Алисон Ноэль - Темное пламя
— Сейчас ведь еще твой день рождения?
Я киваю.
— Семнадцать, и ни днем старше.
Сабина присаживается на краешек кровати и рассматривает гору подарков: парочка книг по метафизике от Авы, — я их «прочла» в тот миг, когда прикоснулась к обложкам, — аметистовый кристалл от Джуда, футболка от Рейн с надписью «Не наколдуй такого, что не сможешь расколдовать» (ха-ха), еще одна — от Роми, с изображением какого-то символа в виде разноцветной спирали, — по всей вероятности, из того же викканского магазинчика, — и вдобавок еще подарочная карта iTunes Store от Хонор. Вручая ее, та пробормотала:
— Ты вроде любишь музыку. Ну, в школе вечно с наушниками, и вообще…
Ах да, еще несколько ваз с ослепительно алыми тюльпанами. Наверное, Деймен их материализовал, отъезжая от дома.
— Сколько тебе всего надарили! — говорит Сабина.
Пробую посмотреть на сегодняшний день ее глазами — как на радостную годовщину моего появления на свет, а не грустное напоминание об ушедших близких.
Сажусь за стол, сбрасываю сандалии. Сабина явно пришла не просто так. Скорее бы закончила и оставила меня одну!
Она словно угадывает мое настроение.
— Я тебя долго не задержу. Поздно уже, а ты, наверное, устала.
Начинаю возражать, хотя бы из вежливости, но так и не заканчиваю фразу. Конечно, я рада Сабине, в последнее время мы с ней нечасто видимся наедине, и все же лучше бы перенести разговор на завтра. У меня сейчас просто сил нет на очередную воспитательную беседу.
Этого Сабина, разумеется, не чувствует. Спрашивает, пристально глядя мне в лицо:
— Ну, как у тебя дела? Как работа? Как Деймен? Ты в последнее время дома-то почти не бываешь.
Я заверяю, что у меня все хорошо, стараясь говорить с должным энтузиазмом. Надеюсь, я ее убедила.
Глаза Сабины вспыхивают радостью.
— И выглядишь ты отлично! А то недавно вдруг так похудела, я просто…
От тревожного воспоминания лицо Сабины затуманивается, а мне хочется съежиться и стать совсем-совсем маленькой.
— А сейчас ты снова поправилась, — продолжает Сабина. — И кожа стала чище! — Тетя кривит губы, словно тщательно обдумывая следующие слова, и наконец решается. — Знаешь, Эвер, когда я предложила тебе поработать летом, ты, по-моему, не совсем правильно меня поняла. Я имела в виду какую-нибудь нетрудную подработку на несколько часов в день, просто чтобы не скучать, а ты так взялась за дело… По-моему, ты трудишься больше меня. Тебе бы на пляж походить с друзьями…
— С какими друзьями? — хмыкаю я.
Щиплет глаза, и внутри что-то сжимается. Ну и ладно, главное — я произнесла это вслух. Сама перед собой признала горькую правду.
Сабина, смутившись, опускает глаза. Потом собирается с духом и, вновь подняв голову, указывает на стол с урожаем подарков.
— Извини, Эвер, но вещественные доказательства говорят обратное.
Закрываю глаза и качаю головой, сердито смахивая слезы. Одной моей подруги так не хватало на празднике! Наверное, она больше никогда не придет, а всё мы с чудовищем виноваты.
— Что такое? Ты в порядке?
Сабина тянется ко мне — погладить, утешить — и сразу отшатывается, вспомнив, что я не выношу прикосновений.
Глубоко вздохнув, киваю утвердительно. Зачем зря пугать Сабину, она и так обо мне беспокоится. Со мной-то и правда все в порядке. Действительно, кожа стала чище, с Дейменом все наладилось, и зверь притих с той самой ночи на пляже, чужой и странный пульс больше меня не мучает. Конечно, младшей сестры и мамы с папой мне никто не заменит, и с Сабиной придется вскоре проститься, зато Деймен всегда будет со мной. Одно прошедший год доказал наверняка — Деймен меня по-настоящему любит. Мы действительно вместе. Даже в самое тяжелое время он от меня не отступился. Чего еще желать? Остальное… пусть идет, как идет.
Я киваю уже решительнее. Год назад я сделала свой выбор. Обратной дороги нет, а впереди — долгий путь в бесконечность.
— Обычная деньрожденная хандра. Тебе наверняка знакомо это чувство: «Ну вот, еще на целый год постарела»?
Улыбаюсь вначале только губами, а потом и глазами, и Сабина улыбается в ответ.
— Сочувствую! — отвечает она со смехом. — То ли еще ты скажешь, когда тебе исполнится сорок!
Сабина встает и идет к двери, засунув руки в карманы халата, затем вдруг спохватывается.
— О, чуть не забыла! Я оставила кое-что для тебя вон там, на столике. Думаю, ты удивишься. Сама удивилась, когда его нашла. И вот еще… давай найди время, несмотря на свою загруженность, и пройдемся как-нибудь по магазинам, перекусим в кафе…
— С удовольствием! — отвечаю я и вдруг понимаю, что сказала правду.
Мы давно уже не прогуливались по городу с Сабиной, как две подружки.
— А открытку доставили сегодня. Лежала под дверью, когда я пришла с работы.
На туалетном столике виднеется прямоугольный сверток, рядом — большой розовый конверт, от которого словно исходит зловещее сияние.
— Пойду! Я только хотела поздравить тебя с днем рождения. — Сабина смотрит на часы. — Всего несколько минут осталось, наслаждайся ими!
Дверь за ней закрывается, и я в туже секунду спешу к столику. Едва коснувшись коробки, вижу содержимое.
Торопливо срываю обертку, роняя клочки бумаги на пол. У меня в руках тоненький фотоальбом в лиловом кожаном переплете, внутри — фотографии, которые сделала Райли в день роковой поездки на озеро. И тот снимок, что я видела в Летней стране, тоже здесь. Неужели это сестра подстроила? Я не пробую звать ее — поняла уже, что ничего не выйдет. Просто вытираю слезы и тихо шепчу:
— Спасибо…
Кладу альбом на тумбочку возле кровати, чтобы перелистывать снова и снова.
Затем беру конверт. На нем весьма изысканным шрифтом написано мое имя. Письмо искрится и сверкает, и у меня вдруг перехватывает дыхание, а по коже пробегает холодок. Это от Романа!
Подцепляю ногтем краешек, вскрываю блестящий розовый конверт и разворачиваю открытку. Пробежав глазами стандартный отпечатанный текст, перевожу взгляд в левый нижний угол. Там написано беглым почерком Романа:
С днем рожденья поздравляю,
Перемирие объявляю!
Исполню нынче без колебания
Твое заветное желание.
Получишь то, что сердцу мило,
Покуда полночь не пробило.
С надеждой на скорую встречу,
Роман.
ГЛАВА 25
У дома Романа я оказываюсь за несколько минут до полуночи. Точнее говоря, за две минуты. Надеюсь, часы у него не спешат. На этот раз я не вламываюсь в дверь, а стучу, как полагается. Если у нас и в самом деле перемирие, вежливость не повредит.
