Явь Мари - Апогей
Мужчина с сухой бледно-серой кожей, вытер окровавленные губы, после чего посмотрел мне за спину. Но подумав, что там стоит его напарник, я ошиблась, потому что выражение неподдельного удивления на лице убийцы и выстрел, который оставил дырку в его голове, говорили об обратном.
Я истошно закричала, отползая от грохнувшегося рядом тела. В следующую секунду мой рот заткнула чужая ладонь, тогда как вторая рука неизвестного обхватила меня поперек, пытаясь сдержать мои нервные попытки вырваться.
— Господи, да успокойся ты. Это я. Слышишь?
Я замерла, и слезы потекли из моих глаз. Это был не тот голос, который я хотела услышать. Он не принадлежал ни отцу, ни Джерри, ни Марте.
— Пошли. Поднимайся. — Торопили меня, а я неистово качала головой.
Нет, я отказываюсь верить в это. Это не про них… не с ними…
— Да двигайся ты, дура! — Мое внезапно ослабевшее тело выволокли из дома. — Они заявятся сюда с минуты на минуту. Неужели ты думаешь, что это было просто местью? Они не ограничатся этим. Думала, сбежала, и они оставят тебя? Забудут? Или в худшем случае уйдут, забрав все самое дорогое? — Смешок. — Они не остановятся, пока не уничтожат тебя. И сейчас… совсем скоро они появятся, чтобы лицезреть твою агонию. Они любят зрелища подобного рода… Да подбери же ты сопли! Или мне тебя тут бросить, а?
Мне было все равно. Думаю, тогда смерть казалась мне избавлением, так что ее перспектива была весьма привлекательна.
— Черт возьми, не будь я твоим старшим братом, так бы и сделал. — Меня перехватили, теперь я обвисла в чужих руках, невидящим взглядом уставившись в светлеющее небо. — Не буду говорить, что предупреждал… Знаю, тебе сейчас кажется, что жизнь закончена, но… ты должна бороться, должна отомстить. Не соглашайся с их победой, не признавай свое поражение. Они — сильные чудовища, Мейа, но ты даже представить себе не можешь, на что способен истинный человек.
Я мучительно закрыла глаза.
— Они — не люди, Мейа, и больше всего их раздражает неповиновение. — Наставлял голос, живший за границами моего мира. — Бесит наличие собственного мнения.
Он доносился до меня, купающейся в горе, глухой и едва различимый, словно сигнал сломанного маяка.
— Твой побег в очередной раз доказывает, что ты моя сестра…
— Ты сильная и справишься. Мы все кого-то потеряли и живем вопреки…
— Месть лечит, на самом деле. Обратное утверждают только слабаки…
— Вот увидишь! Тебе у нас понравится. Мы все как одна большая семья…
— Спи, Мейа. Пусть тебе приснится кинжал в его сердце
16 глава
Я проснулась под ропот приглушенных женских голосов и тихий гул вентилятора.
— …представляешь? Ее отец — священник… вернее, был священником. Но, кажется, падре ничему ее не научил, потому что она трахалась с вампиром. С Аманом, представляешь?
— Да ты что?!
— Ага. А потом полюбовничек чем-то ей не угодил, и она решила сбежать. И вот результат — он подослал своих ублюдков, которые вырезали ее семью. И те — мастера своего дела — так красочно выполнили свою работу, что любой бы, увидев это, зарыдал кровью.
— Я бы на ее месте пустила себе пулю в лоб.
— Ну, что я могу сказать? Еще не поздно.
— Так слушайте дальше. Аман — изобретательный сукин сын, вряд ли отпустил бы ее так просто. Вероятно, притащил бы обратно в свое логово и сам уже популярно объяснил, что попытка бегства — глупая смерть.
— Да ладно бы ее одну! Но ведь, говорят, там ребенок был.
— Да, парню едва тринадцать исполнилось.
— Чтоб меня, если она попросит у меня пистолет, я не откажу.
— Довольно иронично, ведь несколько недель назад Кнут приходил к ней…
— Я помню.
— Да все помнят, еще тот был скандалище.
— Ей бы послушать братца, но девочка думала передним местом, когда выбирала сторону чертовых кровососов. А потом это… И чего ее продажной душе не хватало? Вроде в золоте купалась, а тут на тебе — захотелось приключений на задницу.
— И еще скажите, что это не предательство? Не понимаю, какого черта она тут делает.
— Все ты понимаешь. Она чистокровная, к тому же наследница крови Захарии.
— Именно поэтому ее предательство кажется еще более гнусным. И вообще ее кровь уже порченая. Ну а что? Думаете, кто-нибудь из наших захочет ей присунуть, зная, что ее до этого имел кровосос? Вот тебе бы захотелось?
— Дура что ли? Мне нечего ей присовывать.
— Да сама ты дура, я чисто гипотетически спрашиваю.
Их смех оборвался как раз в тот момент, когда я повернулась и встала с пружинной скрипучей кровати. Возможно, мысль о том, что я все слышала, заставила их заткнуться. Или так подействовал на трех девиц мой внешний вид… Хотя едва ли мне было дело до причин их рыбьего молчанья.
Их взгляды, любопытные и осуждающие, впились в меня, пока я бегло оглядывала помещение заставленное кроватями и тумбочками. Искусственное освещение, ни одного окна. Здесь было очень бедно и довольно грязно. Но это вовсе не означало, что место мне не понравилось. Я отнеслась к нему совершенно нейтрально. Думаю, я посмотрела бы также и на королевские палаты.
— П-привет, меня Мэри зовут…
— Иди к черту, Мэри. — Бросила хрипло я, даже не посмотрев в сторону девушек.
Под оглушающую тишину я вышла из комнаты, оказываясь в длинном, узком коридоре, чьи стены, кажется, были некогда покрашены в зеленый, а потом сразу же в белый. Никаких окон. Это дает мне кое-какое представление о нахождении этого места: скорее всего, я под землей.
Меня сильно мутило, когда я, решив осмотреться, двинуться по коридору. Вчерашняя трагедия преследовала меня даже во сне, и теперь, проснувшись под говор этих циничных стерв, я знала прогноз своего настроения на сегодня. И на завтра. И на месяц вперед. Возможно, конечно, случиться чудо, и мне не придется терпеть эту муку еще целый месяц. Так боявшаяся смерти, я теперь думала о ней, как о желанном побеге. Полагаю, только так я могла разорвать контракт…
Набредя на уборную, я вошла и склонилась над раковиной. Вода пахла ржавчиной, но была такой желанно холодной.
Я все еще отказывалась верить.
Гибель моей семьи еще не стала рядовой мыслью. Потому до сих пор, ища выход из лабиринта отчаянья, я по привычке вспоминала дом — неприкосновенное убежище, где можно спрятаться от любого монстра. Именно так, наивно и по-детски, я воспринимала это место, до тех пор, пока одно чудовище не разрушило мою святую обитель. Теперь мне действительно некуда было отступать.
Как нелепо — думалось мне, когда я подставила голову под струю, — совершенно не похоже на него… я не знала Амана, но он показался мне сдержанным и самодостаточным. Он не убрал мою родню с дороги, когда увозил меня в Италию. И сейчас… ему выгоднее было бы использовать шантаж, а не рубить с плеча. Убийство моей семьи было нервным, отчаянным поступком загнанного в угол тирана… а я никогда не думала о главе так. Видимо, это меня и сгубило.
