Карен Монинг - Поцелуй горца
Друстан рухнул на кровать, пытаясь снова вдохнуть. Он вцепился в горло, несколько раз ударил себя по груди и наконец смог сделать первый болезненный вдох. Он был весь в поту и дрожал одновременно от жара и болезненного озноба. Друстан попытался завернуться в простыню — шкуры, которыми он укрывался, раньше мягкие и теплые, теперь свалялись и пропитались потом.
С третьей попытки он смог ухватить кубок с вином, стоявший на столике у кровати. Друстан жадными глотками осушил его, умудрившись не пролить, и вытер губы тыльной стороной ладони.
Сердце грохотало в ушах. Никогда раньше он не испытывал такого бешеного страха. Он даже не представлял, что в его тело может вселиться нечто и заявить свои права на его жизнь.
Друстан взъерошил волосы, поднялся и зашагал по комнате, стараясь успокоиться. При взгляде на кровать его передергивало, словно среди одеял притаился суккуб, который только и ждет его возвращения.
Во имя Амергина! Что могло спровоцировать такой странный сон? Он не помнил событий, которые ему снились, осталось лишь ощущение насилия над душой и чувство опустошенности после победы.
Его отвлекла яркая вспышка за окном. Глухо зарокотал гром, и Друстан отдернул занавеску, чтобы посмотреть в ночь. И долго стоял у окна, глубоко дыша и успокаиваясь. Ему редко снились кошмары, и он был рад, что не помнит своего сна, потому что странное чувство сводило его с ума. Друстан постарался загнать воспоминание о кошмаре в самый дальний угол сознания и похоронить там, в темноте, перекрыв двойнику доступ в свои мысли.
Буря прекратилась так же внезапно, как и началась, горы снова укутались в тишину и спокойствие.
«Думай, думай, думай, — подгоняла себя Гвен. — Ты же у нас теоретически подкована, вот и давай, пользуйся». Но мозг отказывался работать. Для вчерашнего дня не подходило даже определение «насыщенный». Невероятная страсть, странная гроза, отсутствие никотина, из-за чего хотелось лезть на стену, — это совсем не те обстоятельства, в которых можно блеснуть умом. Гвен с трудом справлялась с обычными вещами.
Осторожно ступая по подтаявшим градинам, она решила для начала разобраться с понятными явлениями, поскольку от непонятных у нее голова шла кругом. Ей отчаянно хотелось найти какое-то простое, логичное и приемлемое объяснение всему происходящему, однако это было невозможно.
Гвен вздрогнула и посмотрела на замок. Он был таким огромным, что внушал одновременно благоговение и страх.
Но для начала ей нужно кое-что проверить. Кто это всегда и во всем сомневается? Она? Да ни в коем случае. Но доказательства своей правоты лучше увидеть собственными глазами.
Решительно вздохнув, Гвен развернулась и поспешила прочь от замка, к внешней стене его укреплений. Забравшись наверх по груде каких-то бочек, девушка выглянула в узкую бойницу. Под ней, в долине среди гор, должен быть Алборат. Но его там не было. Что и требовалось доказать.
Плечи Гвен поникли. Она подозревала, что города там нет, но реальность все равно оказалась шокирующей.
Нас занесло слишком далеко.
Иными словами, подумала она, пытаясь рассортировать все известные ей теории о путешествиях во времени, Друстан попытался вернуться в прошлое сразу после своего исчезновения, но перепутал символы. Их занесло слишком далеко в прошлое, в то время, когда Друстан находился в замке. Общая теория о путешествиях во времени гласила, что ткань мироздания не выдержит двух идентичных личностей в одном и том же временном отрезке. Друстан из будущего каким-то образом исчез из реальности.
«Путешествие во времени! — завопил ее внутренний голос. — Анализируй!»
«Мы должны его спасти. Анализируй это. Точки ветвления временных вероятностей мы рассмотрим позже».
Если его будущая версия исчезла, значит, того Друстана, в которого она влюбилась, больше нет. Но в замке ее ждет Друстан, которого не заклинали и который ничего не знает о ждущей его опасности.
От этой мысли сердце Гвен болезненно сжалось. Увидеть снова серебристые глаза, которые когда-то смотрели на нее с такой любовью, а теперь не узнают, — это будет нелегко. Пообещай, что не будешь меня бояться.
Бояться его? Чем он может ее напугать? Способностью перемещаться во времени? Ха, да этим можно разве что восхищаться!
Спаси мой клан.
Она не подведет его.
Расправив плечи, Гвен побежала через каменный круг к замку и взлетела по ступеням. Замок был таким громадным, что она чувствовала себя уменьшившейся Алисой в Стране Чудес. Гвен заколотила кулаком по двери. Удар, удар, еще удар.
— Эй, открывайте! — закричала она и толкнула дверь плечом.
Никто не ответил. Колокольчика или кнопки звонка тут не было. Еще одно доказательство того, что она больше не в двадцать первом веке. Ладно, средневековые двери можно будет оценить и позже. С другой их стороны. А пока Гвен понимала, что в любой момент может лишиться чувств. Все происходящее было настолько странным, что не будь она физиком, способным к отстраненной оценке ситуации, она бы просто сошла с ума.
— Ох, ну пожалуйста! — крикнула Гвен, поворачиваясь к двери спиной и начиная колотить в нее ногами.
Бум-бум, бум-бум-бум. Звук получался не громче удара рукой по подушке, а пятки уже начали болеть. Стоило отправляться в прошлое, чтобы попытка спасти Друстана окончилась у первой же закрытой двери.
Гвен отошла от двери и посмотрела на окна. Может, бросить в них чем-нибудь, разбить стекло и заявить о себе? Не особо умный способ познакомиться с хозяевами замка. В ответ на брошенный камешек может прилететь стрела или что-то еще более древнее. В этом веке на непрошеных гостей вполне могли вылить кипящее масло.
Недалеко от крыльца Гвен заметила поленницу. Схватив увесистое полено, девушка заколотила им в дверь.
— Откройте, пожалуйста!
— Иду, иду, — отозвался сонный голос. — Я слышала тебя с первого раза. Неужто невтерпеж? — Раздался скрежет металла по дереву, и дверь распахнулась.
У Гвен подогнулись колени от облегчения. За дверью оказалась немолодая женщина, одетая в полотняную сорочку и чепец. Сонные глаза широко распахнулись, когда она рассмотрела гостью. Гвен только сейчас вспомнила, что на ней нет ничего, кроме пледа.
Женщина схватила ее за руку и рывком втащила внутрь.
— Ах ты бедненькая, — проворковала она, обнимая Гвен. — Нелл о тебе позаботится. Колумбы ради, что ж ты бродишь-то по ночам в таком виде? Английская девчонка, не иначе. Как ты сюда попала? Мужик притащил? Он тебя хоть не обидел?
Женщина прижала ее к своей пышной груди, и Гвен успела только подумать: «Это Нелл, о которой говорил Друстан», — а потом просто расслабилась в ее материнских объятиях. Нелл оказалась именно такой, какой Гвен ее себе представляла, — свежая красота юности давно покинула ее, но эта женщина была красива той красотой, что неподвластна времени.
