиком. И часто мужья злятся, желая иметь много наследников и не понимают, что пол ребенка зависит только от них.

- И почему же это – от них? – удивился Люк, слушавший меня с открытым ртом.

- Девочка или мальчик родятся – зависит только от мужчины. Я нарисую – хочешь? Смотри – вот это женская матка, а в ней – самое начало жизни… - чертила я палочкой схему оплодотворения и объясняла тонкости, - хвостатики, которые мальчики… они более шустрые и подвижные, но не такие живучие, а вот хвостатики-девочки сильнее и терпеливее – они могут ждать своего «звездного часа» внутри матки несколько суток. Поэтому мальчики, как правило, зачинаются на пике женской готовности - они всегда успевают первыми… Если захочешь, чтобы у тебя родился сын, нужно заниматься любовью во время овуляции – в середине цикла, а если дочка – сразу после «красных» женских дней.

- Это точно - всегда так? – тихо поинтересовался Дешам.

- Ох, не всегда, - призналась я, прикидывая в уме и свои шансы заодно: - Но по большей части… Точного рецепта не было и нет, потому что точный срок овуляции даже… в общем – не так просто вычислить. Люк, ты не слишком устал? Сыграй, пожалуйста… вечер чудный такой.

- А что сыграть, мадам? – с готовностью вытащил тот свирель откуда-то из-за пазухи.

- Детскую… колыбельную, то есть, - исправилась я.

Потом уже я развлекала наше маленькое общество - тихонько пела «Палому», а потом и «Ланфрен-ланфра»… будто нужда какая-то была сделать этот вечер как можно приятнее для всех его участников. Будто предчувствие…

Но осложнений не случилось. Чудом, не иначе... Слегка поднялась температура, которая могла быть реакцией на вмешательство, и я сразу подключила пенициллин – слабенький водный раствор, которым каждые полчаса смачивала язык пациента. В наше время это не значило бы ровным счетом ничего, но здесь запросто могло оказаться решающим.

А через неделю полк передислоцировался на зимние квартиры в казармы цитадели Вобана. Мы выезжали в последнюю очередь и была возможность посмотреть, как маршируют мимо здоровенные гренадеры, гарцуют на конях офицеры, несут личное оружие на плечах фузилеры… мушкетеры, то есть. Чистые, нарядные, в белых штанах… бред какой-то. Всплывали перед глазами кадры «Войны и мира» и вдруг так…тяжело как-то защемило сердце. Не дай мне Господь когда-нибудь на своей шкуре узнать, что такое сортировка, как бывает в медицине катастроф или уже при ковиде.