Измена. Чужая истинная (СИ) - Солт Елена

– Леди Алана!

– Госпожа!

Со всех сторон на меня смотрят улыбающиеся лица. Это ненадолго отвлекает от тревожных мыслей. Останавливаюсь, отвечаю тёплой улыбкой и сдержанным кивком головы. Время! Пора возвращаться, пора кормить Рулэнда.

Оставшись одна в полутьме экипажа, откидываюсь на спинку сиденья. Карету потряхивает на брусчатке. Пахнет парфюмом и кожей. Поворачиваю голову и смотрю в окно, за которым проплывают аккуратные серые домики. Я довольна сегодняшним днём. Сардар сможет гордиться тем, как быстро я осваиваюсь в роли первой леди Бладрии.

Мы почти подъезжаем, когда за окном что-то незримо меняется. До моего слуха доносится протяжный тревожный горн. Сердце леденеет. Впиваюсь ногтями в прохладную гладкую кожу сиденья, затем бросаюсь к окну, вжимаюсь щекой в холодное стекло, пытаясь рассмотреть, что происходит снаружи.

Экипаж вдруг резко останавливается. Дверца распахивается настежь, и я вижу обеспокоенное лицо стражника:

– Миледи, прошу вас следовать за мной, дальше мы поедем верхом!

– Куда?

– В безопасное место.

– Что?

– Боюсь, это нападение, – он поднимает глаза к небу.

Гремит гром. Падают первые капли дождя. Вздрагиваю, когда совсем рядом в траву на обочине врезаются стрелы. Стражник хватается руками за шею и оседает на землю. Из его горла тоже торчит стрела.

Боже!

Бросаюсь к нему, чтобы помочь, втащить его внутрь, но не успеваю. Карета резко срывается с места. Меня отбрасывает на сиденье. Чувствительно прикладываюсь затылком обо что-то твёрдое так, что искры из глаз. Жмурюсь, но быстро прихожу в себя.

Бах! Бах! Бах!

Дверца кареты оглушительно хлопает на полном ходу. Несёмся так быстро, что у меня зубы ударяются друг о дружку, а все внутренности подпрыгивают вверх-вниз.

Стучу в стенку кареты:

– Эй, там! Остановите немедленно! Куда мы едем? Мне надо домой!

Там Рулэнд… Боже!

В ответ – тишина. Снаружи слышны крики, ругань и скрежет металла. Всё говорит о том, что схватка в самом разгаре.

Останавливаемся так же резко, как до этого сорвались с места. Дрожащими руками нащупываю в углу сиденья чёрный дорожный плащ, который захватила на случай дождя. В дорогом платье я слишком заметна, а сейчас не время привлекать к себе внимание. Натягиваю на себя дорожный плащ и осторожно выглядываю из кареты.

Мы на территории замка. Каким-то чудом прорвались к хозяйственному подъезду. Тут разгружают провизию и забирают мусор. Здесь тише, чем было на улицах, хотя и сюда долетают отдалённые звуки сражения.

Соскакиваю на мелкий серый гравий. Едва не поскальзываюсь на нём. Растерянно поворачиваюсь вокруг оси. Первое, что замечаю, что бросается в глаза – защитные алые маячки на стенах замка погашены. Это значит, что защита отключена. Кто её отключил?

Не до того сейчас!

Бросаюсь к вознице.

Ох!

Зажимаю ладонью свой рот. Из груди стражника торчит сразу несколько стрел. Его голова безвольно упала на грудь. пытаюсь нащупать его пульс на шее, тщетно. Ему уже не помочь…

Кровь шумит в ушах. Все чувства обостряются. Если что-то случилось с Рулэндом… нет, нет, нет! Нельзя даже мысли такой допускать! Я должна найти его сейчас же!

Набрасываю капюшон на голову, поднимаю юбки и проскальзываю к запасному входу. Благо, я неплохо здесь ориентируюсь.

История повторяется. Снова я пробираюсь по замку, кишащему врагами. Вот только на этот раз думаю не о себе. И страх внутри – не за себя. Возможно, именно это не даёт свалиться в панику и заставляет действовать хладнокровно и чётко.

Несколько раз приходится юркнуть в ближайшую нишу, спрятаться в кладовой, затаиться за громадной вазой, чтобы не напороться на вооружённых людей. Некогда мне разбираться, кто из них свой, кто чужой. У меня есть цель, и я иду к ней.

Лязганье железа и ругань остаются где-то внизу. Я поверить не могу, что добралась-таки окольными путями до нужной комнаты. Кладу ладонь на зачарованную пластину справа от двери, готова расплакаться от облегчения, когда она поддаётся. Значит, есть шанс, что до Олию и Рулэнда не тронули! Что они в безопасности!

Распахиваю дверь и вбегаю в наши с Сардаром покои.

– Олия? – зову дрожащим голосом.

Бросаюсь к детской кроватке. Пусто. Стискиваю пальцами деревянный бортик, шмыгаю носом, глотая солёные слёзы. Позади раздаются шаги. Обернуться не успеваю, потому что затылок пронзает острая боль, в глазах резко темнеет и я падаю вниз, вдобавок приложившись щекой о стенку кроватки.

Ресницы дрожат. Рулэнд! Кажется, прошла всего пара секунд, но когда я окончательно открываю глаза, то из груди вырывается стон раненого зверя. Я в незнакомой комнате.

Холодно. Сквозняк лижет шею и плечи. На затылке что-то липкое и засохшее. Касаюсь кончиками пальцев. Аах! Кровь!

Превозмогая пульсирующую боль в голове, поднимаюсь на локтях. Я в незнакомой комнате с серыми каменными стенами. Простая деревянная двуспальная кровать застелена грубым холщовым покрывалом. Обычно такие в монастырях и больницах для бедняков, ещё в ночлежках.

Единственное узкое стрельчатое окно прорезано решётками. За ним алеет кровавый диск закатного солнца. Слышен плеск волн о скалы.

За спиной раздаётся звук проворачиваемого в замке ключа. Сквозняк усиливается, возвещая о распахнутой двери. Ворвавшийся в комнату ветерок швыряет мне в лицо спутанные пряди волос и запах. Слишком знакомый.

Глухой звук приближающихся мужских шагов.

Убираю волосы с лица раздражённым жестом и только после этого оборачиваюсь. Я уже знаю, кого увижу.

– Ну, здравствуй, жена.

19. Люблю ненавижу

Сардар.

Стою неподвижно, уперевшись ладонями в край бильярдного стола, заваленного картами и жёлтыми листами пергамента с донесениями. Игральный зал – единственное место в замке, которое не пострадало от разгрома. Пару часов назад закончилось заседание Чрезвычайного совета.

Кажется, с тех пор я и стою здесь, не двигаясь и буравя глазами проклятую карту с отметками.

Тайтон… При одной только мысли об этой гниде глаза застилает кромешной тьмой. Сжимаю мягкое зелёное сукно на столе до побелевших костяшек, нещадно вспарывая его в месте касания. Ногти заостряются до стальных звериных когтей. Я мечтаю о том, чтобы на месте зелёного сукна сейчас была морда этой твари, которая вздумала посягнуть на чужое.

На моё.

Лана.

Где же ты?

– Генерал Хард! – раздаётся за спиной.

Слегка поворачиваю голову, показывая, что слышу.

– В замке Тайтонов её нет, в Южных землях тоже. Император заверяет в своём полном содействии. Насколько я понял, эта диверсия Мэрвирами не одобрялась. Наследник на пути сюда.

Проклятье.

– Ясно. Свободен.

Сдавливаю переносицу. Вот только братца Ланы мне здесь не хватало. Со всем, что касается моей жены, я разберусь САМ. Надо было прикончить ублюдка Тайтона ещё тогда. Какого хрена пожалел его?

Потому что боялся, что Лана расстроится. Не поймёт, не простит. И вот расплата.

Гадёныш явно готовился заранее. Крупнейшие за последнее время разломы на границе земель. Бездна попёрла на мир живых, сжирая всё на своём пути.

Предатели в замке – отключить защиту мог только кто-то из своих. Спланированная атака и рассредоточенное исчезновение – уходили небольшими группами, по воздуху и земле, так, что была тьма тьмущая ложных следов и ни один из них пока что не привёл к главной цели. К Лане.

В грудине болезненно тянет, будто стальное лезвие меча проворачивается меж рёбер.

Вторые сутки без сна, и что? Прочесали всю округу. Без толку. Бесит.

Где-то позади раздаются смешки кого-то из стражи. Переговариваются, треплются о своём. Жизнь продолжается. Только моя встала намертво.

Чувствую себя беспомощным и жалким. Хочется крушить всё вокруг и прибить кого-то. Но всё, что могу – это ждать. Не все отряды вернулись, а значит, ещё есть надежда.