Татьяна Шмидко - Дежавю
Я показала ей жестом, чтобы она молчала и спрыгнула обратно. В беззвучном режиме написала сообщение Эдуарду: «Ханна здесь, со мной».
Тут же получила лаконичный ответ: «Брукс здесь?»
Я опять повисла на перегородке, показывая ей сообщение отца. Она закивала головой. Так, это вообще никуда не годится! Он же обещал за ней присмотреть! Я еле слышно сказала:
– Сиди тихо, здесь Триумвират! Они где-то в здании. Я сейчас за тобой вернусь и выведу отсюда! Бруксу сейчас лучше к Эдуарду не приближаться!
На личике Ханны отразился ужас. Она прошептала:
«Прости меня»! Потом быстро достала телефон из кармана и начала строчить сообщение Бруксу.
Потом я ответила Эдуарду: «Да».
– Бэль, ты скоро? – спросила Мо, суша руки. Казалось, что приятный вечер был в прошлой жизни – настолько круто изменились обстоятельства. Немного опомнившись, я спокойно ответила.
– Да, мам, подожди меня!
Нельзя было ее отпускать – она единственный козырь в нашем смертельном танце с представителями Триумвирата. Они сами ни за что не нарушат закон маскировки и не совершат такую оплошность – показать наше истинное естество человеку. Иначе сами станут жертвами, хотя и Мо не выживет… Да и отходить ей от нас тоже нельзя – опасно.
Мама включила сушку для рук, и я поняла, что времени очень мало для принятия решения. Мне нужно было срочно придумать, как увести отсюда Ханну, да так, чтобы ни Мо, ни Триумвират ее не увидели. Справа от входа, под самым потолком, располагалось небольшое прямоугольное окно. Ханна без труда сможет выбраться через него на улицу и добраться до нашей машины.
– Бэль, я буду у киоска с сувенирами! – вдруг сказала Мо, закрывая за собой дверь. Это было не очень хорошо, лучше бы ее удерживать около себя, но она уже ушла.
Одним резким движением я перепрыгнула через стенку кабинки и предстала перед Ханной. Дочка выглядела немного растерянной – она чуть ли не впервые разозлила маму-вампира!
– Я не буду сейчас тебя вычитывать, но один вопрос: чья это была идея? – спросила я, сложив руки на груди.
– Мне просто интересно, кого из вас первым ставить в угол?
Ханна вздернула носик и с вызовом спросила:
– А чего ты ожидала? Я выросла на этой музыке!
День и ночь вы ее то слушаете, то поете! Я тоже хотела на концерт, – а никто даже не спросил меня, хочу ли я поехать!
Она точно так же сложила кулачки на груди и склонила голову. В ее глазах заблестели слезы. Мое сердце дрогнуло, и я более мягко сказала:
– Я понимаю, что ты хотела пойти, но ты рисковала попасться на глаза Мо! И если бы ты попросила, то Диксон бы устроил для тебя персональное выступление группы!
– Ой, нет! Я планировала вывести из строя твою машину в аэропорту и вернуться с небольшим опережением домой… – сказала она, опасливо поглядывая на меня. Или она не первый раз такое проворачивает? Скорее всего, да.
На секунду закрыв глаза, я спросила:
– А Брукс где? – Ее друг, который бы в два счета обездвижил наш «Мерседес».
– Думаю, что там, где я его оставила! – сказала она спокойнее. – Мама, я прошу прощения, я не хотела… думала, что все обойдется, и вы ни о чем не узнаете!
– Да уж, план был хорош, – сказала я, открывая ей объятья. Она обняла меня в ответ, и я погладила ее по голове. – Никак не привыкну, что ты уже взрослая, моя милая. Так, а теперь тебе пора уходить. Сядешь в машину и подождешь ровно пятнадцать минут. Если я не появлюсь, тогда езжай к Диксону в Сиэтл. Поняла меня?
Я вывела ее за руку и подвела к окну.
Потом осторожно забралась на умывальники и просто выдавила оконную раму наружу. Сразу подул холодный ветер. Я снова подтянулась на руках и выглянула на улицу. За высокой металлической оградой начинался просторный парк. Идеально. Я втянула холодный воздух и в нос ударил резкий запах бессмертных. А приглядевшись внимательно, увидела между стволами сосен застывшую фигуру с очень бледным лицом. Так, Триумвират выставил охрану по периметру. Так что побег через окно отменяется.
Я прислушалась к происходящему за дверью. Сотни разных шагов… но не все из них сопровождало сердцебиение. Я узнала тяжелый, затхлый запах одежд Триумвиратцев – они не выходили из своих комфортабельных подвалов месяцами, и их затхлый запах было трудно спутать с любым другим. Я многое бы отдала, лишь бы не ощущать его снова! Легкие шаги и мерный топот Джека и Алисы, уверенная поступь Лили и тяжелые, уверенные шаги Келлана. Остановились они недалеко от нас.
Отчаянное положение требовало рискованных действий. План созрел мгновенно.
– У тебя есть темные очки? – спросила я у Ханны.
Она порылась в рюкзаке за спиной и молча вынула очки, которые зарывали практически половину лица. Я их точно видела на Алисе. Ханна их одела и стала практически неузнаваема.
Я вздохнула, заставила свои мышцы расслабиться и сказала:
– Так, тебе плохо. Я позвала тебя и попросила помочь – отвести к машине, где у тебя есть лекарства. Инсулин, хорошо? Я постараюсь тебя вывести или передам Бруксу, а потом ждите нас или уходите как можно дальше.
Ханна утвердительно кивнула. Я обняла ее еще раз и улыбнулась для успокоения себе в зеркало. Вышло устрашающе. Потом попробовала еще раз и на лице застыла каменная маска вежливости и легкой заинтересованности в происходящем. Ради Мо, повторила я себе; ради Ханны, ради моей семьи.
– А где вы прячете мою любимицу – Бэль? Пусть не думает уйти от меня! Я всенепременно хочу ее увидеть – игриво сказал Аронимус Эдуарду.
Я послание получила – «убежать не удастся». Ханна вполне правдоподобно повисла на моем плече. Волосы практически скрыли ее лицо. Я обхватила ее за талию руками и осторожно, ногой толкнула дверь. Словно в замедленной съемке я рассматривала, как невыносимо долго открывается дверь. Первым я увидела Келлана, который стоял с вежливой улыбкой, однако был очень напряжен. Дверь приоткрылась еще больше, и я увидела Джека. Он стоял, стиснув кулаки, и не очень собой владел. За ним стояла Алиса, вроде бы рассматривая с Лили брошюру. А на самом деле Лили держала ее за руку, пока Алиса тайком набирала сообщение для Диксона.
Потом, к своему облегчению, я увидела Эдуарда, который с самым вежливым выражением лица кому-то отвечал. А потом я увидела, с кем он беседовал. Это был Аронимус, который держал руку Мо в своей руке! Он как раз поднимал голову, видимо, поцеловал ее руку. Я чуть не вскрикнула. Только не это! Он слишком близко к ее крови!
Его красные глаза закрыли линзы, как и у Кунца, а вот Мишель просто одел темные очки. И никаких плащей, просто очень дорогие костюмы «от кутюр», в которых они были прохожи на людей, только что сошедших с обложки журнала «Форбс». Я была шокирована! Что заставило Триумвират вылезти из их фешенебельных подвалов и приехать сюда? Да еще и посчитаться с людьми и принять более современный вид? Это было непостижимо для меня.
