Академия (СИ) - Левин Анна

Он снова взял мои руки в свои, и от его прикосновения, заботливого голоса и искренности в глазах я почувствовала приятную дрожь во всем теле.

— Если не сочтете это грубостью, позвольте вам писать, когда я отправлюсь домой, чтобы удостовериться в вашем отличном самочувствии.

— Конечно, сударь, — произнесла, заикаясь на каждом слоге.

— А теперь мне пора откланяться. Берегите себя!

Когда он ушел, я почувствовала одиночество и опустошение. Ольга еще в первый учебный день рассказала много неприятного о нем, но пока что его поведение свидетельствовало в его пользу. Хотя, глядя на его тело в костюме, облегающем на грани приличия, я могла допустить, что доля правды в слухах все же имеется. В среде драконов не было ничего неестественного и слишком уж предосудительного в наличии любовниц. Матильда, моя опекунша, потому и жаждала отдать меня в Академию, чтобы я получила образование, и была защищена именем сего учебного заведения. Сама опекунша не раз говорила, что достигла успеха с большим трудом. Я не расспрашивала, но понимала, что только связь с влиятельным драконом помогла сделать из нее обеспеченную даму с собственным пансионатом для девушек.

Вадим Хрусталев в тот вечер сделал оскорбительный намек, но вряд ли кого-нибудь удивит, если наши с Матвеем отношения действительно выйдут на новый уровень, связанный, увы, не с почетным замужеством. Возможно, именно этого от нас ожидают. Какой кошмар, я ведь никогда не задумывалась, как наши отношения выглядят со стороны!

А Ярогнев, чего он хочет от меня, почему так внимательно относится, стремится помочь, наладить общение? Я ведь не подхожу ему не меньше, чем Матвею, но и за этот час я ни разу не почувствовала, чтобы он относился ко мне как к игрушке, мимолетной прихоти. Что же ему тогда нужно?

***

Всю ночь мне виделись смутные сновидения, в которых главным героем фигурировал Беломорский. То он спасал меня от морских тварей, которых я не видела, но о которых была наслышана. То мы оба обращались в драконов, и летали над суровыми, но величественными песками дальнего востока. То мы танцевали на балу, где на мне красовалась диадема Ясногоровых, а на нем — корона Казимировых.

Но самые яркие и пугающие грезы навестили в глухой ночной час, когда мне стоило бы мирно спать. В них я узнала сюжет из дамского романа, когда-то обнаруженного у Матильды, и все происходило так реалистично, словно его пальцы действительно касались моего тела. Несколько раз я просыпалась, и чувствовала тепло его рук, само присутствие, но потом — проваливалась вновь в жаркие сны, и, просыпаясь снова, никого рядом не замечала. Мучительные образы преследовали до самого утра, и окончательно пробудилась я более уставшей и взвинченной, чем вчера вечером. Разумеется, во всем был обвинен Ярогнев, и я постаралась убедить себя, что, если бы не он — подобные мысли мне и в голову не пришли бы. С Матвеем же было совсем иначе!

От деликатного стука в дверь каждый мой нерв заныл от напряжения. Слух мгновенно обрел неестественную четкость, и я уловила тихое дыхание, которое уже могла узнать без подсказок.

— Входите!

Аглая удивила своим непривычно вычурном нарядом, но один вид ее вернул мне утраченную безмятежность.

— Элиф! — воскликнула она своим мягким приятным голосом. — Ты еще в постели? Я нигде вчера не могла тебя найти, а сейчас у тебя такой лихорадочный румянец на щеках, ты хорошо себя чувствуешь?

— Ну конечно, просто вместо приятных снов всю ночь меня преследовали кошмары, — соврала, надеюсь, хоть сколько-нибудь убедительно.

— О, как жаль. Но ночь позади, так что долой, уныние! Пора собираться, сегодня нас ожидает второй день турнира.

Еще чего мне хватало… Слух обострился, значит, впереди ожидает новая порция боли, и пережить вчерашний ужас, оказаться на трибуне среди массы увлеченных драконов — не самая лучшая мысль в моем состоянии.

— Скажи, Аглая, а должна ли я присутствовать сегодня?

Ее красивые брови сурово нахмурились.

— Что случилось? — спросила она. — И не увиливай, — добавила, заметив мое смущение.

— Я плохо себя чувствовала вчера, а там собралось столько народу, что мне едва удалось вырваться из толчеи.

— Ну и что тебе сказать, милая, — она вздохнула. — Если ты не в состоянии идти, то, конечно, лучше остаться сегодня в спокойной обстановке.

— Отлично! Все равно мое отсутствие никто не заметит. Тогда, если тебя это не затруднит…

— Не волнуйся, сейчас распоряжусь подать тебе завтрак в комнату.

Она оставила меня одну, и я надела мягкий халат, подошла к окну, глядя на красивый вид и прогуливающиеся компании. Однако спустя минуту до меня дошло, что на столе появился предмет, которого раньше там не было. Как такое могло случиться? Я взяла в руки изящную стеклянную бутылку с темной жидкостью, недоумевая, откуда она взялась. И тут меня бросило в жар, когда я поняла, что это такое, откуда она здесь взялась, кто и когда ее принес.

Глава 14. Трофей

Второй день турнира я пропустила, проведя его сначала в своей комнате, а потом — в компании Александра, Ильи, Аркадия и Никодима. Ни к кому из нас не пригласили родственников (как и положено, мы ведь просто люди), так что свободного времени у нас было навалом. Парни всерьез задумывались о дополнительных занятиях: хотя они и так были одними из лучших, их влекла жажда получить как можно больше знаний и связей. Я одобрила идею, и мне тут же было предложено присоединиться к ним.

— Поверьте, им это понравится, они уважают целеустремленность, ум, деятельность. Избалованных детей ценят только за счет их фамилий, нам же необходимо проявить себя лучшим образом.

Думаю, Матильде стоило бы стать опекуншей Верстанина, а не моей, ведь он почти дословно повторял ее наставления, которыми она пичкала меня и до, и после прибытия в пансионат комиссии.

Потом спокойствие и умиротворенность, царившие в замке, разрушили толпы возбужденных поклонников турнира. Соревнования закончились, они дружно покинули трибуны, и, кажется, были настроены до поздней ночи снова и снова обсуждать, предаваться веселью, сплетничать, делать прогнозы. Мы с парнями хотели поискать менее оживленное место, но нас окликнула Ольга:

— А вот и вы! Знали бы вы только, что пропустили!

Когда Александр галантно поцеловал ее руку, и поинтересовался, как прошел турнир, ее лицо залилось румянцем, и глаза заблестели так, словно их освещал внутренний огонь.

— В первой группе выиграла сударыня Беломорская. Сударь Скуратов отстал ровно на полторы секунды, и ей этого хватило. Во второй группе победа досталась некому сударю Калинову, я его совсем не запомнила по вчерашнему этапу.

— Подозреваю, сударь Эрлинг был весьма недоволен.

— Еще как! Его отец мрачнее тучи. А в третьей группе ожидаемо победил сударь Беломорский.

— Представляете, — хмыкнул Илья, — сколько нам предстоит выслушать хвалебных песен от господина Расколова?

— Точно, ближайшие поколения драконов будут из года в год слушать, как непревзойденный Беломорский выиграл турнир.

Некоторое время они упражнялись в остроумии, пока Ольга не сказала:

— Он и правда показал удивительные результаты, если бы вы это увидели своими глазами — были бы так же восхищены.

Никто не стал спорить, но не думаю, что Александр или Никодим стали бы поклонниками Ярогнева. А мне не хотелось о нем плохо думать, все-таки благодаря его снадобью меня не мучают боли, я могу спокойно наслаждаться свободными от учебы деньками. Хотя, учитывая, как именно снадобье попало ко мне в комнату… Лучше о нем вообще не думать!

— Надеюсь, завтра вы посетите турнир? — беззаботно спросила Ольга, но лишь я, кажется, заметила, чего ей стоит эта расслабленность. — Все-таки будет заключительный день, объявят победителей. В некоторой степени это можно считать историческим событием!

Парни скептически переглянулись.

— Мы придем, так будет правильно, — ответил за всех Александр.