Татия Суботина - Жажда
— Мысли?! — ужаснулась я.
— Но не волнуйся, сейчас он этого не сможет точно.
— Почему?
— Даня просто перестарался, открывшись на обряде по полной, вот и будет его штормить ближайшие сутки. Он вообще ничего не сможет.
— Макс!
Наконец, мы вышли из пещеры, и я смогла дышать спокойнее. Звездное небо показалось мне лучшим зрелищем в жизни, а холодный ветер, что резво обдул лицо, наилучшим поощрением за испытанное. От облегчения захотелось смеяться в голос.
— Не завидую я вашей первой, — Максим сделал кавычки в воздухе, — брачной ночи.
Данил скрипнул зубами, ничего не ответил, лишь потянул меня к себе, прижав за талию, впился в губы жадным поцелуем. Я все еще глотала воздух, задыхаясь после неистового поцелуя Потрошителя, а он уже двинулся в сторону леса, собственнически прижимая меня к себе, поддерживая за поясницу. На Макса внимания вообще не обратил, точно и не было его вовсе.
— Я так понимаю, в ночевке мне тоже отказано, как и в ужине? — недовольно донеслось нам вслед.
Данил хмыкнул, расплываясь в довольной улыбке.
— Спокойной вам ночи, голубки, — процедил Макс.
Я не переставала удивляться выдержанности Данила, тому, насколько относительно спокойно он прореагировал на откровенные нападки брата. В предыдущую встречу у меня сложилось впечатление, что ему ничего не стоит вырвать Максу глотку… А теперь… Неужели действительно столь сильно устал, что решил не тратить попусту силы на драку? Или же у Потрошителей имеются законы, запрещающие кровопролитие своих? То, что Данил не испытывал к брату теплых чувств, было понятно без слов.
Обратный путь к дому мы преодолели в молчании, только на этот раз оно совершенно не походило на гнетущее. Больше созвучное с умиротворением, спокойствием и взаимным притяжением.
Просто идти, молча, чувствуя Данила рядом, его руку у себя на спине, короткие поглаживающие движения пальцев, наслаждаться атмосферой ночного леса оказалось неимоверно приятно. Словно именно так и должно было быть всегда. Будто бы я всю жизнь стремилась только к этому странному Потрошителю, чтобы испытать такие вот эмоции.
Мне бы испугаться себя новой, непонятных слов о знающей, предстоящем выборе через три полнолуния, скоропалительной недосвадьбы, мужа-Потрошителя, периодов жажды, что заставляли убивать ради пропитания людей, того, что уже успела натворить… Но страха не было. И угрызений совести тоже.
Как наяву я представила, наполненные откровенным ужасом глаза матери, если бы она узнала, что ее любимая дочь так легко стала убийцей, каннибалом, тварью. Этот взгляд красноречивей слов говорил о всей глубине моего падения, но… Даже от него я не испытала неприятную дрожь или чувство вины. Грудь не стягивало от невыносимой пустоты или горечи, во рту не пересыхало, пальцы не тряслись, а сердце не клокотало дикой птахой в груди. Внутри расплылась уверенность, что все происходило и происходит именно так, как надо.
Неужели моральность, которая раньше просто зашкаливала, так быстро могла исчезнуть? Неужели мою душу заполнила чернота и все дошло до того момента, когда изменения уже необратимы? Даже мысли об этом не вызывали должного беспокойства.
Что же со мной произошло? Может, после обряда я просто перестала чувствовать?
Затаив дыхание, украдкой взглянула на мужественный профиль Данила. Сердце тут же ускорило темп и понеслось вскачь, как обезумевшее.
Да. С эмоциями оказалось все в порядке. По крайней мере, к Потрошителю они срабатывали с завидной регулярностью и стойкостью.
Вышли к хижине довольно быстро. То ли я просто потеряла счет времени, то ли мы шли каким-то кратким путем.
Данил оказался прав, холода совершенно не ощущалось. Я даже не заметила, что шла босиком, пока не опустила взгляд на ноги, увидев потемневшие от грязи пальцы.
Зайдя в дом, особой перемены, как в прошлый раз, от перепада холод-тепло не ощутила. Казалось, что тело поместили в какой-то приятный кокон, что придерживается максимально комфортной для меня температуры и не видоизменятся.
А вот Данила пробирала дрожь. Он был бледен.
— Замерз?
— Есть немного, — признался он, робко улыбаясь.
Чем еще раз меня удивил. Обычно мужчины неохотно оговаривали свои слабости, пытаясь оставить при себе маску героя до последнего издыхания. Правда, стоило чуть-чуть подняться температуре, как «герой» складывал ручки и просил составить завещание. Так было с Сергеем. А вот Данил оказался другим…
Видать, и, правда, пытался наладить между нами нормальные отношения и решил придерживаться какой-никакой, а откровенности.
Казалось бы мелочь, но вызвала во мне такой бурный отклик благодарности, что я чуть не захлебнулась от эмоций.
— А как же то, что Потрошители не мерзнут? — с улыбкой напомнила я ему.
Данил усмехнулся, блеснув белозубой улыбкой:
— Все бывает в первый раз.
— Прими горячий душ, а я пока чай заварю. У тебя же есть заварка?
— Есть, мой генерал.
— Вот и хорошо, — я направилась в сторону кухни, но замерла, сделав всего несколько шагов и вновь повернулась к Данилу, явственно почувствовав его взгляд. — Что?
Он выглядел задумчивым и одухотворенным, глаза блестели жизнью, а на губах играла лучезарная улыбка. Потрошитель пожал плечами:
— Ничего. Может, вместе помоемся?
— Хочешь сэкономить воду?
— Ага, — подмигнул «муж».
— Иди в ванну, я заварю чай и присоединюсь.
Данил кивнул и, не расставаясь со счастливой улыбкой, что точно приклеилась к его лицу, скрылся в комнате.
Для того чтобы заварить чай, пришлось повозиться. Я пересмотрела содержимое всех шкафчиков и полочек, пока нашла заварник, чашки, заварку и сахар. Но мучения были вознаграждены. Горячий напиток оказался вкусным и бодрящим.
В ванную, как наверняка ожидал Потрошитель, я не пошла. Почему-то не чувствовала готовности к активным действиям. Вместо этого, присела за стол и, потягивая ароматный чай, стала дожидаться новоиспеченного супруга.
Да, меня по-прежнему неимоверно сильно тянуло к Данилу, к его крепким объятьям и пьянящим ласкам, но слишком много странного произошло в пещере. Обряд и сказанное Майатмой вселило в меня сомнения в правильности каждого шага, это выматывало.
Данил вернулся на кухню угрюмым и задумчивым. После душа он не казался расслабленным и довольным, наоборот, выглядел хуже, чем до него.
Налив еще чашку, я поставила ее на стол перед Потрошителем.
Даже не притронувшись к напитку, Данил продолжал сверлить меня мрачным взглядом.
— Ты не пришла. Почему?
— Слишком долго провозилась с чаем. Не могла отыскать заварку.
