Хаос (ЛП) - Карвен Анна

Действие наркотика скоро начнет ослабевать. Мне нужно разобраться с этим гребаным драконом и проклятым Орденом, прежде чем это произойдет.

Я меняю курс и направляюсь к побережью. Вайлорен исчезла в облаках. Тяжело дыша, я прорываюсь сквозь линию деревьев и достигаю совершенно белого костяного песка.

Мои ботинки хрустят по истертым осколкам костей, когда я бегу вниз к кромке воды. Океан представляет собой бурлящую массу темной, почти черной воды и волн с белыми гребнями, венчающих середину волны.

Это похоже на картину.

Вайлорен не требуется много времени, чтобы заметить меня. В моем черном облачении ассасина я, наверное, выделяюсь, как гребаный маяк, на фоне всего этого бледного песка. Оглушительный рев вырывается из ее горла, когда она устремляется вниз.

На этот раз она не выпускает свой огонь. Она более осторожна, рыча на верхушках деревьев, но не более того.

У нее приказ не убивать меня.

Я даже не хочу думать о том, какие у Преподобного могут быть причины взять меня живым.

«Нет смысла пытаться бежать, Кайм. Просто прими свою судьбу. Это единственный шанс, который у тебя есть, чтобы твой драгоценный маленький Тигландер выжил».

Я останавливаюсь и поворачиваюсь. Смотрю на дракона, пока она кружит вокруг, усердно работая, чтобы набрать обороты в замедленном времени.

Бум. Бум. Звук ее крыльев, бьющихся в воздухе, низкий и искаженный.

Она начинает падать.

Я тянусь к маленькому арбалету на поясе. Он уже заперт и заряжен, и когда дракон смотрит на меня, я направляю его на нее.

— Ты не имеешь права диктовать мне мою судьбу, — рычу я.

И нажимаю на спусковой крючок. Болт летит верно, поражая Вайлорен не в ее тело, покрытое твердой, почти непроницаемой золотой чешуей, а в толстую кожистую перепонку ее распростертого крыла.

Появляется небольшое отверстие, и давление густого воздуха разрывает его шире, превращая в зазубренную форму полумесяца.

Дракон отклоняется в сторону и быстро выравнивается, прижимая поврежденное крыло к телу.

«Это была ошибка, мальчик».

Не думаю.

Я выпускаю еще один болт, когда она пикирует вниз под углом.

Она сворачивает. Болт промахивается. Она складывает другое крыло и летит на меня, как большая золотая стрела.

Все ближе, ближе…

Спокойно.

Теперь она так близко, что я могу разглядеть мельчайшие детали каждой отдельной чешуйки на ее теле. Вижу темные щелочки ее зрачков в огненных глазах.

Я вижу дым, вырывающийся из ее широких, раздутых ноздрей.

Ее лапы вытянуты, смертоносные когти направлены на меня. Теперь я вижу, что кончики ее эбеновых когтей выкрашены расплавленным золотом. Выделяют ли они яд точно так же, как змеиные клыки?

Проклятые твари. Проклятый дракон. Мне нужно взять ее живой, потому что если она могла так легко отравить меня, то наверняка знает о лечении.

Кажется, прошла вечность, но на самом деле ей требуется всего лишь доля секунды, чтобы добраться до меня. Но как раз в тот момент, когда она собирается ударить своими массивными когтями, я отпускаю время.

Я отпускаю шторм.

И отпускаю море.

Я высвобождаю ярость ветра, и он с ревом налетает с океана, врезается в массивный корпус дракона, заставляя ее отклониться от курса.

Она падает на землю, разбиваясь о белый, как кость, песок. Я бросаю арбалет и вытаскиваю меч. В несколько быстрых шагов я оказываюсь рядом с ней, вонзаю свой клинок ей в левый глаз, пока ветер воет вокруг нас.

Кончик моего меча рассекает толстую мембрану ее склеры. Вайлорен корчится и издает оглушительный рев, и порыв горячего, зловонного дыхания обдает меня.

Я останавливаюсь на полпути, лезвие занесено и готово.

— Не двигайся, ящерица, или мой клинок пройдет прямо через твой глаз и войдет в твой тупой мозг.

«Ты заплатишь за это, полукровка. Даже твой проклятый отец не сможет помочь в этой жизни. Хозяин моего хозяина позаботится о том, чтобы ты страдал».

Я ставлю ботинок ей на череп, прямо над левым глазом, и нажимаю ногой.

— Почему такой могучий и древний зверь как ты следует прихотям какого-то идиота, который слишком труслив, чтобы даже спуститься с Черной Горы и сразиться со мной сам? Я думал, драконы должны быть мудрыми.

Вайлорен замолкает, но я чувствую исходящие от нее гнев и ненависть.

«Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — говорит она наконец. — Чего ты хочешь, Кайм?»

— Во-первых, ты оставишь меня и Амали в покое, — шиплю я, слегка поворачивая свой меч, когда ветер бросает мелкие брызги морской воды нам в лица. — А во-вторых, ты расскажешь мне о противоядии от твоего проклятого яда. Не будь дурой, драконница, иначе твоя жизнь закончится здесь.

Позвоночник и крылья Вайлорен немного опускаются — признание поражения. Ветер ударяет мне в спину, развевая волосы вокруг лица. Давление сейчас постоянное, оно становится все сильнее и сильнее по мере того, как начинает идти дождь. Невинные капельки воды становятся болезненными горизонтальными снарядами. Кромка океана подступает ближе, почти достигая моих ног.

«Я была создана, чтобы быть оружием, — наконец говорит дракон, ее голос звучит глубоким рокотом в моем сознании. — Огонь, бегущий по моим венам, — это кровь Морхаба. Это очищающий огонь. Это возрождение и регенерация, идеальное противоядие от магии смерти, которая холодна, неподвижна, вечна и совершенна. Все до единого неземные создания Лока, принявшие мой яд, умерли. Я убийца вампиров. Я живу и дышу, чтобы очистить этот мир от мерзкой нежити. — Ее здоровый глаз поворачивается ко мне, глядя сквозь пену, брызги и ярость. — Но ты не нежить. Ты наполовину человек, и твое бьющееся сердце наполовину невосприимчиво к моей магии. Уничтожь меня, если хочешь, но поверь мне, когда я говорю, что не знаю, что с тобой будет. Для монстра-нежити, сангвису, который обладает лишь крошечной частью силы Лока, нет лекарства, но для кого-то вроде тебя…»

Огромная волна обрушивается на берег, заливая нас, гася дым, вырывающийся изо рта и ноздрей Вайлорен. Я вытаскиваю свой меч из ее глаза и отступаю назад. Она перекатывается на бок и издает глубокий вой боли, золотые крылья бьются о песок.

У меня покалывает в затылке. Я поднимаю глаза. На горизонте есть тени. Семь из них быстро приближались к нам, бесшумно рассекая свирепый ветер.

Я снова пытаюсь остановить время, чтобы быстро оказаться среди них и перерезать им глотки, но на этот раз холод трудно уловить. Моя рука с мечом начинает дрожать. Сила покидает мое тело.

Слишком поздно я понимаю, что случилось.

Действие дубильной травы проходит.

Она быстро вытекает из моего тела, и разрушительный яд огня Морхаба берет верх.

Я падаю на колени. Время ускользает из моих рук. Меч со звоном падает на землю. Дрожащей рукой мне удается залезть в рюкзак и достать гранату, но пальцы так сильно дрожат, что я не могу дернуть за шнурок, который активирует бомбу.

Ассасины приближаются. Они разговаривают между собой на ионийском, но я не могу разобрать их слов из-за оглушительного рева ветра.

Обнажены клинки; длинные серебристые лезвия поблескивают в тусклом свете.

Рыча от разочарования, я пытаюсь подняться на ноги, но впервые в жизни мое тело и сила воли подводят меня. Дубильная трава сожгла всю энергию, болезнь вернулась с удвоенной силой.

Боль обрушивается на меня, как лавина, погружая в чистую агонию. Я покачиваюсь на коленях. Дикий порыв ветра налетает сзади, заставляя меня растянуться на животе.

Я пробую на вкус белый костяной песок и выплевываю горькое проклятие.

То, чего я больше всего боялся, наконец-то, происходит.

Я совершенно беспомощен, и это хуже, чем мог себе представить, потому что теперь есть кто-то, кого мне нужно защитить любой ценой.

Как, во имя проклятого ада Локи, я попал в эту ситуацию?

С самого начала, когда Амали пробудила во мне самый первый приступ похоти, я знал, что от нее будут неприятности.